Денди попроще

К нам едет Сальваторе Адамо

В этот уик-энд Сальваторе Адамо, автор и исполнитель собственных песен и кумир нынешних 50-летних, даст два концерта в ГЦКЗ "Россия". При том, что организаторы совершенно очевидно поэксплуатируют ностальгические чувства тех, кому песня "Падает снег" как слезы первые любви, его приезд никак не назовешь чисто конъюнктурным событием. Он - один из виновников почтительного культа, объектом которого французская эстрада является последние 40 лет. Но кто Адамо для россиян и почему он так полюбился именно гражданам Советского Союза? Об этом два ценителя и знатока эстрадной классики, руководитель ансамбля "Запрещенные барабанщики" Иван Трофимов и известный радиоведущий, автор программы "Трансильвания беспокоит" Георгий Осипов, рассказывают корреспонденту "Известий" Алексею Крижевскому.

- Адамо влиял на вашу группу и те песни, которые вы писали для группы?

Трофимов: Ниточки всех наших песен тянутся именно к мастерам эстрады 50-60-х годов, и к Адамо в том числе. В 70-е годы единственным источником информации был катушечный магнитофон "Комета", и на одной из бобин как раз был записан Адамо, поющий свои хиты. Тогда у него был как раз период затишья, а в то время в СССР было принято "хоронить" тех, о ком давно ничего не было слышно, - если помните, Пугачеву объявляли погибшей, Яака Йолу... Это придавало романтики восприятию этих фигур. Говорили такое и об Адамо: умер, мол, в безвестности и нищете, судьба таланта в мире чистогана. Когда лет шесть назад я узнал, что он жив, здоров и весьма в голосе, я очень обрадовался.

- Адамо любили, его концерты транслировало телевидение. Был ли он "другом совка", как называли заграничных артистов, чья популярность находила свой конец в СССР?

Трофимов: Ни в коем случае. У него не было специальной "популярности у русских", он вообще был человеком весьма космополитичным: родился на Сицилии, вырос в Бельгии, прославился во Франции, пел вообще на всех основных языках мира. Про него рассказывают такую историю: он летел в самолете японской авиакомпании на гастроли в Токио и вдруг услышал "Падает снег" по бортовому радио, причем на японском языке. Подозвал стюардессу и с хитрым видом спросил, не знает ли она, что это за песня. Она пришла через минуту и сказала: мсье, это наша народная песня про сакуру под снегом.

Осипов: Просто французская эстрада у нас была в чести - Францию при де Голле вообще воспринимали как союзника и оттого и эстраду этой страны у нас пропускали без проблем.

- Иногда слышишь, как Сальваторе Адамо называют шансонье, классиком французского шансона. Насколько это правильно?

Осипов: Думаю, не совсем. Адамо был мещанско-романтическим певцом, для которого лучше всего подошло бы слово "эстрада". Конечно, он был достаточно изыскан, чтобы его воспринимали как идущего следом за Брелем и Брассенсом, но стилистически он к ним ничуть не ближе, чем Джо Дассен. Он был простой человек и вместе с тем - денди.

- Есть ощущение, что его совершенно не волновала бунтовская стихия шестидесятых, он как будто не замечал американскую психоделическую революцию и студенческие бунты в Париже...

Трофимов: Для эстрадных звезд вообще характерен некоторый консерватизм, и Адамо его унаследовал от Челентано. Они не имели ничего общего с хиппи и левыми, никогда не шли на поводу у общественного мнения и социальной моды. Будучи наследниками старой эстрадной школы, они вносили в звук своей эпохи достаточно много своего, личного.

Осипов: Адамо - прекрасный буржуазный музыкант, он был абсолютно параллелен всей этой "модной" анархо-фашистской левацкой истерике 60-х, в которую оказались втянуты многие музыканты.

- Можно ли говорить о "плеяде Адамо", или он всегда был совершенно отдельным персонажем французской эстрады?

Были менее известные персонажи - например, певец со сценическим именем Кристоф. Это был человек с внешностью мачо и голосом подростка. Но такого хрипло-романтичного шарма ни у кого из его современников не было.

- Как по-вашему, что за люди пойдут на его концерт? И зачем они пойдут: за новыми песнями или за песнями-воспоминаниями?

Трофимов: Есть закономерный процесс - в конце или начале каждого десятилетия происходит всплеск интереса к эпохе двадцати-сорокалетней давности - взять хотя бы 70-е и 80-е. Так что, по моему разумению, нынешнее внимание к Адамо - совершенно закономерное явление. А ностальгировать сейчас вообще модно - это теперь некий тренд, мода.

Осипов: Сейчас очень модно среди тех, кто родился относительно недавно, делать себе кумиров из числа тех, кого они не успели послушать в годы их наибольшей популярности, и поэтому среди тех, кто придет поностальгировать будут и такие "архивные юноши".

"Известия". 19 сентября 2002