laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
laertsky.com  |  публицистика  |  1994  


Пока лаял Mонморанси

Если ударить Чебурашку по морде, то звук получится такой "БОМ-М-М..."

Вы знаете Александра Лаэртского? Тоже, скажете мне, кто не знает старика Лаэртского? Одни, наверняка, фыркнут, что, мол, урла его слушает. Другие тут же напоют что-нибудь насчет сисек в тесте или вьетнамцев. Третьи - поднимут палец и назидательно им погрозят: нецензурно выражается, уши вянут. Кто-то с восторгом будет бить себя в грудь, заявляя, что каждую ночь с субботы на воскресенье он звонит на радио, иногда дозванивается, а иногда сам Лаэртский с ним говорит. Есть и такие, что с радостью вспоминают квартирники конца восьмидесятых...

Да, сейчас народный певец везде. Иду как-то на днях по Москве - из ларька доносятся звуки альбома "Детства чистые глазёнки", иду дальше - опять Лаэртский. Весьма интересный момент. Пару месяцев назад вышел этот СD, добавив к пыльной когорте тэйп-слушателей поколение солидное, даже крутое.

Добродушный музыкант, поэт и радиолектор. "Эхо Москвы" популярно в молодых кругах, я думаю, в первую очередь из-за еженедельного ночного семичасового эфира-программы "Монморанси".

Что ещё? В нижеследующем разговоре, состоявшемся одной апрельской ночью в студии "Эха", разговоре, которого я давно ждал, участвовали трое: сам Лаэртский (Л), милая Екатерина Половинкина (П) - славная соратница героя по эфиру и большая поклонница нашего издания - и ваш покорный слуга (X)...

Кстати, выбирать между тем, стёб ли нижеследующее или серьёзно - ваше личное дело, многоуважаемый читатель.

Молодой красивый Птиц снёс корзиночку яиц

Х: Слушай, скажи честно - рад этому компакту?

Л: Да чёрт его знает... (Кокетничает, всяко ведь рад)

Х: Ходили слухи, будто тебя оформление не устраивает?

Л: Конечно, я бы сам сделал это все несколько иначе, но в целом я не особо против такого.

Х: А на кого рассчитан этот формат - СD? Это что, должно добавить новых поклонников?

Л: Ну, не секрет, часть тиража мы специально вывезли за границу для тамошних глухих - им этого очень хотелось, никто о них раньше таким образом не заботился...

Х: Кстати, по поводу заботы. Давай начнем разговор с темы животных. Судя по всему, это твоя любимая тема. Расскажи, как ты их лечил, как воспитывал.

Л: У меня, вообще, с животными... люблю их. Однажды в детстве я решил вылечить попугая от насморка. Я знал, что от этой напасти помогает прогревание. Ну и сунул его в духовку. Эх, жаль только помер, бедняга. Вообще, зря я это рассказал - скажут, фашист.

Из дневников Опоссума:
"Вчера попал под трамвай. А ведь в нем были дети..."

П: Расскажи лучше, как хомячка плавать учил.

Л: Я подумал, что любые млекопитающие должны уметь плавать; как ни верти, живут, в основном, не в пустыне, и вполне есть вероятность им упасть в водоём. Я подумал, что необходимо застраховать своего любимого животного от такой случайности. И стал учить его плавать. Сперва в ванну его опускаешь, под пузо поддерживаешь, потом его отпускаешь - он бултыхается, пытается вылезти на край ванны, плюхается назад, ему очень не в кайф поначалу первые месяца два. А потом привык и сам просился. Кидаешь его - он плавает, довольный, бурчит, фырчит. То есть, я к тому это говорю, что, если, например, птицу заставить рыть землю, она будет ее рыть...

Х: Ты прямо селекционер такой, Мичурин или Павлов. А можно, например, научить разговаривать опоссума?

Л: А чего его пробовать? Если бы ты его видел живьем, то у тебя бы отпало всякое желание с ним заниматься. Я эту нечисть однажды в программе "В мире животных" увидал. Все, что в моей песне про опоссума поется, сущая правда. Это настолько меня зацепило, что я понял - надо, Саша, надо...

- Пых, бых-бах! - Что это за звуки такие?
- А это Александр Лаэртский своего Опоссума,
каждую ночь с субботы на воскресенье,
в программе "Монморанси"...

Х: А как появился союз Монморанси и Опоссума, символизирующий твой радиоэфир?

Л: Это две вещи вообще не связанные. Просто для программы нужно было какое-то название. Не просто же называть "Ночной эфир Александра Лаэртского" - это очень базетически. Какое-то название нужно всему, хотя бы затем, чтобы занять потом достойное место в энциклопедиях и справочниках на букву "М".

Х: Я себе почему-то представляю Монморанси не как собаку - героя гениального романа Джерома К. Джерома, и даже не как французского генерала, а как такого зеваку, стоящего посреди Парижа, и глядящего, раскрыв рот и задрав голову, на Эйфелеву башню.

Л: Да, но тут главное в том состоит, что никакой изначальной связи между этими животными нет. Я имею в виду связь логическую. Какая, например, у "М-Радио" логика: я и мой пёс?... Эти вещи случайно получаются. Нельзя искать в высоком искусстве никаких математических ассоциаций.

П: Это же всё на подсознание рассчитано. Вся самая грамотная реклама так и делается...

Из дневников Опоссума:
"Этот кобель Монморанси - большая дура".

Х: А как ты вообще относишься к роликам, джинглам всяким? Иногда кажется, что всякое радио работает исключительно ради таких штучек - рекламных или сделанных смеха ради, - а вовсе не для информации?

Л: Нет, тут ты не прав. Практически любое средство массовой информации вообще не серьёзно, особенно если иметь в виду информационные выпуски. Эти самые выпуски все радиостанции друг у друга передирают... слушают друг друга, и повторяют услышанное от своего лица. Ты заметь, что на всех радио выпуски информации выходят не одновременно, а с незначительными сдвигами. Откуда же вся эта информация идет, не знает никто вообще. А у нас все очень серьёзно. Все, что мы говорим, это на самом деле очень грустно, серьёзно и жизненно. И все серьёзные люди, слушающие нас, это прекрасно понимают. По сути, наша программа - для тех, кому за сорок, кто многое уже пережил.

П: И при этом мы общаемся не только со слушателями, но и собственно с "несунами" информации. С теми людьми, которые делают открытия, строят гипотезы, проводят научные исследования. Откуда все радиостанции получают информацию: ИТАР-ТАСС, АПН, ИНТЕРФАКС... Мы общаемся с живыми людьми.

Л: И как раз несерьёзность многих радиостанций к делу вещания и просвещения слушателей откладывает свой тяжёлый отпечаток и на нас. Многие поначалу несерьёзно воспринимают нас, но после прослушивания двух-трёх программ врубаются-таки, что это всё очень важные вещи; и эти люди целиком и полностью меняют свое отношение к тому, что мы делаем...

"Город Вологда - центр текстильной промышленности"
(из разговора о Перми)

Х: Хорошо, давай перенесём эти размышления в сферу твоей музыки. Как ты вообще пишешь песни - "увидел -написал" или нечто более отточенное?

Л: Скажу сразу - я не утруждаю себя высиживанием текстов. Как пришло, так и... То есть у меня есть тетрадки такие - там видно сразу, как пишутся тексты (если и присутствуют правки, то хорошо видно, что проходят они в процессе написания и очень, сами по себе, незначительны). У меня полностью отсутствует такое понятие, как работа над текстом. Кстати, именно поэтому я не считаю себя великим поэтом, поскольку неотъемлемой частью оного должна являться работа над текстом. У него профессионализм - он сидит и думает. А я не думаю.

П: А я думаю, что великие поэты тоже пишут почти с ходу. "Рожают" же те мастурбаторы, которые потом рано или поздно становятся критиками. Они понимают однажды, что не сильны в поэзии, и начинают оттачивать слог, рифму, жанр и учить этому других. Настоящий поэт творит!

Л: Тогда я тоже Катиного мнения придерживаюсь.

Х: Кстати, насколько ты вообще подвержен влиянию других людей?

Л: Подвержен. Если мне кажется какая-то мысль очень интересной и свежей, меня это сразу несколько сбивает с ритма, приводит в бурный восторг. А есть нечто, что вызывает у меня реакцию резкого отторжения... А по большому счету, мне все по барабану.

Х: Как тогда ты относишься к тому, что ты, в свою очередь, влияешь на других? К тому, как люди воспринимают твои творения?

Л: Знаешь, я не занимаюсь такой статистикой. Это как анекдот про ёжика, который забыл, как дышать. Какой в голове помет есть, надо его выливать. ГОЛОВА ТВОРЧЕСКОГО ЧЕЛОВЕКА ДОЛЖНА БЫТЬ ПОНОСНЫМ ЖЕЛУДКОМ.

(звуки туалета, затем - спускаемого унитаза)
"Даже Опоссум заботится о чистоте окружающей его среды!"

Х: А как вообще началась твоя карьера?

П: Главное, когда?

Х: Ну, когда - всем известно. С начала 50-х годов.

Л: Да, мы тогда со старичком Чаком Берри под пивко лабали.

Х: А в современном понимании - в 78-м, по-моему?

Л: Да, была тогда образована школьная группа ВОЛОСАТОЕ СТЕКЛО, очень дебильная и дегенеративная, как все школьное. Но на русском языке мы пели. Чего об этом говорить? Как у всех начиналось.

П: А еще раньше, до группы?

Л: Ну мы еще в пятом классе с одним мудилой грешным, одноклассником, на пионерском барабане стучали и на гитаре что-то пытались петь. Но такую ...!!! А потом, позже, но еще до ВС, я маму все просил брать мне в прокате второй магнитофон "Электроника", чтобы наложением что-то писать. И даже сейчас эта запись где-то сохранилась. Я уже тогда прикалывался к многоканальной записи - стучал по стулу, у меня была самопальная бас-гитара из доски. Сперва на один магнитофон писались четкие "бум-бум", потом этот трек заводился на другой магнитофон, и к нему "подмикшировывались" бас-гитара, гитара и еще дебильный голос.

Х: У меня есть очень интересная запись 88-го года. Твой проект ПОСТОЯНСТВО ПАМЯТИ. Когда я завожу этот альбом "Овальное зеркало Сведенборга" некоторым людям, хорошо знающим твое сегодняшнее творчество, они упорно отказываются верить, что это Лаэртский поёт. Откуда был такой поворот?

Л: Ну это были совсем разные вещи. Я долго хотел сделать такой "умный" проект, с красивой акустической музыкой и интересными стихами. А сделал - почувствовал, что становлюсь заложником этого. И захотелось чего-то такого сольного. По сути, все последующие составы - это разные воплощения моих сольных проектов. А ПОСТОЯНСТВО ещё вполне можно возродить.

Х: А насколько часто менялся состав группы ЛАЭРТСКИЙ-БЭНД ?

Л: Очень часто. Но со всеми отношения поддерживаются и по сей день.

Х: С чем эти смены были связаны?

Л: Глобальные перемены произошли, когда мы перешли с акустики на электричество. До того я просто играл на гитаре, а музыканты мне подыгрывали. Грубо говоря, это не было тогда молодежным рок-ансамблем, эстрадно-популярным. Скорее, нечто, более близкое к бардам.

Х: Но все это время не проходило ощущение, что происходил какой-то отсев исполнителей до состояния нынешнего электрического квартета. Или же они сами уходили?

Л: Они все взрослые ребята, их воспитывать нечего; они все понимают прекрасно, что если человек делает своё дело какое-то, то на него ставит достаточно много всего по жизни. И быть гирями на его ногах, когда он к какой-то цели идет или просто делает что-то себе в кайф, просто не нужно. Если люди по игре не дотягивали, они сами это понимали, и все получалось само собой.

- Мо-о-а-анмора-а-а-нсиИН... - Мо-о-а-анмора-а-а-нсиШ! бля.
- Молчи, гнида! - А -а-а! бо-о-ольно!..

Х: Ты не был похож на фюрера?

Л: Я считаю, что я и имел бы право так делать. Может быть, пару раз было такое, с моей стороны таких действий - кто-то доводил своим беспределом, пьяным раскладом или чем-то еще. Более того, я считаю, что это достаточно редко делалось. Может, и надо было быть фюрером офигительным - много времени тогда не было бы потеряно зря.

Х: С какого времени ты стал чувствовать свою массовую популярность?

Л: А я её и сейчас особо не чувствую. Во-первых, я не тусуюсь, чтобы мне кто-то говорил о том, насколько я популярен. Во-вторых, когда я прихожу на чужие концерты, я вижу такую же реакцию зрителей, что и на своих.

Х: Почему ты популярен в двух совершенно противоположных слоях людей - у малолетних панков и бизнесменов солидных?

Л: О, это можно легко объяснить. Большинство наших бизнесменов, нормальных (а не молодых дебилов, которые до того просто гопниками были), бизнесменов, серьезно поднявшихся, они в молодости были достаточно беспредельными людьми. Рок-музыка - это вообще стиль жизни. В то время, когда они были совсем молодыми, они были людьми весьма индивидуальными. Панк - это тоже проявление своего рода индивидуальности. К тому же важно, во что оно выльется. У людей, серьезно занимающихся бизнесом сейчас, этот импульс вылился в бизнес - не стали они музыкантами, а панком всю жизнь тоже не проходишь. Это всё образцы самовыражения. Поэтому эти две категории, как это ни парадоксально, потрясающе близки. Я думаю, из нынешних панков вырастет немало будущих бизнесменов...

Даже можно взглянуть с такой стороны - не все сегодня бизнесмены прикалываются к нашей музыке, повторяю, есть и лоховые, у которых вроде бы все нормально по деньгам и делам, но делают они это исключительно для того чтобы комплексы мудацкие в себе подавить, чтобы сказать: смотри, мол, какой я крутой, но я еще, блядь, заработаю... - такие люди, куда бы они ни пришли, везде излучают свою быдлость и тупость. Нет, те, кто приезжает на наши концерты на тачках, делают свои дела исключительно ради самовыражения.

Как хорошо, что в пресс кузнечный
Попала птица, а не девка,
А то бы ейными грудями
Мне все глаза повышибало.

Х: Я же думал, что панки ловятся на откровенность текстов, а "крутые" - на некую попсовость, незамысловатость твоей музыки. Ты согласен, что играешь, по сути, не рок, а поп-музыку?

Л: Согласен. Но я могу сказать, что текст у меня играет немаловажную роль. Потому что есть поп-музыка, гораздо более крутая, чем моя, и такая же незамысловатая. Почему бы тем же бизнесменам не слушать, скажем, Криса Ри?

П: Серёж, а я тебе встречный вопрос хочу давно задать - что в твоем понимании есть незамысловатая музыка? В чем именно ты видишь незамысловатость Сашиных вещей?

Х: Знаешь, мой любимый музыкант, Фред Фрит, интересы которого простираются от авангарда до этнической музыки, частенько поигрывает и записывает легкую танцевальную музыку. Это я вполне могу назвать незамысловатостью против заковыристых импровизаций. Вот эта музыка - самая, что ни на есть, незамысловатая.

(Напоминаю, базар происходит во время длинного нон-стопа на радио, который отдан лондонской группе THE UKRAINIANS, самых настоящих украинцев, предки которых осели на Островах, но играющих в пост-панковской манере самую настоящую народную музыку).

Л: Я думаю, незамысловатая музыка - это та, прослушав которую, можно потом ее насвистеть. Насвисти мне, скажем, мелодию из какого-нибудь сольного альбома Роберта Фриппа. Это ни в коем случае нельзя назвать незамысловатой музыкой. А вот элементарно можно насвистеть того же Боба Марли...

Х: Видимо, насвистываемая есть навязчивая, а не незамысловатая...

Л: Боб Марли навязчив?! Просто есть понятие музыка, а есть понятие музыкальный онанизм - как в одну сторону, глупую, так и в умную. Есть онанизм профессиональный - музыканту всегда интересно послушать того же Чика Кориа, массовому слушателю он не доступен...

Х: Хорошо, если говорить об умном онанизме, то это связано с тем, видимо, что музыкант слишком много думает, что бы такое сыграть. А когда он начинает играть просто то, что приходит через его душу - тут и начинается собственно музыка...

Л: Понимаешь, сейчас очень сложно делать лишь то, что пришло на душу. Когда так делают, получается, может быть, душевно, но очень некачественно.

Х: Ты считаешь, что надо обязательно думать, когда делаешь музыку?

Л: В принципе, я к этому постепенно прихожу. Музыка пишется не на один день, слушается не один раз, она должна существовать какое-то время. Это профессиональный подход. Я вот лично не могу, если я даже душевно спел, и у меня были какие-то особые непередаваемые чувства, но гитара не строила, не могу я эту запись оставить - я всячески буду препятствовать ее распространению, потому что лажи и шары быть не должно, Другой век на дворе... Сейчас порой просто обидно за человека, если у него мыслей до фига, а играть не умеет - много таких молодых музыкантов во все времена. Вот они орут, строят что-то концептуальное, а присмотришься - все по-дебильному. Глупое самоутверждение, хотя они всё искренне делают. Над музыкой надо работать все равно. Но тут важно найти такой момент, когда техническая работа не губит то, что в душе у тебя вертится в данный момент. Когда начинаешь всячески препарировать какую-то идею, она в конце концов просто херится, просто губится ее живость. Это самая хитрая задача - быть и профессиональным, и душевным музыкантом.

Х: Как ты относишься к понятию коммерческая - некоммерческая музыка?

Л: С одной стороны, это можно просто определить: то, что можно насвистеть - это понятно, что, а что загружает - совсем другое. Чёрт знает. А вообще хорошо отношусь. Люблю когда денег много! (общий заразительный хохот) А если посмотреть с другой стороны, берём Заппу - коммерческая музыка? Я бы, все-таки, так делить не стал. Это только у нас так по-дебильному считается, что вот, дескать, ЛАСКОВЫЙ МАЙ - коммерческая группа, а КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА - некоммерческая. Кто знает? Может быть, скоро Силя станет распродаваться офигенными тиражами и в Лужниках играть. Это все очень размытое деление. В музыке нельзя зарекаться ни от чего. Расстроилась гитара прямо во время песни - и это уже не коммерческая, а умная группа, концептуальная...

Х: Насколько тебе помогают музыканты в работе по созданию твоих творений?

Л: Помогают, но в допустимых мною рамках. Я, в принципе, сам никакими инструментами хорошо не владею; если допустить, что партию клавишных на каком-то альбоме сыграет клавишник, он сыграет ее лучше и правильней, но потеряется такое мудацкое лаэртянство. Поэтому кое-где в основных моментах я стараюсь все делать сам. Если я пишу альбом как бы для одного исполнителя, типа "Повод для оптимизма" или "Дети хоронят коня", то основная работа делается в одиночестве, там своя методика, в которую очень сложно вписаться другому человеку. А если альбом задумывается как живой, то там люди садятся и играют - "Женщина с трубой" так делался, например. Плод коллективного творчества. Много людей участвовало.

Х: Давай коснемся твоей любимой, видимо, музыки, а именно реггей. Как и почему ты полюбил этот стиль? Ведь он присутствует в доброй половине твоих вещей.

Л: Сложно сказать. Я просто люблю ритмику, так сказать. Причем не просто такую: 120 ударов в минуту, а сложные какие-то рисунки - хотя и не такие уж совсем замороченные, как у африканских племён. В реггей есть... как музыканту мне интересны определённые ритмические моменты. Первая реггей-музыка, которую я услышал, была музыка Боба Марли. Я просто охуел! Причем, мне это представили как некую, мол, этническую музыку. Я послушал и понял, что люди играют абсолютно по-другому, что это не какая-то там дешевка, что это действительно интересная музыка. Как спектакль смотришь, от начала до конца; все переливается от края до края. Вместе с тем понимаешь, что это безусловно от души, что если какой-то чувак, допустим, прошелся по бонгам, то это он может совершенно непредсказуемо сделать либо в виде раскатистой дроби, а порой просто как два удара. Это очень близко к русской гармошке, когда сидит мужик и наяривает. Так же и в реггей - беспредельность ритмики потрясающая. Вот послушал недавно певца со смешным именем Альфа Блонди - это такой грустный реггей, на самом деле, и не только из-за тоскливого голоса, а потому что они все играют так грустно. То есть реггей наиболее подходит для выражения самых разных чувств.

Что там поёт в ночи Опоссум, пугая эхом всю Москву?

П: А какой идеальный состав группы ты себе представляешь на концерте? Какие инструменты добавил бы для идеального восприятия твоего творчества, а какие бы упразднил?

Л: Я бы добавил ну очень грамотного перкуссиониста. Таких у нас очень мало. Причем это не только для реггей необходимо. Я имею в виду перкуссию не просто и только как бонги. Барабанщик же не может трясти одновременно еще и погремушкой, а это в какие-то моменты просто необходимо... Ещё я взял бы духовую секцию - есть такая мечта.

П: А сколько духовых инструментов и какие?

Л: Скорее всего, альт-саксофон, может быть, тромбон какой-нибудь дебильный и еще какую-то трубу (я в них не очень разбираюсь, послушал бы, как звучат - и взял). Для акустических вещей, видимо, по кайфу была бы струнная группа. А так сегодняшний состав меня устраивает - если бы ещё клавишник умел бы на дудках играть в какой-нибудь песне, на живой флейте, на саксе, это был бы идеальный состав. Для условий жизни в нашей стране. Я удивляюсь, как ЛИГА БЛЮЗА собирает девок на подпевки (их бы я тоже, кстати, себе взял)...

Х: А как ты относишься к неживым инструментам?

Л: С уважением. Я считаю, что это тоже искусство. У буржуев на пластинках пишут - такой-то программировал драм-машинку. Да, это такое же искусство, как стучать на живых барабанах.

Х: Но насколько это тебе необходимо - на записи и на концертах?

Л: В концертах, конечно, лучше играть вживую. Ибо можно оттянуться самому. А от компьютера особо не оттянешься, то есть у него энергетики меньше. Но на записи я сторонник горячий всех этих дел.

Х: Какие твои альбомы у тебя любимые?

Л: Самый непосредственный и искренний - "Пионерская зорька". А самый ностальгический, напоминающий о замечательном времени - "Доители изнурённых жаб". Кстати, как и "Детства чистые глазёнки", "Доители" писался тоже в трёх разных студиях. По геморроям они равны.

Х: Твоя любимая песня?

Л: Не знаю, они все меня так достали - я бы их не слушал ни одну, никогда...

На глазах у детей съели коня
Злые татары в шапках киргизских...

Х: Тогда какие темы в песнях тебя волнуют особо?

Л: Совершенно разные. От тем животных до тем массовых каких-то явлений, таких проявлений общественного мнения, как революция какая-то или прочие бестолковые занятия...

Х: А всякие школьницы повесившиеся - это так, мелочи жизни?

Л: Это самая глубокая тема, тема гуманизма, вечная тема, сам понимаешь. Грустно же, что повесилась она. Меня вообще очень волнуют темы людского безразличия.

Х: Но по жизни кажется, что человек ты весёлый и этот заряд несешь в песни...

Л: Ни хрена себе - весёлые песни. Каким-нибудь идиотам они и кажутся веселыми. На самом деле, если прислушаться, то мной не написано ни одной весёлой песни.

Х: А как часто ты попадаешь в курьёзные ситуации, сходные с той, где в твоей песне ребёнок выкидывает автора из трамвая?

Л: Непосредственно подобного со мной не бывало. Я был бы тогда уродом побитым. Просто иногда дебильная мысль заводит в такие ситуации. Вот прикинь себе - сидит чувак в трамвае, едет к бабе своей, и вдруг подлый ребёнок. Это как бы фатализм такой, само понятие - вселенский облом. Он разный бывает, этот облом. И при этом вряд ли какая-то совершенно правдоподобная ситуация это может показать. Такова сила и важность воображения в искусстве!

Вьетнамец играет на арфе, наевшись селёдки жареной...

Х: Давно лелеемый мной вопрос к тебе: каково твое реальное отношение ко всяческим народностям, особенно мелким - в твоих песнях это очень часто... нанайцы, татары, вьетнамцы, негры...

Л: В том-то и вся фишка и загадка, что у меня никакого к ним нет отношения. Просто они мне абсолютно по фигу, по большому счету. Так же, как я думаю, как и я - им. Когда мне со всех сторон о них говорят, причем как бы со знанием дела, меня это раздражает. У меня вовсе нет никакой ненависти, скажем, к чукчам всяким. Я особо не разбираюсь в различиях и поэтому всех коренных народов скрещиваю нанайцами, как, впрочем, и большинство людей. Но эти народы живут своим миром, тусуются себе, что-то делают... Пусть их.

Х: У тебя преобладает азиатская направленность...

Л: Ведь это же настолько чужая нам культура, неизведанная, что казаться ее знатоком просто глупо, и неспециалисту вдаваться в изучение её особо и не надо.

Фил Коллинз. Концерт для коубэлла с клаксоном, Соло на турнтэйбле - Опоссум.

Х: В каких залах тебе лучше играть?

Л: Мне нравятся либо совсем маленькие залы человек на сотню - в таких лучше акустику играть, либо средние на полтысячи...

Х: А как тебе идея концертов как шоу?

Л: Шоу должны быть очень умные, очень продуманные и поставленные профессионально. У нас почему-то принято считать, что шоу - это когда на сцене кто-то стихи читает кроме музыки или перформанс делает вроде квачей тех же (московская группа ТАЙМ-АУТ - прим. X). Или взять того же Бари Алибасова, где какие-то педерастические козлики и девки иже с ними по сцене прыгают - это вовсе не шоу! У квачей, к примеру, просто раскованность на сцене большая - от этого все их стишки прикольные и прибаутки. А настоящее шоу... посмотри того же Тома Уэйтса... Если шоу ставит грамотный человек, это должно выглядеть как... я не знаю, а потому и не берусь это делать.

Х: В каких городах тебе более всего нравится играть? Отличается этим наш с тобой геройский город?

Л: Конечно, тут в Москве было более всего клевых концертов. Неплохо все складывалось в Рязани, в Киеве - там в зале "КИНа" про нас вообще никто не слыхал, но атмосфера была хорошей (об этом читай в "ЭНске" 8-9/93 - прим. X). Была очень клёвая поездка в Харьков, там был концерт для очень узкого круга людей. В Новосибирске на "Пимах" тоже в кайф было......Насчет же самого плохого концерта- чёрт его знает... Впрочем, была такая акция - в Одессе. Один крендель по кличке "Палец", а по фамилии Чеботарь нас туда вместе с ЧЕРНЫМ ОБЕЛИСКОМ пригласил. Он себя считает единственным в городе независимым менеджером, а на самом деле - такое откровенное кидалово. Человек настолько некомпетентный, непрофессиональный, целиком проваливший нам эти концерты.

Х: А насколько привлекает тебя мысль сделать, скажем, какой-нибудь тур - круиз на корабле, с концертами на верхней палубе, например?

Л: Хотелось бы, но я предпочел бы делать этот круиз без тура, просто частным порядком... Я вообще, сказать честно, не люблю концерты особо играть. Не то что концерты мне неинтересны, но просто любое выступление несет с собой элемент обязанности -тебе менеджер говорит, что такого-то числа сейшн, и это число застолблено, вроде как ты ожидаешь его, как какую-то дату, держишь в голове. Когда в студии сидишь - сам себе принадлежишь. Стихи! А концерт - это такое отвлекающее событие, и не всегда радостное.

Х: А для круга, скажем, родных и близких ты играешь?

Л: Нет, все мои понимают, что это очень глупо, базетически. Как в том анекдоте: станки, станки кругом. Я крайне не люблю петь в компании, особенно когда находится мудаки, которые зажгут свечки, и ты, томно уставясь на них, должен петь свои глупые песни. Это просто выводит меня из себя.

Х: В этом аспекте твое отношение к квартирникам?

Л: Ни фига себе сравнение! Это же, в принципе, совершенно не для узкого круга. В сущности, это весьма клёвая форма. Правда, сейчас мне бы это было уже не так в кайф, поскольку полно клубов. Я бы с удовольствием сыграл и один в стоместном зальчике, сейчас, акустику, но чтобы - в отличие от квартирников, где ты сидишь просто на стуле и играешь, а вокруг тебя на полу развалились люди, - все было бы на хорошем звуке, с микрофончиками, с реверком. Чтобы это была более или менее форма какого-то концерта.

Х: Вот ты говоришь, что вас не знали в Киеве. А в других городах?

Л: Послушай, ну это опять та же статистика слушателей. В том же Новосибирске, как мне показалось, кто бы не вышел, его все равно приняли бы хорошо - не потому что народ всеяден, а потому что атмосфера такая...

Х: Насчет Н-ска это ты точно сказал...

Л: Но в принципе такие вопросы не ко мне. Я, можно сказать, из дому не вылезаю. Так - придешь сюда на радио, просветишь людей о последних находках в области математики, физики и общественных наук, и опять домой. Я вообще человек очень домашний. Из дома - в студию, из студии - домой.

Х: Какое у тебя образование?

Л: Я закончил два техникума и институт... Впрочем, на самом деле, техникум один я действительно закончил, а из МИРЭА (институт радиоэлектроники и автоматики. - прим. X) я ушел с третьего курса. Я просто понял, что учеба там не даст мне таких знаний, которые мне сейчас требуются, ни практических, ни теоретических, что я больше знаю в области электроники, программирования, вычислительной техники... Скажем, все персональные компьютеры, которые проходили через нашу с Катей совместную коммерческую фирму, лично я собирал...

П: Ну чего мы все о чем-то занудном болтаем? Саша, какого цвета ты любишь носить носки?

Л: Вообще-то я терпеть не могу эластичные носки: от них ощущение такое, словно змеиную кожу носишь. Представь себе, что змея ощущает, когда у нее старая кожа не слезла, а новая - образовалась. Я люблю носки из мягкой ткани. Что касается цвета, то мне неприятны яркие тона. Люблю белый цвет либо черный. Неброские носки.

П: А головные уборы?

Л: Терпеть не могу никакие. ВООБЩЕ. Если совсем холодно становится, я одеваю головной убор как можно меньшего объёма, чтобы потом его можно было бы сложить и запихнуть в карман при попадании в ближайшее теплое место. Также не люблю перчатки носить. Вообще всякие подобные прибамбасы.

Х: А зонты?

Л: Честно говоря, тоже. Вообще меня бесит, если что-то в руках надо нести. Для меня самый большой облом - ехать в метро на концерт собственный и нести гитару. Вообще, везти что угодно, выходящее за габариты моего тела, очень страшная нагрузка. И зонт в этом плане, а также всякие сумки меня бесят. Причем я не то, что боюсь, как бы эти вещи не попортили в толпе - просто неуютно как-то.

Х: А какой вид общественного транспорта ты предпочитаешь?

Л: Люблю пешком ходить, как ни странно. А из транспорта -наверное, метро... Из дальних - нравятся мне электрички, когда едешь в компании друзей. Или поезд - купе, из-за ощущения дороги. А в самолётах уши закладывает очень у меня.

Х: Наконец, весьма важный вопрос. Каково твое отношение к алкоголю? Сколь большую он сыграл в твоей жизни роль?

Л: Очень большую. Да, много было выпито разных горячительных напитков.

Катя морщится - она не пьёт...

П: Какие ты предпочитаешь напитки?

Л: Кстати, это очень странная история (загадочно возводит глаза). По молодости пилось всё, что горит. Потом пошли такие периоды - водка и только. Потом - где-то портвейн, вина. Год назад было время, когда пилось дикое количество именно пива. Почему? Я просто подумал, что от водки напиваешься, бодун тяжелый. Потом я заметил, что если очень много пива выпить - а доходило даже до... я не буду называть количества, вы просто не поверите, - так вот, от большого его количества так же тяжело потом, как и с водкой. А сейчас меня бог милует: включаются внутри клапаны какие-то, что я чувствую, если выпью даже немножко, наступает некое ускоренное похмелье, как бы мини-модель будущего глобального похмелья, и я, соответственно, прекращаю пить. Клапан работает четко, и бухло, само по себе, в крупных масштабах, уже не приносит сейчас радость. Молодости конец настал!

Х: Тебя, случайно, никогда тамадой не выбирали или шафером?

Л: Я просто ненавижу быть на каких-то гулянках в центре внимания. Наоборот, я сторонник тихо сесть в сторонке и хавать себе помаленьку, чтоб до меня никто не докапывался...

Серж Хризолит совместно с Екатериной Половинкиной
"ЭНск", # 8 (1994)

 
Официальная дискография Александра Лаэртского

Звездочками отмечены альбомы, слушать которые нежелательно, а порой просто невозможно.

с ВОЛОСАТЫМ СТЕКЛОМ:

1. В.С. - 79 (*)
2. В.С. - 81 (*)
3. "Кобзоноид" (1987, *)
4. "Rastut rebjata patriotami" (1987, *)
5. "День знаний" (1987)

с ХУДЫМИ ВЕТВЯМИ:

6. "Кусочек счастья" (1986, *)

c ПОСТОЯНСТВОМ ПАМЯТИ:

7. "Овальное зеркало Сведенборга" (1988)
8. "Общество Туле" (1989)

собственно c ЛАЭРТСКИМ-БЭНД

9. "Сектор Тепла" (1985, **********)
10. "Приходящему из нижних квартир" (1986, *)
11. "Блюз полуночи" (1987, *)
12. "Среда маразма" (1987, *)
13. "Доители изнуренных жаб" (1987)
14. "Пощечина жизни" (1987)
15. "Пионерская зорька" (1988)
16. "Дети хоронят коня" (1990)
17. "Повод для оптимизма" (1990)
18. "Женщина с трубой" (1990)
19. "Концерт 12 октября" (1990)
20. "Детства чистые глазенки" (1992)

1, 2, 5, 6, 9-11 - электрические альбомы, остальное акустика.

  laertsky.com  |  публицистика  |  1994
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023