laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
laertsky.com  |  публицистика  |  1990  


"Разлюбезный друг Лаэртский"

Как же долго мы его искали! Но нашли. Саша оказался в непосредственной близости и даже зашел к нам на интервью. С Ним в студии беседуют журналисты "Музыкального Олимпа" М.Тимофеев, Юрий Трофимов и Ирина Байдашина.

М.Тимофеев: Саша, расскажи для начала, как ты вообще начал заниматься музыкой, прямо всё по порядку, потому что многие твои слушатели ничего о самом тебе не знают - хотя записей ходят тысячи.

Лаэртский: В семьдесят девятом началось. Школьная тусовка, поганая совершенно, как во всех школах. Образовалась группа "Волосатое стекло", школьники были, лабали всякую ерунду. Правда, уже тогда пели песни про гробы: сейчас это бы назвали панком, а тогда мы просто играли. И не "Машину времени", как все...

М.Тимофеев: Именно панкованная была музыка?

Лаэртский: Да. У меня до сих пор запись сохранилась. Ну, конечно, как школьники играли... Потом в восемьдесят втором занятия музыкой прекратились. Кто школу закончил, кто поступил в военное училище, в общем, не стало команды. Я тоже не играл, в техникуме учился, всякой ерундой занимался. А в восемьдесят пятом, чисто случайно, со своим приятелем Геной и еще одним моим дружком записали на квартире "Сектор тепла". Альбом такой, под воздействием Гребенщикова. Тогда все торчали на Бобе. Правда, сейчас я уже понял, что весь этот альбом - на самом деле издевательство над Бобом. То есть вроде бы "бобовщина", но с другой стороны такой идиотизм и шизофрения. Две гитары и по кастрюлям человек стучал. Принесу как-нибудь послушать. Однако альбом разошёлся. Разошёлся, как ни странно, по химическому факультету МГУ - там была дискотека "Редокс" и они очень прикололись к этому делу. И в 86 году у руководителя этой дискотеки Саши Крепкого на лестничной клетке, в Олимпийской деревне на магнитофон "Илеть", с ревером (смеётся), с перезаписью с канала на канал (смеётся) записали ещё один идиотский альбом. Называется "Приходящему из нижних квартир". Тоже пропитанный гребенщиковизмом таким, но к концу начинается хулиганство: про всякие пельмени там, чебуреки...

Но на самом деле эти альбомы оказались никому на фиг не нужны - что и верно, никакого интереса они не представляют...

В восемьдесят седьмом пошёл я на новую работу, наладчиком ЭВМ. Прихожу, а там сидят деятели такие за компьютерами, что-то щёлкают, считают. Все умные, головы большие, программисты, короче... И тут выясняется, что эти программисты все тоже музычку поигрывают, свои песенки пишут... Ну, сошлись мы с ними, подружились. Я говорю, отцы, а давайте какой-нибудь проект запишем совместный? Говорят - давай. Собрались, назвались "Волосатое стекло" и за лето восемьдесят седьмого года закатали три альбома, тоже совершенно дурацких... Один альбом назывался "Кобзоноид", другой - "Растут ребята патриотами" (пишется английскими буквами "Rastut Rebyata Patriotami") (хохот в комнате), а третий альбом - "День знаний" - потому что мы его закончили как раз первого сентября. Такой панковый альбом.

После этого я подумал: всё это, конечно, хорошо, "Волосатое стекло", но - тусовка, а надо делать что-то крутое. Надо, отцы, играть хорошую музыку. Взяли мы одну девицу-виолончелистку, обозвали всё это "Постоянством памяти" с лёгкой руки гитариста из "Волосатого стекла" Вадима Штраля (хороший человек). Но играли тоже недолго в таком составе - пришли новые люди, старые из "Волосатого стекла" вернулись. И опять началась та же тусовка. Ну, сколько же может всё это продолжаться - как дурак приходишь на репетицию, а там... Кто не пришёл, кто напился, кто к девке пошёл - и так постоянно. У меня настал такой период критический (а они у меня постоянно бывают где-то раз в три года), и я просто музыкантов разогнал. А потом посидел недельки две один и набрал действительно хороших музыкантов: девочки там были из Гнесинки...

И уже такой классический состав у нас получился, "Постоянство памяти" в полный рост. Работали, по четыре дня в неделю были репетиции. Познакомился я и с таким деятелем, Антоном Егоровым (смеётся), молодёжный такой очень человек. Пришли мы к нему записываться - он работал в "Молодой гвардии". Единственным преимуществом "Молодой гвардии" в этом мире было то, что там была студия, больше она никакой пользы не приносила и не приносит, это всем известно... А в студии этой писались и "Крематорий", и много известных сегодня групп...

Пришли. Записали мы с братом Егоровым программу "Постоянство памяти". Записал он всё очень чисто, здорово. Я считаю, что это шедевр звукоработы, потому что из такой фигни он выдавил отличный звук. Просто капитальный человек, талантливый очень!

Ну вот. Группе "Постоянство памяти" с басистами не везло - ну не везло и всё тут, одни дятлы попадались. Или талантливый парень, но раздолбай - или упорный, но играть не умеет. А требования были высокие. Ну, так всегда: то рвота, то понос, от этого никуда не денешься. А в это же время (1987 г.) концепция "Постоянства памяти" крутая была, я всех держал в руках и заставлял даже рожи мазать мелом на концертах, чтобы были такие неприступные мумии, все в чёрном... Концепция такая была - СУРОВАЯ. А потом всё это надоело... Не помню, как получилось, но, в общем - мы с дружками со своими собрались, и на двух студиях, а частично на квартире у моего приятеля Саши Королёва записали просто на шару программу. И тексты родились какие-то идиотские, про девок на химфаке МГУ, про строителя (сегодня это уже классика - примечание МузОлимпа). Просто записывали, просто веселились, даже не думали никуда это отдавать, получилось так весело, все отдохнули. И каким-то образом запись эта и пошла, и пошла, и пошла... А "Постоянство памяти" тоже пошло, но пошло совсем в другую сторону (хихикает). В общем, в 89-м "Постоянство памяти" окончательно развалилось, записав на студии у Антона Егорова ещё пять песен. Из них и из более ранних записей я составил альбомчик, назвал его "Овальное зеркало Сведенборга". И он вышел после того, как группы уже не было и в помине.

В общем, группы не стало. Сижу я и думаю, чего же делать, вот как круто... И, опять же, звоню брату Егору. Говорю, вот у меня есть тексты кой-какие. Встретились, едем в метро, он тетрадку взял, смеётся, всё ему по кайфу. Давай, говорю, запишем у тебя на студии эту фигню. Он: ну давай, запишем. И никто не представлял, как всё это будет выглядеть. Тут подвернулся один человек хороший, Олег Филатов, принёс клавишки ПСС-270. Недавно я видел, кстати, в "Песне-90" один мужик, совсем взрослый, пел под эти клавиши. Музыканты сидят, смеются - конечно, смешно, стоит ОХ-7, а играет пээсэска, это же видно. И вот этот идиот поёт о берёзах каких-то!

Ну, мы пээсэску включили и давай лабать. Егоров на гитаре, ещё ребята помогали. И так записали "Пионерскую зорьку", которую вы слышали. Причём в первом альбоме у меня должна была быть песня "Командир сельской почты-1", где "На лужке конёк пасется, молодой с лохматой гривой", во втором альбоме пасётся гусёк с длинной шеей, а третий альбом, он уже в 90 году записан, "Повод для оптимизма" - там уже пасётся "свинка молодая с длинным вымем" (все хихикают).

Восемьдесят девятый год был неплодотворный, такой какой-то, левый. Мне ребята из мастерской гарантийной сделали четырехканалку, проникшись творчеством моим дурацким (хи-хи). Я, значит, опробовал эту четырехканалку, записал совершенно идиотский альбом "Общество Туле", чернушный такой, его больше двух раз нельзя слушать, а то крыша съезжает.

М.Тимофеев: Принесёшь?

Лаэртский: Да, принесу. Ну, он не безынтересный, конечно, в совсем ином ключе... тяжёлый весь...

Ю.Трофимов: Как Юрий Морозов, что нибудь в этом духе?

Лаэртский: Нет! Нет!! Что-то типа смеси "Свонса" с "Лайбахом", зафузованное, медленное, голос сиплый. В общем, совсем другое. И потом познакомился я на Арбате с девушкой, Лелия Арбузова - Арбузова это, естественно, её не настоящая фамилия. Она очень хотела в рок-н-ролльной группе петь...

М.Тимофеев: А как познакомился?

Лаэртский: Ну, случайно, шёл-шёл, а она подкатила. Часто так бывает. Я никогда не выступал на Арбате, никогда не тусовался, но многих людей знаю, мы там знакомились. Иду я, например, смотрю -Серёжа Марилов стоит, поёт под гитару, одновременно ухитряется ногой подстукивать и играть на гармошке. Так классно! Мы к нему подкатили с Геной, говорим, отец, нам очень нравится, давай мы тебя запишем. Он приехал к нам домой - а тогда студия у нас была такая самодельная, реверочек самодельный. Записали. Вот так вот знакомились с нормальными людьми, общались...

А 90-й год начался с того, что с Юриком Давидовым из группы "Аспирантура" мы, за бутылочкой коньячка, записали заготовки. Потом на них я (опять же при помощи вожделенного Антона Егорова и других хороших людей) наложил остальные инструменты. Получился очень популярный, молодёжный такой, эстрадный альбом, называется "Дети хоронят коня" (крики восторга среди присутствующих).

После этого я с помощью клавишника Димы Алексеева из "Аспирантуры", который привёз какие-то дурацкие клавишки, записал альбом в стиле "Ласкового мая", называется "Повод для оптимизма", это где "Командир сельской почты-3". Потом мне позвонил некто Антон Мотузный, он занимается звукорежиссурой всяких андеграундовых концертов, неплохой звукорежиссёр молодой. Отец, говорит, у меня, мол, в музыкальной школе студия есть, приезжай, давай, заодно студию опробуем и запишем что-нибудь. Ну, я говорю, давай приеду. Набрал музыкантов, Витю Пономарёва взял. Сейчас он в группе "Анастасия" играет. Другие ребятишки пришли, ну, в общем, много народу. И так записали альбом "Женщина с трубой". И в 90-м же году ещё вышел концертный альбомчик, который 12 октября был записан в Форпосте на метро "Спортивная" с группой "Адо"... У нас сейчас тесное сотрудничество - правда, это совершенно противоположное направление, но как-то получается...

В общем - всё, пожалуй, из истории нашей.

М.Тимофеев: Расскажи, пожалуйста, как менялся твой стиль. Ты говорил, что начинал почти с панка, а потом? Как ты дошел до ТАКОГО стиля, со всеми этими примочками электронными, а потом вышел на то звучание, которое у тебя сегодня - то есть на флейту, гитару и бонги?

Лаэртский: (очень серьёзно) Дело в том, что на записи я прошу помочь мне одних музыкантов, а на концерте играют совсем другие. Акустический состав лучше передаёт эти песенки. Атмосфера более домашняя получается. А если барабанами греметь, то это уже РОКИ, РОКИ. Но я не могу сказать, что на новом альбоме не будет вещей в стиле панк, у меня нет ограничений... Я вообще все направления люблю. Может, это и беда - но мною управляет инструмент. То есть - я беру какие-то клавиши, какие-то барабаны, ритм забил, настучал, что-то получилось. Потом смотрю - ага! Подходит, получается "волна" какая-нибудь. Ну ладно, пускай будет волна. Раз, на гитаре нафузил - панкуха идет. Вот как круто. Пускай будет панкуха. Просто если раньше я слушал какие-то, ну... (запинается), то сейчас перешёл на Шаде, на Ферри, например. И от этого я подхожу ко всему более серьёзно. К звуку, например. Вот ранние альбомы - они плохо записаны. Сейчас всё уже чище по звуку. В общем, у меня нет каких-то стилистических ограничений.

М.Тимофеев: А Ферри тебе нравится, как-то подкачивает тебя?

Лаэртский: Очень нравится! Но не весь. То есть "Boys & Girls", альбом этот самый клёвый. Рок-н-роллы у него мне очень не нравятся.

Ю.Трофимов: (цитирует классику) "Рок-н-роллы всевозможны мне чужды своей структурой"?

Лаэртский: (улыбается) Нет, я имею в виду рок-н-роллы Ферри конкретно... Потом ещё диск 1982 года "Авалон". Мне больше всего нравятся у Ферри эти два альбома.

Ю.Трофимов: А то, что на концерте нет вот этих чарующих клавиш, совершенно немыслимых, это тебя не пугает? Там где "девка румяная капает салом на угли"... В этом альбоме, на мой взгляд, одна треть шарма - клавиши "а-ля-текникс", которые создают не то что наполнение - а полнастроения. Ты взял и так решительно ушел от них на концерте, это для тебя какой-то пройденный этап?

Лаэртский: Тут есть совершенно разные, кстати, мнения - я тоже считаю, что чем всё сделано музыкальней, технически оснащённей - тем более в кайф. Но есть люди, которые говорят, слушай, на концерте у тебя все так клёво, под гитару, ну а на студийной записи у тебя там всякая чушь, что-то пипикает. В общем, разные мнения. Тут же есть ещё одна штука: иметь такие клавиши, основываться на них - это всё же какая-то механизация на концерте. Ну, не по живому! А так - мы сидим на сцене, видно, что мы играем на гитарах, мы сами в настроении. А все это ТУМ-ЦА, ТУМ-ЦА, ТУМ-ЦА - это все в кайф, конечно, но у меня не будет такого.

Ю.Трофимов: Повидло уже!?

Лаэртский: Да!!... Я ведь как хотел - просто взять человека с клавишами, без барабанов... Сейчас мы так на концертах и прикалываемся - на концерте в ДК МАИ барабанщик, а он перед этим продал свои хорошие конги-бонги, играл просто на кастрюлях. Черпак у него был обёрнут изолентой, звук, конечно, от него ... Но это не панк! Не для вида сделано, а для звука. А клавиши я просто хочу взять для прокладки. Потом боксы я вообще не хочу использовать, может быть лишь кое-где. Но это не самое главное. Мы не задумываемся. Народу нравится - нам тоже. Пока.

М.Тимофеев: Нет, мне тоже очень понравилось как звучит без клавишных. Хорошее, чистое, красивое звучание.

Лаэртский: ... А если взять клавиши - то это опять будут РОКИ, опять барабаны, то есть толпа будет прыгать, она не будет слушать.

Ю.Трофимов: У вас есть такие эстетичные нотки: тень! тень!, которые такую великолепную окраску вносят! Не ритм какой-то, а...

Лаэртский: Да, для этого я и хочу взять клавишника, причем даже не обязательно КЛАВИШИ - пускай какой-нибудь дурацкий инструмент полудетский. Вьик-вьик-вьик! (смеётся). Это мы сделаем. Потому что данный состав концертный только сейчас сформировался, практически у нас концерт в этом составе был третий или четвёртый всего лишь.

Ю.Трофимов: По поводу концертов: я раньше много видел клубных концертов, в Курчатнике, в Горбушке и только один раз слышал, что "Стекло" будет выступать на Маяковке с "Гражданской обороной". Почему-то всё это без вас прошло. В 87-м, 88-м куча разных людей выступала, а вас среди них и не было. Почему эта волна андеграунда (прости за выражение) обошла вас?

Лаэртский: Дело в том, что как раз в 1987-м я был озарён "Постоянством памяти", и эти песенки, конечно, были искренними. Это такой труд был, геморрой на этом наживался. А эти концерты для меня были отдыхом. Отдыхом. Ну, как я буду играть на концерте ВОТ ЭТИ ШТУКИ, когда я весь такой концептуальный и играю в "Постоянстве памяти" умные песни, философские и глубокие.

Ю.Трофимов: Почему нельзя было вывести на сцену "Постоянство памяти"?

Лаэртский: "Постоянство памяти" мелькало на сцене, но это не было андеграундом в том понятии. Совсем другое звучание - виолончель, скрипка, рояль. Но только сейчас я понял, что всё это было неестественно, что всё надо было делать натуральнее. И я не жалею, что в ту волну не попал, потому что я не отношу себя ни к андеграунду, ни к чему-либо. Я не жалею! Пишу - людям нравится, они и сейчас это слушают.

"Гражданская оборона" - совсем другое направление. И, кстати, я вот не помню, чтобы мы должны были с ними выступать, как ты говоришь...

Нет, "Волосатое стекло" не должно было выступать, это точно. Сейчас много развелось таких... ну, самозванцами я их назвать не могу, им не на что особенно претендовать, только убогие люди будут присваивать себе эти песни. Ну, пусть присваивают - я всё равно новых напишу в десять раз больше, им никогда этого не сделать. Вот и сейчас говорят: "Волосатое стекло" у нас в Матвеевке играет, а кто-то говорит: "Волосатое стекло" играет ещё и у нас.

Что касается гитариста Вадима Штраля, настоящего гитариста, который у нас в "Волосатом стекле" был, он никогда мои песни не играл, у него своя группа. А я просто сказал ему: возьми название "Волосатое стекло", играй и работай. Я ухожу, я "Постоянство памяти" сколотил. Он подумал и назвал группу просто "Стекло".

В "Волосатом стекле" "переиграли", наверное, человек тридцать, которых я вообще не знаю. Зато я могу совершенно конкретно, по именам назвать тех, кто участвовал в создании этих записей...

На Арбате, как мне рассказывали, какие-то лохи назвались "Доители изнурённых жаб" и поют мои песни - на водку себе заработать. С такими дурацкими комментариями советскими: "О тяжёлой судьбе молодой комсомолки на оккупированной территории". Ну что за бред на самом деле! Да Бог с ними, хотят - пусть играют.

М.Тимофеев: Скажи, часто ты в своих песнях пародируешь "Аквариум"?

Лаэртский: Нет, я "Аквариум" не пародировал. Никогда.

М.Тимофеев: А "Полночные пляски рахитов"? Мне она почему-то показалась жуткой пародией.

Лаэртский: Нет, а почему ты вообще так думаешь? (улыбается) Я вот ещё согласен с тем, что пародия на "Аквариум" (в некотором роде) - это "Дети хоронят коня".

М.Тимофеев: Серьёзно?

Лаэртский: Ну, вот сам послушаешь потом. Там очень похоже на Боба чем-то. А вообще я ничего не пародирую. Впрочем, как "вообще"? ...Нет, всё же не пародирую.

М.Тимофеев: "Кино" - тоже?

Лаэртский: Я не задумывался.... может, получается что-то похожее.

М.Тимофеев: А мне кажется - очень едко получается. Иногда смотришь - просто какой-то перевёртыш. Такое "анти"...

Лаэртский: (хихикает) Я специально ничего не делаю. Единственно, написал посвящение янкиной песне "Светла моя печаль", там музыка вся содрана. Ну, просто так по-доброму поиздевался (улыбается).

М.Тимофеев: А над текстами долго работаешь? Как у тебя тексты появляются?

Лаэртский: Единственные тексты, над которыми я работал долго - "Постоянство памяти". Работал, потел, потому что они шли не из души. А вот над ЭТИМИ, я их вообще не правлю. Писать мне их труда совершенно не составляет, могу по пять штук в день писать. Я не хвастаюсь. Вот сажусь и на бумажке совершенно спокойно пишу сразу текст готовый, и ничего не правлю. Потом сразу прихожу - оп! Наиграли, записали, одно удовольствие получается. Я не работаю над текстом. Некоторые говорят: "Заметно! Музыка дурацкая и манера исполнения такая же" (смеётся).

М.Тимофеев: Нет, наоборот, складывается такое впечатление, что они очень тщательно отработаны. Настолько всё тонко, что просто любопытно, как это получается...

Лаэртский: Нет, могу даже черновики показать. Тетрадь у меня такая общая. Едешь там, или сидишь где-нибудь - оп! Тык-тык-тык: написал текст. Чтобы не потерять - наклей, хлоп! В эту тетрадь. В ней у меня бумажки от пакетов кефирных... с текстом. В общем - пишу, совершенно не напрягаясь.

М.Тимофеев: А сам поэзию читаешь какую-нибудь?

Лаэртский: (вздыхает) Честно говоря, не большой любитель какой-то. Ну, вот недавно Шекспира почитал. Очень смешной поэт (хохот).

Ю.Трофимов: Шекспира очень не любят многие. Говорят, что это дешёвка, обросшая бородой, пыль веков...

М.Тимофеев: Ну, ты знаешь, эта "дешёвка" просто в переводе получилась.

Лаэртский: (ехидно) В переводе Пастернака?

М.Тимофеев: Ну, и Пастернака тоже, там такие отлёты от оригинала. Манера 19 века, которая сейчас не срабатывает...

Лаэртский: А я не говорю, что это дешёвка. Но, конечно, даунизм своего рода, то есть читаешь всё это там (декламирует): "О, Гамлет, где ж Полоний? На ужине?" (хохочет). Нет, ну там смешно, такие перлы ребята умачивают. Я читал у себя на работе, у меня там библиотекарша Наташа, она: "Ах, ах, Шекспир, ах, Ромео, ах, Джульетта!" (жутко хохочет)... Я пришёл, свою транскрипцию выдал, понимаешь, она эту книжку забросила - иди, говорит, отсюда. Действительно, человеку облом такой, она свято всё это чтила... Потому что смешно, комедийные такие ситуации, потому что это комедия, а не трагедия.

Ю.Трофимов: А какие книги ты вообще читаешь, кого любишь?

Лаэртский: Книжки?! Ну, я много книжек (смеётся), книг то есть, люблю... (Серьёзно). Нет, на самом деле я недавно закончил Солженицына. Банально, конечно. Но там в "Круге первом" есть клёвая фраза, я просто от неё тащусь: "Почему лошади долго живут? Потому что не выясняют друг с другом отношений". Такой перл! Я так прикололся... Потом Набокова очень люблю. "Приглашение на казнь", в частности. Нет, ну много читаю. (На рабочем столе Лаэртского нами была обнаружена книга "Фашизм и неофашизм" - примечание МузОлимпа).

Ю.Трофимов: Ну, а таких, как Виан, вот Кортасар сейчас очень модный?

Лаэртский: Я даже не знаю, что это такое...

М.Тимофеев: Назови свои любимые фильмы.

Лаэртский: На кассетах - это, конечно, "Стена" и "Девять с половиной недель". А вообще очень нравится Тарковский.

М.Тимофеев: А сюрреалистов любишь каких-нибудь, ну, в живописи, например? В чём угодно - в поэзии?

Лаэртский: Ну, в живописи у меня конёк, конечно, это Сальвадор Дали. Тем более, что "Постоянство памяти" - название его картины.

М.Тимофеев: А название "Волосатое стекло" откуда? По-моему у французских сюрреалистов была чашка такая стеклянная, обтянутая мехом...

Лаэртский: Нет, это "Завтрак в шерсти" Марселя Дюшана. Но название нашей группы с этим совершенно не связано... Потом, что еще люблю? Ну, Босха еще. Но я мало его картин видел (неожиданно дурным голосом): Я сам рис-сс-ую иногда!!

М.Тимофеев: Нарисуй нам иллюстрации к интервью!

Лаэртский: Лучше я потом принесу вам "картины" свои, посмотрите. "Холсты"! Недавно один деятель в ФРГ картинки эти возил. Так с него пошлины даже не взяли за провоз. За искусство не считается! (дико хохочет). Они такие, на ватманских листах. Акварели... Примитивизьм такой. Птицы какие-то дурацкие. Я обязательно принесу. Вам точно понравится, я гарантирую. Раз вам песни нравятся, то и это понравится. Я как-то вывешивал свои картины на Арбате, так у меня есть картина, "Аборт" называется, так какая-то тётка из журнала "Здоровье" пристала, говорила, что они её опубликуют... (смеётся).

Ю.Трофимов: А классику слушаешь? Или отношение к ней примерно такое же, как и к Шекспиру?

Лаэртский: (вздыхает) Нет, классику я, честно говоря, люблю, уважаю. Просто сейчас времени слушать нет. Ходили раньше в консерваторию. Сидели, оттягивались. Пластинки вот есть у меня с "классичной музЫкой". Но в основном что: Баха я люблю, органную музыку. Вот такого типа вещи. И Сергея Рахманинова, его именно вещи в церковной манере. То, что вгоняет в какое-то состояние. Как-то очень к Листу отношусь так ... (вздыхает) ... это хэви-метал какой-то странный, другого века. Я не понимаю музыки, которая дёргает нервы. Только и всего. Ну не выношу, когда создается какое-то ощущение дискомфорта!

М.Тимофеев: Да, внутри всё режет от него.

Лаэртский: Кстати, Штраус еще этот... (зло) ну бесит меня до чего!! Ну и козёл! (Может, зря я так-то?... - позднее примечание Лаэртского к интервью). Я не хочу человека обижать, но это такой даунизм! Ну надо же такую фигню писать! Не могу я его слушать. У меня пластинка есть! Я купил её специально.

М.Тимофеев: Чтобы позлее быть?

Лаэртский: Не то чтобы позлее, ну купил так, думал - вальсы там всякие, так вот поставил пластинку пару раз, потом так бесить стало...

Ю.Трофимов: Такие люди, как Роберт Фрипп, тебе нравятся?

Лаэртский: Мне только "Дисциплина" нравится, альбом фрипповский. Но вот когда он в шизу ударяется... Тут расклад такой: шизу приятно играть самому, но слушать её - не в кайф.

М.Тимофеев: (перебивает) Это тот же тебе Штраус, только чуть в другом измерении.

Лаэртский: Меня интересуют в Советском Союзе четыре группы, нет, пять. Одна из них, к сожалению, уже не существует. Другая вот-вот развалится. То, что я сейчас слушаю, то, что я очень уважаю, что меня тащит - это Олди Серёжа ("Комитет охраны тепла"). Это я считаю сильнейшей группой. "Комитет охраны тепла" - это очень яркое явление. Они ни в какой ряд не встают - это просто музыка.

Потом, что еще слушаю? Слушаю группу "Х.З". Есть такая группа. Мои хорошие друзья. Многие говорят, что они работают в моём ключе, я сам так не считаю. То есть того, что они пишут, я писать и играть бы не стал, но слушаю я их с превеликим удовольствием. Их даже по радио крутили.

Еще мне нравятся "Картинки весёлые". С Игорьком Беловым. Очень такая группа сильная. Еще Серёжа Сычов, группа у него "Ботанический сад", потом "Кали Юга". Просто очень талантливые. Вот, пожалуй, всё, что я могу выделить из групп. Я не беру таких олдовых людей: Гребенщиков, Майк Науменко - это совсем другая категория.

Ю.Трофимов: А "Звуки Му" где стоят в твоей иерархии?

Лаэртский: "Звуки Му?"... (в замешательстве) Интересная, клёвая группа, я их, наверное, перепишу, но я как-то ... я их даже никуда и не ставил. Это такое явление - я даже не могу относиться к "Звукам Му" как к РОК-МУЗЫКЕ. Вот я и свою музыку не считаю рок-музыкой. И так же "Звуки Му" - это скорее какой-то спектакль, мюзикл какой-то.

М.Тимофеев: Слушай, а когда ты перешел от своих электронных примочек на акустику мягкую, на бонги, тебе не кажется, что ты начал немного приближаться к тому, что иногда Том Уэйтс делает?

Лаэртский: (очень серьёзно) Я Тома Уэйтса очень люблю и приближение к нему я воспринимаю с удовольствием, это только плюс, я считаю. Том Уэйтс - просто ломовой человек.

Ю.Трофимов: К Заппе как относишься? Хорошо?

Лаэртский: Фрэнк Заппа? Ну, раньше у меня было так: Сантану я больше слышал, Сантану я любил поэтому больше, но к Заппе я тоже относился очень хорошо, просто я его мало слышал. Тоже очень крутой, я вообще люблю таких. Но сейчас я достал запись его диска, с огромным интересом слушал и пришел к выводу, что Заппа круче "Карлуши" в 15,3 раза!

Ю.Трофимов: Скажи, Саша, ты в детстве не мечтал быть космонавтом, пожарником?

Лаэртский: (угрюмо) В детстве? Хоккеистом! (хохочет). Космонавтом не мечтал, кстати, никогда. У меня даже стих есть - о том, как человек мечтал стать космонавтом, а сейчас упал с 5 этажа и думает: "Лучше бы я мечтал быть подводником!" (хохот).

М.Тимофеев: Иллюстрации нет у тебя к этому?

Лаэртский: (смеётся) Нет, к сожалению... Потом, кем ещё хотел быть: офицером, таким. Тогда еще не соображал, думал аксельбанты носить там буду, с саблей...

М.Тимофеев: Ну, на сцену сейчас еще не поздно выйти с аксельбантами. Вон, многие - и в портупеях, и с аксельбантами, и при шинельке, кое-кто и сабелькой помахивает.

Лаэртский: Не! Не! Ни-ка-ких! На сцену буду выходить как сейчас хожу - так и буду выходить. Никаких причиндалов. Пусть совдепы аксельбанты одевают и погоны, да хаерами мотают.

М.Тимофеев: А к "ДК" у тебя какое отношение? К их бурному творчеству?

Лаэртский: Хорошее отношение. С Жариковым как с человеком я, к сожалению, не знаком. То, что я слышал у "ДК", мне нравится. Я не тащусь от этого, но чисто информативно, то есть несколько раз послушать ДК - это по кайфу. Последний их альбом, "Пожар в мавзолее", как мне рассказывали, очень смешной. Жариков (смеётся) плодовитый такой.

М.Тимофеев: Но ты сам, наверное, догонишь их скоро, ведь ты, похоже, темп наращиваешь?

Лаэртский: Нет, я наоборот хочу темп сейчас снизить, пусть лучше будет качественнее и меньше. Хочу сделать большой альбом в стиле реггей, с разными вкраплениями - духовые там, плюс всякие шумы.

М.Тимофеев: А не рассыплется реггэй от такого добавления? Система всё-таки довольно капризная и не со всем стыкуется...

Лаэртский: Я сделаю так, что не рассыплется. Очень аккуратно сработаю.

Ю.Трофимов: А вот ещё очень примитивный вопрос: существует масса групп, которые своими текстами полностью отрезают себя от средств массовой информации, от раскрутки. С одной стороны, это круто, но с другой - ты лишаешься радости общения с большой аудиторией. Зачем? Это признак "крутизны"?

Лаэртский: Я вообще против принципов в музыке. Музыка не должна быть связана с политикой. Вот, например, группа "Х.З.". Я знаю, как она полностью называется, вы тоже теперь знаете. Кому надо, те поймут. А я считаю, что это плохо. Не надо так. Это даже лишнее. Дескать, мы крутые такие, наложим на сцене. Я не считаю это правильным. Конечно! Я сам, кстати, больше песен с матом не пишу (Свежо предание... - примечание МузОлимпа).

М.Тимофеев: А у тебя есть какой-нибудь текст, который можно было бы опубликовать в журнале?

Лаэртский: (уверенно) Да, есть - с альбома "Дети хоронят коня". Там можно вообще всё публиковать. Это клёвый альбом.

Да, кстати, с альбомом "Общество Туле" мы с басистом такое отчудили! Послали на фирму "Дин Рекордс" в Японию. Ого, приходит нам посылка оттуда, а там лежит кассета и письмо, какие-то две лесбиянки изображены на фирменной печати. Называется: "иррациональный максимализм" или "минимализм", что-то в этом духе. Кассета вся закрашена краской. Вся вообще! Коробка тоже закрашена краской и по нему кто-то словно ударил молотком, которым мясо отбивают. "Ле мот ин кино" группа называется - и там такая записана фигня!! Мы слушали-слушали. То ли мы дураки, то ли они. А потом я въехал - как это круто! Эти все звуки шагов, то есть конкретная музыка. Они нам фотокарточку прислали, там в группе ни одного японца, все американцы. И я на "Дети хоронят коня" просто не мог удержаться и дал с этой кассеты фрагмент. Там есть место, где человек поет тибетские песнопения. Все думают, что это я пою, но я говорю: ЧУДАКИ, КАК Я МОГУ ТАКОЕ СПЕТЬ?!

Ю.Трофимов: Ещё один вопрос. Почему, когда рок был под запретом, все выступали полулегально, то мнился за этим огромный потенциал, казалось, что лишь "выпусти джинна из бутылки" - и весь "их" шоу-бизнес будет сметён и задавлен. А дали свободу - и пшик один вышел. Те, кто играл нормальную музыку, или распались, или уехали. Или, что ещё хуже, стали попсу играть. А всяческие новообразования ну такое повидло коммерческое гонят... Ну так вот, почему же все те надежды не оправдались? Куда всё делось? Или не было ничего?

Лаэртский (уверенно): Концепция людей портит, это мое мнение. Надо просто быть проще, относиться ко всему проще. Если человек думает, что он перевернёт мир, начиная какое-то дело, значит - он дурак, он ничего не перевернёт на самом деле (пауза). Нельзя начинать любое дело, думая: я вот это сделаю и всё, и все будут просто валяться у моих ног! НУ НЕЛЬЗЯ ТАК, это только идиоты могут так думать. Делаешь свое дело - делай его и не думай о последствиях. Гребенщиков клёво сказал: "Делай, что должно, и будь, что будет". Вот - молодец мужик. По-моему, это даже не он сказал, а кто-то из древних, а он перепел.

И.Байдашина: Саша, а если тебе надоест музыку играть, то ты перестанешь, невзирая на любовь к ней?

Лаэртский: Конечно, перестану! А зачем? Я делаю только то, что мне в кайф. И тем самым всем в кайф. А зачем я буду через силу играть и люди будут всё это видеть и думать: "Что за козёл, такую лажу лепит!".

И.Байдашина: А если что-нибудь другое решишь играть, то так и будешь это играть?

Лаэртский: Конечно, что решу, так оно и будет.

Ю.Трофимов: Сегодня то, а завтра это?

Лаэртский: А очень часто так бывает. Вот мне часто говорят: "Деградировал ты, брат, деградировал". Я слушаю так, вяло: тебе, мол, брат, виднее, конечно. А сам уже думаю, что я следующее буду играть. Не обращаю внимания. Мне совершенно всё равно. У меня есть очень, очень узкий круг людей, которым я верю и прислушиваюсь к их совету. Потому что я знаю, что они не скажут ничего левого, что они такие же пофигисты, как и я. То есть как бывает - бывает совет ради крутизны. Дать совет считается: вот я дам ему совет, и вот я, значит, крутой, я дал совет и он его использует и я тоже вроде как приобщился. А другие этот совет могут даже не дать - так, он сидит себе, говорит-говорит, сказал такое ценное, я сразу на ус намотал. И он знает, что я мотаю, но это не в форме совета. А бывает, что человек что-то говорит, так искренне хочет помочь, но я врубаюсь, что это не то чтобы совсем не то - а помощи мне не принесет. Я слушаю и говорю тогда: да, брат, ты прав, я приму к сведению - но потом обычно всё равно по-своему делаю.

М.Тимофеев: Слушай, а вот во многих песнях ты часто задеваешь разные национальности - негров, чукчей, нанайцев, вьетнамцев. Не боишься каких-то неприятностей?

Лаэртский: Нет, совершенно не боюсь. Это они меня задевают. Мне постоянно по телевизору показывают, как какие-то нации постоянно друг друга убивают. Ну, убивают - сколько же можно! Я их не различаю в лицо. Я УВАЖАЮ ВСЕ НАЦИИ, но когда ими мне постоянно в репу тычат: то там киргизы, то какие-то казахи, я их не различаю. Пусть все будут чукчи, например. Так огульно называя их всех, я показываю, что мне по фигу их проблемы. Каждая нация должна сама решать свои проблемы и не лезть к другим. Тем более не надо ихними проблемами тыкать мне в рожу. У меня своих проблем хватает. Только всего...

М.Тимофеев: Но телик вообще смотришь? Не противно?

Лаэртский: Иногда смотрю. У нас смешные вещи, кстати, бывают. Знаешь, есть такие люди, типа (пародирует) "Я советский телевизор не смотрю, я крутой". Нет, я всё смотрю, даже радио слушаю с удовольствием.

М.Тимофеев: В лесу гуляешь...

Лаэртский: В лесу?

М.Тимофеев: "Упыханный Лаэртский на дереве сидит"?

Лаэртский: Гуляю (смеётся). Это, кстати, не моё. Это сочинили барабанщик с Сашей Королёвым и пока я вышел из студии покурить, воздухом подышать, они записали. И я подумал - надо вставить в альбом, что и сделал. Руки к этому я не прикладывал. Это коллективное творчество было.

М.Тимофеев: А кто у тебя флейтист? Он постоянный? Мне он очень понравился.

Лаэртский: Флейтист - это Кирилл Медунов. Раньше, кстати, он с Серёжей Сычовым играл в "Ботаническом саду", играл в "Кали Юге" на саксофоне. Сейчас он со мной работает. Не хватает ему немножко собранности...

М.Тимофеев: А мне наоборот показалось, он весь как-то уходит в себя, когда играет.

Лаэртский: Это только показалось.

Ю.Трофимов: По поводу собранности. Вот человек, у которого все в порядке с подсознанием - он может быть и дисциплинированным одновременно? Вот какие-то всплески выдавать, "далевые" - и в то же время обязательно быть на работе с 9 до 6, а не спать в розовых снах. Вот такое может сочетаться? Крутизна настоящая хорошая чёрная и дисциплинированность?

Лаэртский: Тяжело. В этой стране тяжело. Нет материальной заинтересованности. Очень тяжело. Это правда. Так оно и есть.

Ю.Трофимов: Но был же Сид Баррет у флойдовцев, он же весь этот толчок и дал: но в то же время он был совершенно не дисциплинированным...

М.Тимофеев: Он же был на крайней степени наркомании, он потом же просто случайно живым остался, выгорел весь изнутри.

Ю.Трофимов: Зато у него потенциал был...

Лаэртский: Тут расклад такой, пойми. У каждого человека свой ресурс есть. Ресурс нервов, ресурс энергии. Вот растрачивать эту энергию сейчас, в наше время, просто непозволительно на неизвестно какую фигню. Я просто всегда пытаюсь объяснить людям: давайте сконцентрируемся, как-то всё сделаем. На фига тратить себя на фуфло? Да, Сид Баррет молодец, да, ОН КЛЁВЫЙ ДЯДЬКА, но если бы он не потратил себя на лажу, он бы еще большего добился. Он дал толчок какой-то, но растратился не на то, на что нужно. Ему самого себя не было жалко, он к самому себе так наплевательски относился. Я не считаю это крутым, я считаю это какой-то слабостью, ну как баба. Ну что это за дела в конце концов? Человек не может организоваться, репой допереть, что он делает, в конце концов - и себе в кайф, если он организован. Можно, там, конечно, водку пить после концертов, что ещё там - но променять концерт на пьянку, или запись на пьянку, или репетицию на пьянку - это уже бабство, разгильдяйство какое-то, к себе даже неуважение.

М.Тимофеев: А ты сам как энергией подзаряжаешься, когда устаёшь, перерабатываешь?

Лаэртский: Да спать ложусь.

М.Тимофеев: Просто спишь?

Лаэртский: Ну как - ещё книжки читаю. С людьми по телефону разговариваю. Поговоришь - народ так подзарядит хорошо. Разные методы бывают, ну, много чего.

М.Тимофеев: В общем, много хитростей.

Лаэртский: Выйдешь, например, когда от музыки устанешь... У меня лично много есть таких знакомых, которые к музыке никакого отношения не имеют -им по фигу что слушать. Что там какой Френсис Гойа, что про Гагарина речи. Ну, к ним придёшь, они совсем о другом говорят. Сидишь, думаешь: может я такой чудак, что не тем занимаюсь? Потом думаешь - да ну его, и с ними на их темы разговариваешь, то есть отдыхаешь совершенно. "Концепции" разные у нас с ними...

М.Тимофеев: Ну, что ж, допрос окончен.

Лаэртский: Пошли "Дети хоронят коня" слушать.

"Музыкальный Олимп", № 9-10, 1990

  laertsky.com  |  публицистика  |  1990
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023