Пусть мы лучше об "Этом" не узнаем

Порнография теряет свой прежний вагнеровский, нейтронный, запрещенный смысл. Есть ощущение, что из жизни уходит нечто важное.

О чем речь, о какой порнографии? О той ли, что на кассетах, или о той, что на каждом шагу? Нет, не о той, что на каждом шагу: о ней говорить лишний раз - только мараться! Я о той, что в последнее время тянется стать эстетической категорией, полновесным шагом входит в нашу и без того повседневную жизнь, о той, которая продается в положенных магазинах, которая есть в Интернете и на общегосударственных телеканалах.

Куда смотрят органы? Идет, скажем, человек по улице, и приходит ему в голову мысль приобрести порнографическую видеоленту. А что такого? Мало ли что. Ведь, может быть, он не видел никогда такого, только слышал. Слышал, а теперь подумал: кто ему запретит? У нас свободное государство, думать оно о порнографии не запрещает, если жена не узнает. А вдруг... А что если ситуация совсем пикантная: сама жена и приказала мужу купить порнографию - она, законопослушная домохозяйка, мать детей, уж точно никогда ее не видела. Хорошо, человек идет и хочет купить. И вдруг среди бела дня, в киоске рядом с метро, меж обычных, в чем-то даже лицензионных видеокассет, среди которых встречаются не только мультфильмы, но и произведения на, прямо скажем, православную тему, он видит порнографию. Ему, конечно, становится плохо.

Да, он хотел ее купить, но совершенно не так. Он хотел зайти в секс-шоп, в крайнем случае отправиться на черный рынок и под покровом таинственности, хотя и почти законно, приобрести ее, порнографию. А теперь? Теперь ему надо у всех на виду выбирать, потом называть кассету, платить за нее деньги, прятать от посторонних взоров и, самое главное, всю обратную дорогу недоумевать. Вроде удобно: взял и купил, но осадочек остается. Почему?

А потому, дорогой ты мой покупатель, что порнография - это часть интимной жизни человека. Если хотите, порнография неразрывно связана с этой жизнью, неразлучно. Она должна, если хотите, предоставляться с сохранением тайны, скромно, уважительно. В специальных местах и соответствующим образом. Не потому, что порнография разрушает нравственные устои, не потому, что это дьявольская штука и содом с гоморрой, а просто потому что интимные вещи должны происходить интимно.

А у нас?

У нас порно показывают по первой и второй программам, по второй и первой. Тем самым дискредитируя порнографию в глазах сексуально неокрепшей еще общественности. Пошлая видеозапись двойного разврата человека, на кого-то там похожего, представляет один из самых сильных порножанров - синхронное видео, снятое скрытой камерой без согласия всех участников съемки (на съемку, я имею в виду). Жестче и уголовно преследуемей только, пожалуй, детское порно. Мысль показать это по общедоступному телевидению могла прийти в голову человеку, который вообще не знает, что такое интимная жизнь. Мы откинем в сторону разные политические и моральные аспекты. Мы оставим сторону физиологическую. Так вот, если решение принимал мужчина, это был, почти без сомнения, сексуально ущербный тип, возможно, импотент, если женщина, - то же самое и, возможно, фригидная.

Но самое страшное в том, что большинство зрителей не различили в пленке порно. Стали обсуждать опять-таки, тот это человек или не тот, похож голос или нет, стоило показывать откровенные сцены в эфире или нет. Никто не среагировал на порносоставляющую. Ни у кого не возникло соответствующих реакций, которые нет-нет да и случаются у нормальных людей в ходе просмотра роликов менее откровенных. А это значит, что те, кто заставил людей смотреть видео, вольно или невольно утвердил: ничего интимного в этом нет - видите? Дискредитация конкретного человека пошла рука об руку с дискредитацией интимной жизни сограждан.

Другой канал дискредитации порнографии - Интернет. В свободном доступе - миллионы картинок. Но смешно не это: серьезные компании, сайты которых есть в сети, идентифицируют себя для поисковых систем со словом "порно" и всем лексическим спектром - от матерных слов до слов, сексуально окрашенных. То есть компании, которая торгует компьютерами и комплектующими, не стыдно найтись на словосочетание "русское порно" - главное, что человек попадет на их сайт.

Известный музыкант Александр Лаэртский, радиоведущий, культуртрегер, борец, в каком-то смысле, со всеобщим и повальным российским ханжеством, рассказал (а я ему специально позвонил по телефону) вот что:

- В Интернете творится беспредел в этом смысле. Конечно, на мой взгляд, следовало бы как-то изолировать некоторых, в основном молодых людей от всяких безобразий.

- Как это сделать? Интернет - такая штука, что или нужно запрещать всем, или всем разрешать.

- Я думаю, порнографией должны пользоваться люди с мощным сексуальным опытом. Грудничков, неокрепшие души порнография просто дезориентирует. Лев Толстой говорил про проституцию, что это такой общественный клапан, который позволяет недеструктивно выпускать пар. То же сегодня можно сказать про порнографию. Конечно, тысячи личных жизней, наверное, были спасены порнографией - но взрослых жизней. Юношу без сексуального опыта порнография лишает естественных человеческих потребностей - любить, заботиться о ком-то. Порнография просто подсовывает модели поведения в сексе. И отбирает возможность вести себя естественно. Или вот в музыке - группа "На-На". Чистой воды порнография. Миллионы девочек рассматривают участников группы как потенциальных сексуальных партнеров, именно и только их. Это просто может сломать им жизнь. А что касается "или все запретить, или все разрешить", то тут, на мой взгляд, человека должен защищать инстинкт самосохранения, срабатывать такой саморегулятор - надо мне это или нет. Мы же не хватаем голой рукой головешки из огня.

- Если мы заговорили об искусстве, то тут, кажется, есть целое движение, стремящееся к порно как некоей привлекательной эстетической категории. Если брать кино - то, что раньше называлось эротикой, очевидно эволюционирует в порно: серьезный и естественный половой акт в новом и популярном фильме "Идиоты" фон Триера - легальное выразительное средство.

- Это значит, что люди, использующие подобные элементы, просто стремятся привлечь к себе внимание, сделать карьеру. Если присмотреться к ним, сами они серые и неинтересные. Я к ним, к людям этим, отношусь с жалостью и омерзением, но ненависти нет.

Нет ненависти, но есть большая грусть.

Грусть, в частности от того, что, внедряя порно в быт, у нас отбирают право на интимную собственность. Тайная сексуальная жизнь - это нормально. Секс у всех на виду, даже если это выдается за вещественное доказательство или за прорыв в искусстве, - это болезнь. Надо понять, разобраться в том, что общественная, частная и интимная жизнь - это разные жизни одного и того же человека. Пусть в каждой из них будет свой ад, но пусть это будет личный ад, без права выставления его на всеобщее обозрение. И порно - адское это дело или обычное, медицинское - пусть останется с каждым отдельным гражданином.

И пусть мы об этом ничего никогда не узнаем.

Николай Фохт, "Известия", 19.02.2000