Интервью программе "А"

Александр Лаэртский среди московских рок-музыкантов держится особняком. Многих подкупает его бесхитростная и подростково-наивная поэзия, некоторых пленяет, а кого-то и пугает ненормативная лексика, которую он виртуозно использует в своих песнях.

"Программа А" снимала Александра Лаэртского дважды - в 1992 году в первом московском рок-клубе "Отрыжка", а пять лет спустя на Шаболовке состоялся большой концерт, который стал серьёзным творческим отчётом певца, поэта и композитора.

- Как вы могли бы охарактеризовать своё творчество?

- Ну, это, во-первых, не творчество, мой дорогой друг, это искусство. Начнём с того, что творчество бывает у трудового народа. Скажем, когда слесарь в свободное от работы время вытачивает матрёшки и прочую такую байду - мы можем назвать это творчеством. Я занимаюсь искусством. А искусство - это ошибочно говорить, что "принадлежит народу", оно принадлежит всем, в том числе и интеллигенции. А моё особенно. Моё искусство принадлежит людям интеллигентным, богатым, людям, за которыми в данной стране, как и в других странах мира будущее, понимаешь ли.

Ты, видимо, хочешь спросить, почему у нас всё так плохо?

- Да, хочу.

- Потому что бытовало мнение, что перестройку идиотскую сделали не политики, а рокеры, а рокеры обосрались. И сейчас эта ситуация, которая сложилась - снег, понимаешь ли, ободранные стены прекрасного здания - это всё благодаря творениям таких людей, как, например, господин Рамнер с его программой "Человек в горшке", таких программ, как "Я самой" и так далее... Также масса эстрадных артистов, как-то Маруся Черникова, Игорь Буйнин и прочие, понимаешь. Пока эта вражеская сила будет существовать, пока её будут слушать массы, пока массы будут им поклоняться, пока моё искусство будут называть творчеством - тут-то всё и будет плохо!

- Вы, случайно, на учете не стояли? Если стояли, то где?

- Ты имеешь в виду, по дурке, да?

- Ну да...

- В милиции - было дело, по дурке - нет, не стоял. Мне часто задают вопросы типа, например: "Саша, давно ли ты в последний раз был на исповеди?" А я всегда отвечаю, что я в последний раз исповедовал, по-моему, две недели назад и такого наслушался от наших граждан, что больше не буду заниматься этим. То есть, я решил уйти из исповедальни и не слушать бреда, который несут эти исповедуемые.

- Что-нибудь повлияло на ваше искусство?

- Ну... такие же великие люди, как и я, безусловно, даже более великие, поскольку Преемственность Поколений (с больших букв все эти слова надо писать). Это, конечно же, Майк Науменко, это Владимир Семёнович Высоцкий и так далее. То есть, мощная прослойка российской культуры, настоящей культуры, не такой вот гипертрофированно-уродско-социальной, как, скажем, группа "Отбитые мошонки", "Дристящие" иже с ними... "Бзделки", ансамбль женский, понимаешь...  А это - то, что останется всегда. "Битлз", на меня, например, не оказали никакого влияния - поэтому я такой хороший!

- За что вы любите детей?

- Детей я люблю... тихих. Потому что тут недавно я сходил в модный бассейн с одной шумной девочкой, она исцарапала мне всю спину и всячески требовала внимания. Таких детей я... ну, не люблю. А когда ребёнок типа, как ты: тихий, спокойный, идёт, не бегает в сторону, понимаешь, не надо его на поводок сажать - таких я детей люблю. И детей, конечно, которые могут как-то за мной ухаживать - приготовить пищу, принести тапочки, протереть пыль в моей комнате - ну, за какие-то действия примитивные и тупые, которые они могут сделать.

... Понимаешь, искусство должно быть редкое, но меткое. Моё искусство - это игра в дартс, я всегда попадаю в центр...

Не знаю, как вы, а я всегда с интересом всматриваюсь в детства чистые глазёнки Александра Лаэртского, чей взгляд на мир, к счастью, до сих пор остался живым, ироничным и сентиментальным.

Беседовал Стёпа Пацюк
Вступительное и завершающее слово - Сергей Антипов
Эфир 5 декабря 1998 года (ТВ Центр)