Боец невидимого фронта

Александр Лаэртский готов драться за искусство

Это он придумал "Волосатое стекло", "Кобзоноид" и композицию "Дети хоронят коня". Это его запрещали в "застойные и отстойные" времена за катастрофическое количество ненормативной лексики. Он был предтечей всех групп а-ля "Ленинград" и любимцем самых широчайших народных масс Советского Союза.

Александр Лаэртский, человек с неиссякаемым чувством юмора и непонятным многим оптимизмом, часто выступает в Питере. Поклонники его выросли и поумнели, а вместо "голой" гитары на сцене рядом с маэстро появился целый оркестр... Но главное - колорит и ершистый дух противоречия в Лаэртском до сих пор остались. Не изменяет этому "матерщиннику и крамольнику" муза! Хотя жанр, в котором он работает, до сих пор не определен. Панк-рок это, частушка "с перчиком" или бардовская лирика?

- В Думе до сих пор идут дебаты по поводу легализации мата. Какую гражданскую позицию занимаете вы?

- У меня нет пиетета перед Госдумой, это такое же заведение, как... автосервис. Все, что они пытаются принять или отвергнуть, по большому счету - лицемерие. Более того, я был на заседании, на котором в Совет Федерации отправили закон о ненормативной лексике. Депутаты матерились, войдя в раж, как сапожники. Так вот - на мой взгляд, это нездоровый эпатаж. Кроме того, я знаю, что в России ни один принятый закон не работает. Поэтому вся история с матом меня очень мало парит!

- Как же мало парит, ведь мат напрямую связан с вашим творчеством!

- Попрошу, у меня - искусство. Творчество у трудового народа. Когда человек после рабочего дня, выточив на станке болванку, идет в клуб и играет там на балалайке. Или матрешки расписывает. Он делает это для себя и в свободное время. Мы же существуем для людей, и наша основная цель - просветительская. Просто мы выбрали такой канал доставки информации к аудитории. Суровый.

- Почему? Так доходчивей?

- Безусловно. Люди в последнее время отказывают себе в удовольствии как-то развиваться. Поэтому нам приходится несколько "адаптировать" свои мысли под усредненный стандарт. Но мы, в отличие от остальных музыкантов, все-таки пытаемся повышать эту планку. Чтобы люди потихоньку подтягивались.

- Вам не обидно, что все сливки с матерного жанра снял Шнур? Хотя вы существуете уже сто лет, гремит-то "Ленинград"...

- Я слышал единственную песню, которую все время по телеку крутят. Он там в кепке сидит ("Мне бы в небо". - Авт.). Если честно, то для меня - что певец Данко, что Влад Сташевский, что "Блестящие", что Шнур и "Ленинград"... Они, сами того не желая, заслужили славу поп-команды, нырнув в жуткую MTV-шную тусовку. Вот вам и результат. А что касается его скандалов - каждому Бог дал определенное количество разума. Может, мне просто чуть-чуть побольше... Мне часто задают вопрос, не обидно, мол, что Шнур ест ваш хлеб? Нет, не обидно. Он ест хлеб, который продают в булочных, а для меня работают спецпекари.

- На Шнура ходят два типа людей: отмороженные ПТУ-шники и рафинированные интеллигенты. А ваши зрители кто?

- Я помню, что в 90-е годы к нам ходили какие-то панки юные. Теперь пацанья я не вижу, ребята ходят на группы, которые навязываюет попсовые радиостанции.

- А вы по-прежнему не появляетесь ни на одной из них?

- Нет, конечно. Кто ж нас возьмет!

- Может, "забибикивать" мат?

- Проблема не в том. Любое проникновение в эфир связано с необходимостью личных контактов с директорами этих радиостанций. А мне не в кайф общаться с людьми, которые остановились в развитии. Искренне говорю. Даже эту "мертвость" им можно было бы простить (некогда, работа такая!), но их завышенную самооце-е-е-нку... Никогда! Они думают, что влияют на культуру. А главное - сама-то культура им на х.. не нужна, люди занимаются этим для удовлетворения амбиций. Это уже полный отстой!

- Хорошо, вы ими не интересуетесь. Зато, думаю, они вами - еще как! Неужели не предлагали ничего и не пытались на контакт выйти?

- Слухи-то обо мне идут... Я сам 10 лет отработал на радиостанции "Эхо Москвы". Программа была с определенной концепцией, отвечающей на все вопросы, которые они мне могли задать. То есть давно понятно, что мы по разные стороны баррикад. Они не настолько глупы, чтоб соваться.

- А почему вы больше не ведете программ?

- Во-первых, я сказал, все, что мог. А во-вторых, нет радиостанции, которая способна подстроиться под мой формат. Либо это дебильная развлекаловка с розыгрышем призов, либо сублимации политических аналитиков. Совершенно безграмотные. Не хочется оказаться с ними в одном корыте.

- Думаю, что вы не все сказали, потому что альбомы-то выходят!

- Кстати, об альбомах: с "Мороз Рекордз" мы расстались. У людей, как оказалось, менталитет торговцев подержанными "Тойотами", и они до неприличия жадные. В данный момент я прикрыл выпуск пластинок. Новый материал пишется в небольшой собственной студии, для удовольствия. Этот альбом по многочисленным просьбам поклонников будет о ССРЖ (суровой судьбе российской женщины). В общем, о тетках, и многие песни названы женскими именами. "Марина", например, есть. Песни мелодичные, лиричные, и тетки будут дико рады их слушать, потому что каждая найдет что-то для себя. Там разные жизненные ситуации описываются - и в консерватории, и в электропоезде, и на рынке... Думаю, что этот альбом будет писаться долго, потому что в ближайшее время я не собираюсь идти на контакт ни с какими фирмами. Если же таковые сами объявятся, проведем жуткий тендер. Только при показе чемодана наличных и качественных образцов продукции я отдам им свою новую детку!

- То есть с большинством московских "акул" вы принципиально не общаетесь?

- Да мне страшно за этих людей. Ведь рано или поздно музыкальный рынок станет цивилизованным. И какое они там место займут - вопрос. Будут ходить с клюкой и побираться. Мало же нахапать на халяву, нужно еще денежки сохранить.

- У вас есть любимые "крепкие" выражения? Или в жизни вы не ругаетесь?

- Отчего же! Вот одно - "нахлобучить". Означает - поставить человека в такие условия, что он отдает тебе все, что ему принадлежит. Это может быть физическое воздействие, моральное, материальное, угроза родным и близким... Милицейский термин. Прикольно! Я его даже по отношению к птицам применяю, которые из клетки сбегают. Жена говорит: "Иди, нахлобучь попугая". Это значит: поймай, всыпь ему и назад в клетку посади.

- А нецензурно?

- Разговаривать матом - это целое искусство. А ругань страшнее звучит, когда она тихим голосом и цензурными словами произносится. Бывает, между собой с ребятами ругнемся, но это некая стилизация, пародия. Есть у меня одно любимое выражение: "ё..нь гнутая".

- Это что-то вроде привокзальной бомжихи?

- Ну да, где-то так. Ха-ха!

- Нынче можно со сцены матом петь. А в советские времена на вас наезжали КГБ-шники?

- Это было дико давно и напоминало дешевый самодеятельный спектакль. Меня завели в кабинет, и дяди в штатском проводили со мной "воспитательную беседу". Правда, совершенно расплывчатую и неконкретную. Чего они хотели, я до сих пор не понял. Я ведь "дебил", со мной очень сложно говорить ни о чем. Какой-то элемент угрозы был, но потом меня отпустили и больше не вызвали. Думаю, на самом деле они сами втихаря меня слушали.

- Как вы думаете, многие ли из тех, кто вас слушает, вообще понимает серьезный подтекст матерных хитов?

- К сожалению, нет. Многие - поклонники остросюжетных моментов, не несущих с собой смысловой нагрузки. Когда на концертах до сих пор кричат "Комсомолку молодую" сыграть, обидно. У них совковый шаблон еще не выветрился из башки! Да китайцы в космос уже слетали, а народ все про какую-то комсомолку хочет! Ау, на дворе XXI век. Не надо ностальгировать, ничего хорошего из этого не выйдет. Впрочем, я публику не виню. И то, в каком она состоянии, это еще одно доказательство мощной культорологической войны. Последние очаги сопротивления почти подавлены. Но я все-таки пытаюсь объяснить на концертах, что почем.

- То есть в этой войне вы активный боец из движения сопротивления?

- Да нет, скорее, нейтральный публицист. Я вижу слона, и говорю: это слон. Вижу кучу говна - говорю, что говно. Но я никогда не буду маскировать кучу говна под слона и наоборот.

- Я смотрю, ваша инструментальная секция с годами увеличилась, а музыка усложнилась. Вот Юра Голубев с контрабасом появился!

- Его последний контрабас, кстати, из Питера привезли. Инструмент в плохом состоянии был, по кускам собирали. На нем много трещин. Потому что во время войны рядом с контрабасом взорвалась бомба. А вообще он старый, одного из известных мастеров XVIII века. Что касается моей инструментальной секции - скажу честно, я ею доволен. У меня жуткий панический страх: боюсь остановиться в развитии. Это же незаметно подкрадывается, бах, и ты уже "мёртв"! Поэтому я стараюсь совершенствоваться. Фиг знает, может, ребята мне не дадут остановиться, заметят.

- Александр, а у вас не было желания выпустить свои песни на виниле?

- Это моя мечта. Правда, уже вышла одна пластинка с моей песней, был такой фестиваль, "Индюки" назывался. Так вот с него записали сборник в 1992 году. У меня по жизни две мечты, которые, видимо, никогда не осуществятся. Одна из них очень глупая - "Запорожец" горбатый. Не знаю почему, дико хотел его с детства.

- Почему не осуществится-то?

- Как я пересяду с "Хамера" на "Запорожец"! Не рационально это, не по статусу... А вторая мечта - записать виниловую пластинку. Тоже, видимо, из разряда безумств. Я могу, конечно, выпустить ограниченный тираж "для своих". Но у нас нет технической базы для этого, а на Западе винил слишком дорого стоит.

Наталья Черных, "Комсомольская правда в Питере", октябрь 2003