1. Детства Чистые Глазёнки

Вот самая грустная песня на свете,
Которую я сейчас спою вам.
Грустнее её, быть может, наверно,
Лишь детство моё - хуёвое детство.

Хочется плакать, холодного пива,
Ёбаный насморк и курочку "гриля".
Халву ненавижу, но щас бы колбаски
И песню ансамбля с названием "Queen", бля.

Детства моего чистые глазёнки
Съели вместо устриц алчные бабищи,
Мне оставив только сраные аккорды
И право петь эту мудацкую песню.

Детства моего чистые глазёнки...

 
2. Стопроцентная Смерть

Мне в жопу воткнули ржавую косу,
Я чувствую, как её остриё
Разрывает ткань моих мышц
И трётся о столб позвонков.
Костные крошки, подобно бритвам,
Вонзились в возникший кровавый отёк,
В совокупности с ржавой стальной пылью
Обеспечив мне стопроцентную смерть.
Удивлённые взгляды нарядных школьниц,
Возмущённых видом косы,
Торчащей между моих ягодиц,
Меня погружали в стыд.

Я пытался скрыться от них в переулки,
Но всюду, куда б я ни шёл,
Натыкался на женщин, несущих фрукты
И жавшихся к стенам домов.
Обезумев от горя и страшной боли,
Потеряв ориентир и контроль,
Я упал не проезжую часть под колёса
Стремительных "Жигулей".
И под визги женщин, роняющих фрукты,
Под истошный вой тормозов
Я лицо расплескал по тёрке асфальта
И шины проткнула коса.

Моё мясо собрали студентки медвуза
В специальный большой мешок,
Их красивые добрые милые лица
Остались навечно со мной...

 
3. Колыбельная Для Подружки

Наложу большую кучу я подружке у рояля
Карамелек, шоколадок, мандаринов и жевачек.

Обспускаю ей постельку струйкой тоненькой и вязкой,
И духов французских нежных для неё не пожалею...

Я засуну в рот ей нежно толстый, мягкий, аппетитный
Торт бисквитный, что купил я для неё, моей голубки.

 
4. Хуй, Говно И Муравей

Хуй, Говно и Муравей,
Хуй, Говно и Муравей,
Хуй, Говно и Муравей,
Муравей, Говно и Хуй!

Летит из жопы Говно,
Вдруг видит - внизу Муравей
Соломинку тащит, кряхтя,
Не чует нависшей беды.

Кричит Говно Муравью:
"Бросай соломку свою,
Отпрыгивай в сторону, брат,
Не то к ебеням придавлю!"

Разинул ебач Муравей,
В испуге на месте застыл,
Подумал: "Пришёл мой пиздец,
Был Муравей да сплыл..."

Но тут из ближайших кустов
Вдруг выскочил резвый Хуй
И в жопу, как пуля, влетел
И Говно туда затолкнул.

Муравей соломку схватил
И, вскричав: "Ну, блядь, повезло!"
Побежал в муравейник к себе,
Дальше солому таскать...

Эх, Хуй, Говно и Муравей,
Хуй, Говно и Муравей,
Хуй, Говно и Муравей,
Хуй, Говно да Муравей!

 
5. Пока Льются Слёзы

Порвать на свастики ребёнка
Не каждый сможет, потому что
Ребёнок прочный и к тому же
Кричать умеет дюже громко.

Вот кошка - та другое дело,
Помягче будет и полегче,
А чтоб зверюга не орала,
Ей можно пасть заткнуть носками.

Но самым идеальным будет
Взять попугайчиков волнистых
И понаделать сколько хочешь
Весёлых разноцветных свастик...

 
6. Шлюхи

Толстые потные шлюхи
Целуют меня взасос,
А я плююсь волосами
С их верхних вонючих губ.
Откуда-то льются звуки
Молодёжных эстрадных певцов,
А я, как мудак, кувыркаюсь
В объятиях сраных бабищ.
И мой персональный компьютер
С усмешкой глядит на меня,
Во взгляде беленьких клавиш
Цинизм жестокий царит...

И, сплетение жоп разомкнувши,
Прорвавшись сквозь сисек затор,
Я туфлёй расколол ему "блюдо",
Напугав этим сильно шлюх.
И с визгом свинячьим гадким
Ринулись бляди к дверям,
Но одну догнала кувалда,
А другую - ржавый топор.

Весь заплывший и побитый,
Глаз болит смеяться сильно
Над нелепой глупой позой
Моей сдохнувшей подруги.
Ее папа, сволочь, всё же
Зацепить успел мне бубен,
Но теперь грустит и тихо
Так лежит и молчаливо.
В телевизоре прыщавый
Мальчик песни распевает,
Мне насрать на эти танцы,
Глаз лечить пойду домой я...

 
7. Гадкий Ребёнок

Когда я выходил из трамвая,
Приехав в гости к подружке,
Какой-то гадкий ребёнок
Пнул меня в жопу ногою.
Расколол я часы и рыло,
Ударившись ими о камни,
Плащ измазал и смял букетик
Тюльпанов-цветов различных,
Отлетели замочки у кейса
И пузырь шампанского звонко
Откатился и глупо лопнул
Под колёсами автомобиля.
Тётка толстая грязной туфлёю
Наступила мне на ягодицу,
А потом упала локтями
Мне куда-то на область почек...

А за тёткой посыпались люди,
Выходить все, козлы, торопились.
А ребёнок, падла, не вышел -
Дальше, видать, поехал...

Когда я выходил из трамвая,
Приехав в гости к подружке,
Этот дурацкий ребёнок
Пнул меня подло ногою...

 
8. Любовь

Уютно сидя в моём кресле,
Ты набираешь чей-то номер
И говоришь о чём-то долго,
Пока я в ванной брею рыло.
Твоё лицо нежней мимозы,
Щетина для него, как бритва,
И свежих простыней дыханье
Нам обещает ночь соблазнов.
Целуя жилку под коленом
И локоток твой милый, острый,
Готов забыть тебе обиды
И те что будут, и те что были.

Я не могу смотреть спокойно
На ушки, что полны истомы
И шеи милые изгибы
Меня разят, подобно пулям...
И так вот день за днём и дальше
В квартирке маленькой, вонючей
Один педрила мускулистый
В любви другому объяснялся.

 
9. Вчера Мне Шепнуло Радио

Вчера мне шепнуло радио
Третьей программой своей,
Что гладкая женская кожа
Отныне запрещена.
Телевизор сегодня крикнул,
Что началась война
Между гнилыми зубами
И язвенным языком.

А ты улыбнулась печально
И спустилась в вонючий подвал,
Где пьяные грязные школьницы
Тотчас полюбили твой труп.

Я проснулся ночью от стука в дверь
И, ещё не очнувшись, её открыл.
На меня навалился твой бледный труп,
Кем-то поставленный возле дверей.
И из правого ушка торчал флажок,
Явно украденный в детском саду,
А из левого ушка - увядший тюльпан,
Подаренный мной тебе позавчера.
Но утро вечера мудреней,
И вновь овладел мной глубокий сон,
А утром подумаю я о том,
Кто так посмел пошутить надо мной.

 
10. Кузнечный Пресс (Романс)

В кузнечный пресс попала птица
И в рожу брызнули мне перья,
Глаза её, кишки и клювы,
А с ними тоненькие лапки.

Как хорошо, что в пресс кузнечный
Попала птица, а не девка.
А то б мне ейными грудями
Глаза бы все повышибало...

 
11. Латеральный Треугольник Шеи

Ты красиво стояла под душем,
На коже блестела вода.
Но меня привлекали сегодня
Не бёдра твои и не грудь,
Не волосы и не плечи,
Не ноги и не живот,
Не тонкие нежные руки -
А то, что на шее твоей.

А на ней, пульсируя жилкой,
Латеральный виделся мне
Треугольник, прикрывший собою
Твою идиотскую жизнь.
И, роняя слюну на щетину,
Я ударил тебя в него
Своим сапогом кирзовым
С налипшим собачьим дерьмом...

Искривившись, как будто танцуя
Молодёжные пляски брейк-дэнс,
Ты повалилась в ванну,
Глядя куда-то вбок.
И теперь на вечернем осмотре
Глазами серьёзных врачей
За мной наблюдаешь ты тихо,
Преломляясь в тёплой воде...

Всплески радужного оптимизма
Напоминают шлепки по воде
Руками дауна, подстреленного
И упавшего в речку.
На берегу стоит кучка людей
И искренне радуется тому,
Что дебилы у нас,
Дебилы у нас
Тоже весёлые и спортивные!

Свою жизнь, жизнь, жизнь
Мы, кажется, проебали...

Латеральный треугольник шеи!

 
12. Грустная Школьница

Сегодня в моем подъезде
Повесилась грустная школьница.
И я, вынимая газету,
Стукнулся лбом о туфельки.
Одна из них соскочила,
Пугая эхом пространство,
Корячество маленьких пальцев
Смешило, как чукча в "Вольво"...

И я, домой возвратившись,
Подумал: "Как всем безразлично,
Что в нашем подъезде повесилась
Грустная-грустная школьница..."

 
13. В Париж!

Сегодня пьяный хулиган
Мою подружку пристрелил,
А мне ногой прислал в торец,
Так, что я лёг, и, бля, ваще...
А хулиган давай бежать,
Подружка дохлая лежит,
Вокруг не видно не души,
И тихо так как на селе.

Лишь где то очень далеко
Гудит тоскливо паровоз.
Сейчас бы сесть мне на него
Да и съебаться, блядь, в Париж...
Гегель в чем то был не прав
С Фейербахой, сукой,
А впрочем кто их разберет,
Философов сраных...

Толстые лебеди плавают в озере,
Сраными лапами воду мутят,
Ивы вонючие плачут тоскливо,
Облаки всякие в небе летят.
Я с бодунища сижу на коряге, блядь,
Мне не до лебедев и не до ив,
Ни до чего мине, плохо мне очень, блядь,
И "Вольву" никто не дарит мине...

 
14. Что Остаётся Мне?

Мне шилом стукнули в глаз
И проткнули хрусталик насквозь,
А пока я был удивлён,
Сняли куртку, штаны и часы.

И теперь я без глаза хожу,
Без куртки, штанов и часов.
А что остаётся мне,
Если больше их нет у меня?

 
15. Опоссум

Меня покусал опоссум
С пальцем большим на лапе,
С пятьюдесятью зубами
В пасти дурацкой глупой.
Вилкообразная форма
Пениса ихних мужчинок
Будет мне долго сниться
В снах беспокойных потных...

Опоссум весьма осторожен,
Живёт на деревьях, падла,
А девки его паскудные
Имеют влагалищев пару.
Детёныши в них созревают
Буквально за две недели,
А затем, кенгурам уподобясь,
Прячутся в сумку набрюшную.

Внутри этой сумки сраной
Тринадцать сисек кормящих.
И там растут эти суки,
А затем кусают Лаэртских...

 
16. А В Бабе Хуй

Железная палка торчит в животе,
Вынуть её не хватает сил.
Обидно до слёз, что случилось все так
Со мной, а не с бабой моей, например,

Не бегать мне больше по травке легко
И пива не пить мне теперь никогда...
Железная палка торчит в животе,
А в бабе моей - хуй чей то чужой.

 
17. Ногти

Я вчера отхаркнул ногтями,
Покрытыми модным лаком.
И долго глядел на них с мыслью:
"Откуда такая беда?"
То ли водка плохая стала?
То ли космос чем то влияет?
Но, пока на гитаре есть струны,
Гитара будет звучать...

А ногти, покрытые лаком,
Я подружке своей презентую -
Пусть использует, как накладные,
Вместо выдранных мною родных.

 
18. Пока Жарился Хряк

Песня другая была,
И другие в ней были слова,
И гитара звучала иначе,
Пока жарился хряк.

По-другому текла вода,
Другие катили стихи,
И было как-то теплей,
Пока жарился хряк.

Много было любви,
Как много было любви!
И каким был милым твой взгляд,
Пока жарился хряк.

Как солнце светило нам,
Отражаясь в окнах домов,
И асфальт полюбил траву,
Пока жарился хряк.

И ритм был посложней,
И звучало все пока,
Пока никто не мог угадать,
Зачем жарился хряк.

Об угол стола головой,
Так, что лишь искры из глаз,
На пол бокалы с вином
Туда же - и жареный хряк.

Разбился дурак совсем,
Разбился за просто хуй.
Как весело было здесь,
Пока жарился хряк!

Отчего я не родилась
Дочкой Аллы Пугачёвой?
И зачем родилась я
Дочкой следователя...