Сентенция о кризисе

Это случилось внезапно. Наверное, так же умирают хорошие и добрые люди. Без всяких долгих расшаркиваний и предсмертных чечёток.

В огромном супермаркете на меня смотрела консервная банка с надписью "Сердце говяжье в собственном соку".

Я как бы остолбенел. Точнее, как будто съел много крысиного яда, и моя кровь превратилась в кристаллы. Это было не больно и не страшно. Это было странно. И ко мне пришло Осознание.

Вы только, пожалуйста, не переворачивайте страницу, дескать, опять нам тут втирать сейчас начнёт срань всякую. Мне и поделиться-то не с кем, кроме вас. Вас много. А рассказать такое многим гораздо проще, нежели одному или двум близким людям.

Я отчётливо увидел окровавленного телёнка, вылезающего из чрева своей матери. Его первые шаги. Нет, вы не подумайте, что я стал вегетарианцем и вас призываю! Я совсем о другом. Так вот. Счастья у этого телёнка только и было ровно столько, сколько его могло вместиться в эти первые дни его жизни. А дальше - комбикорм, пьяные злобные зоотехники. Стойло, всё в говне. Мухи на глазах. Отсутствие полноценного секса. Поочерёдно его товарищей по стойлу вытаскивали за рога и везли на забой. Пастух лупил палкой по тощей жопе.

А ведь пастух тоже когда-то был маленьким. И верил в легенду, что молочко в бутылочке ему передала Добрая Коровка, а вовсе не фабрика по производству детского питания. И зоотехники верили. Да все верили. И вы тоже. Что, скажете, когда вам было два годика, вы не показывали пальчиком на милую коровку в детской книжке и не говорили - "Мууу!"? Говорили и показывали.

Вот и нашего телёнка вытащили из стойла и повезли туда, откуда не возвращаются.

Как только его завели в цех, на него уставились тысячи коровьих глаз. Они лежали огромной склизкой кучей в специальном отсеке. И в каждом из них застыл ужас. И наш телёнок всё понял. Типа, рванулся, а всё! Нет пути назад. А вперёд с рождения был только один путь, как у большинства простых граждан любой страны. Иными словами, у телёнка путь прямой и короткий. И я думаю, ни один телёнок не захочет пройти его ещё раз, или зависнуть навечно на каком-нибудь его отрезке. Ведь первые дни после родов, когда пахнет мамой, когда тепло, а мир кажется самым великим чудом, забывают все. И вы забыли. А иначе все захотели бы там остаться. И всё бы у вас пошло по-другому. И было бы вам счастье.

Затем гражданин в кожаном фартуке со всей дури ударил нашего телёнка по щам. Прямо промеж трогательных, никого в жизни не забодавших, рожек. Для электората придумана легенда о том, что скот якобы забивают с помощью электричества. Но, во-первых, в контексте моего повествования это неважно, а во-вторых, электричество нынче дорого. А вот удары отрабатывать любой посадский любит. А если за это ещё и платят! Да глаз коровьих хоть полные карманы набивай на халяву. Они солёные под хань чудесно идут. И хорошо, если убивают с первого удара, или разряда (для гуманных граждан). Тогда всё кончено.

Кошмар прекратился. Но чаще, приходится добивать. И ужас в сердце телёнка принимает такие размеры, что Хиросима отдыхает. Ведь у каждого из вас есть своя Хиросима? Есть, есть!

А бывает, что и недоглядят. И в разделочный цех попадает ещё живой телёнок. А там тётки и мужики, которые друг друга ненавидят, потому что у них у всех собственные мужики и тётки либо пьют безбожно, либо в тюрьме. Они даже удовольствие получают оттого, что режут ещё живого. Представляют себе, что это прокурор или сосед.

И через громкоговоритель поют по очереди Анатолий Круг и Даша Распутина. У них горячая ротация. Пиздец, Ад!

Уйти из жизни мучительно, под такие песняки. И вот она, тушка, пропитанная ненавистью и болью. Но максимально это всё концентрируется в сердце. Настрадавшемся, испуганном и невинном. И вот это сердце разрезают и вываривают. Думаю, что этим занимаются люди тоже не с самым светлым фен-шуем в душе. А с чего ему светлым-то быть? Денег мало. Ботинки на зиму нужны. Окно выбито. В телевизоре - Ящер скачет в лосинах.

Затем консервируют в банки. А вы вот подумайте, из какого металла они сделаны, эти банки? Я не о химическом составе. Любой сталевар вам скажет, что сталь это живая субстанция. И когда во время второй Мировой сталь в тылу варили, то верили, что она принесёт победу. Броня крепка и танки наши быстры. Помните?

А сейчас? Какая сейчас энергетика у стали? Да вообще, может быть, эти банки делают из переплавленных помойных баков, в которые население годами выбрасывало свои ставшие ненужными, и такие же многострадальные, как и оно само, трусы все в жёлтых пятнах! А сталевар, а штамповщик? Посмотрите на их лица. Изучите их личную жизнь. Я вот что скажу. Если у повара постоянно плохое настроение, то ресторану долго не быть.

Затем смуглые руки приехавших на заработки граждан других республик раскладывают эти банки на полки супермаркета, построенного на месте разрушенной часовни, на деньги, вырученные от воровства в области нефти, в ходе которого практически вымерли аутентичные ханты, лососи и прочие олени.

А эти граждане других республик, приехавшие сюда на заработки, думаете, любят своих работодателей? А тех, кого им приходится обслуживать, для кого приходится за копейки банки всякие на полки выставлять? И в результате получились эти консервы страха, этот продукт вашего же коллективного творчества, пропитанный всем тем, от чего вы очень хотели, но так и не смогли защитить своих детей - "Сердце говяжье в собственном соку".

Оттого и кризис у вас нарисовался. Не подравняетесь теперь. Поздняк метаться. Не на ту тему консолидировались.

А надо ведь по-другому было. Ведь люди живут только тогда, когда о них хоть кто-то думает. Вот сидишь иногда, и перебираешь в памяти всех, кого встретил в жизни. Иногда даже случайных людей, которых и не увидишь больше никогда. И тем самым даёшь им силы жить. Сам того не осознавая. И ведь это работает. Я знаю.

Никогда не существовало зла и добра. Не было правды и лжи. И истины никогда не было. Всегда была только сука-любовь.

Стрелы Амуров всё так же летают в воздухе. Но не находят свои сердца. Все сердца погибли и законсервированы.

"Медведь", февраль 2009