laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
laertsky.com  |  монморанси  |  2000  


А. и К. Тенишевы. "Слипой и непредсказуемая среда". Часть 3
 

 1   2   3   4 

Они ушли, а я не торопился вылезать. Шок от боли ещё не прошёл, и физическое напряжение дало себя знать. Меня били судороги, мне было страшно, как во сне, когда застреваешь в трубах или между лестницами, теряешь силы и даже не можешь больше кричать.

Я не помню, чтобы вылезал из лаза. Я, думаю, я телепортировался в минуту крайнего отчаяния. Я нашёл себя уже в туннеле, лежащим у стены. Я полежал ещё немного, может, вздремнул и почувствовал себя гораздо лучше. Как только я сообразил, что нахожусь в метро, я тут же вспомнил о крысах, и именно эта мысль, а не враги с пистолетами подняла меня на ноги и погнала вдоль тоннеля на поиски выхода.

Но вместо того, чтобы искать выход, я заблудился. Непонятно, как это произошло, потому что я видел перед собой свет на "Площади Революции", к которой я хотел потихоньку вернуться и подождать утра. Но, наверное, я перепутал направление, потому что шёл уже довольно долго, а свет не приближался. Наконец, я сообразил, что не мог столько пробежать и понял, что заблудился.

Экономя ресурсы, я лишь изредка светил себе зажигалкой, но, по моим прежним ощущениям, в прямом тоннеле заблудиться было особенно негде, поэтому я не стал разворачиваться и поплёлся дальше. Веря выбранному принципу, я шагал по шпалам, пока не упёрся в загородку. Здесь рельсы кончались, а через несколько метров кончался и тоннель. Я посветил. Слева была небольшая техническая платформа, остальное помещение тонуло в темноте.

Я выбрался на платформу и был приятно удивлён обилием дверей, а больше тем, что за первой же я без труда нашел выключатель. Глазам стало больно, но сердце пело. Наконец я чувствовал себя не в море, а в обитаемом мире. Так начались мои странствия по коридорам. Я блуждал по ним, по широким и узким, запущенным и ухоженным, освещённым длинными люминесцентными и красными аварийными лампочками. Я находил подсобки и туалеты, но в основном запертые двери с номерами, иногда с табличками.

Когда до меня дошло, что в метро рабочий день тоже не круглые сутки и разумней всего будет подождать, пока придёт народ и вызволит меня отсюда. Я сел прямо на пол и пустился в ожидание. Интересно, что сидеть долго не пришлось.

- Эй, мужик, ты чего не спишь?

На самом деле - вопрос был резонным. По моим прикидкам, было около четырёх, часы были согласны. Я поднялся. Передо мной стоял благообразный человек средних лет и прямо-таки профессорской внешности, неуместной в таком специальном месте. Речь его тоже с внешностью не вязалась, зато одежда была на высоте.

- Здравствуйте, - сказал я. - Понимаете, заблудился. Не знаю, где нахожусь, поможете выйти?

- А, - протянул он. - В город идешь? А может, дряни выпьешь?

Я промямлил "спасибо" и хотел отказаться, но странный человек подмигнул:

- Ага, может, чаю хочешь, или что вы там пьёте, водку?

Он приговаривал и ласково пихал меня в бок, заставляя двигаться по коридору. Нутром я чувствовал, что он был в привычной для себя обстановке и убежать от него было нереально. Я решил не портить отношения, позволил вести себя и даже не обращал внимания на дорогу.

Мой провожатый шёл уверенно. Постепенно бетонные стены сменились металлическими сетками, какими-то странными пустыми загонами, один раз мы даже спустились на грузовом лифте. Я уловил запах сырости, и вскоре наше путешествие закончилось.

Последние десятки шагов мы спускались по винтовым железным ступеням. Сначала в вертикальной трубе, а потом из-под потолка огромного подземного зала. Зал напомнил мне станцию "Измайловский парк", если затопить водой пространство между перронами. Освещение было слабое, как в сумерках, но достаточное, чтобы различить жизнь этого места. Невообразимых размеров лавка старьёвщика - так я подумал вначале. Или ушедшие под землю после ядерной войны остатки цивилизации. Или перевалочный лагерь беженцев с воюющих планет. Надо же, без всяких предупреждений и предварительных описаний, вот так по коридору я вышел на другой уровень реальности, хотя бы в прямом геометрическом смысле. Ощущение было как в старые времена, когда всю жизнь сидишь невыездным, а потом попадаешь прямо в Париж.

Были там и люди. Вернее сказать, человеческие существа. Позже я разглядел их невероятную бледность и воспалённые глаза и другие, более страшные отличия. Я обратил внимание на то, что лежавшая подо мной картина почти неподвижна, но когда нас заметили, обстановка переменилась. Мы ещё не достигли пола, а под лестницей нас уже ожидала небольшая толпа. Люди, до того сливавшиеся с мебелью и хламом, как хамелеоны, выделялись в самостоятельные объекты и подтягивались к нам.

Сначала мне показалось, что они мне рады, но потом я различил за их несомненно искренней, хотя и непонятной радостью, лживость по отношению именно ко мне. Они улыбались и тянули руки, словно я был поп-звездой. Когда я ступил на перрон, толпа не расступилась, как можно было бы предположить, а наоборот, схлестнулась на мне самым удушающим образом. Каждый пытался ухватить меня или хотя бы дотронуться. Мой пуховик моментально исчез, свитер уже трещал от напряжения, но хуже всего приходилось волосам. Они, в отличие от одежды, расставались со мной в страшных муках.

Я вспомнил советы телохранителей своим подопечным. Они в подобных случаях советовали лечь на землю, толпа таким образом теряет центр напряжения, начинается свалка, но выбраться из неё по низу достаточно просто. Я так и сделал. Выскользнул из свитера и осел вниз. Скрючившись в собачьей позе, я на всякий случай закрыл голову руками. Наверху остатки моего свитера расходились на сувениры, а в ногах было относительно спокойно.

Я хотел отползти обратно к лестнице, но не мог сориентироваться. Тут началась спровоцированная мной давка, на четвереньках я ринулся туда, где толпа казалась пореже, протиснулся под плащами и юбками и завис на краю перрона над мутной водой. Из всех способов перемещения, которыми я владел на сознательном уровне, мне оставалось только три: возвращаться, двигаться по краю перрона, или прыгать в воду. А поскольку моей целью было выбраться из толпы - то, по сути дела, оставался один. Я качнулся вперёд, и тут стало очень страшно. Водоём напомнил мне мусорный отсек на звезде Смерти, и я живо представил притаившихся на дне чудовищ. Я не мог заставить себя нырнуть.

Опять моя жизнь висела на волоске. Почему-то я не сомневался, что и здесь меня хотят убить. Странные люди галдели как цыгане, они распознали мой манёвр и нашли меня. На всякий случай я ухватил ближайшего за ногу, и в этот момент громогласный повелительный окрик заставил всех, включая меня, повернуться к горбатому мостику примерно в трети перрона от нас. Колоритный типаж на мосту говорил примерно следующее:

- Остановитесь! По какому праву вы распоряжаетесь его жизнью?

Вот это да. Я перевёл дух, моя смерть снова откладывалась.

- Кто его привёл? - продолжал оратор, отводя от меняя всеобщее внимание.

Люди притихли, его голос гудел, что характерно для пустого пространства на большой глубине. У лестницы что-то происходило. "Почему, - думал я, - мужик, который привёл меня сюда, медлит признаться? Боится?". События развивались так быстро, что к тому моменту, как толпа заложила моего провожатого, я все ещё сидел на полу, обнимая за ногу неизвестно кого. Теперь пришла и моя очередь. Меня подхватили под мышки и поставили на ноги.

Обзор значительно расширился, и я смог разглядеть человека на мосту. Я бы сказал, что он - рокер или, как теперь говорят, байкер. Никаких внешних атрибутов на нём не было, всю его крупную фигуру скрывало долгополое чёрное пальто, но я мог поспорить, что под одеждой он весь покрыт татуировками. У него была большая голова, длинные волосы, перевязанные сзади. Напротив него на лестнице, по которой я спустился, стоял мой знакомый профессор.

- Ты показал ему дорогу? - спросил байкер.

Все повернулись к профессору. Он ответил:

- Да.

Внимание толпы снова перешло на байкера.

- Он шёл добровольно?

- Да.

- Вы слышали? - крикнул байкер толпе. - Отпустите живого!

Я и хотел бы по-прежнему остро воспринимать события, но больше не мог. Очевидно, что теперь я должен был идти к главному. Толпа расступалась, пока я проходил к мосту. Байкер смерил меня тяжёлым взглядом. Медленно, как ритуальную формулу, он произнёс:

- Есть в головах у живых людей
Множество разных идей,
Только сегодня в твоей голове
Их останется две.
Хочешь пополнить воинство тьмы -
Будешь таким, как мы.
Если не станешь одним из нас -
Встретишь свой смертный час.

Наверное, надо было вести себя умнее, но я почему-то опять сказал, что заблудился и ищу выход. Моей реплики просто не заметили.

- Сейчас перед тобой один вопрос: ты остаёшься с нами или навсегда уходишь из этого мира. Я подумал, что, конечно, очень хочется домой, но неизвестно, во что превратится моя жизнь после сегодняшней ночи и сколько я вообще проживу. Не стоит ли отсидеться некоторое время и если да, то почему бы не здесь? Но кое-что всё-таки надо было выяснить и я спросил:

- А кто вы такие?

Байкер посмотрел прямо в душу и ответил так:

- Мы - космонавты подземного космоса.

Возможно, те, кто боится темноты, не так уж не правы. Войдёшь в темноту и неизвестно, где выйдешь.

- Я хочу подумать, - сказал я на всякий случай, хотя о чем тут особенно думать, когда без каких-нибудь дополнительных условий выбираешь между смертью и не смертью. Я продолжил рассуждения в рамках своей логики и решил, что выбирать приходится между смертью и жизнью, никакие моральные проблемы меня не связывали.

- Думай, - разрешил байкер.

Он отвернулся. Думать, в сущности, было не о чем. Для того, чтобы думать, мне нужна была дополнительная информация, поэтому я сказал:

- Можно вас спросить?

Не поворачивая головы, байкер поднял ладони вперёд, как бы ставя преграду на пути моего вопроса.

- Не меня. Этой ночью у меня больше нет времени.

Я посмотрел на толпу. Мне действительно нужно было поговорить. Хорошо было бы выпить чаю или водки, на которую меня, кстати, и приглашали, но натянутые и подобострастные улыбки, лживые глаза к беседе не располагали. Я был уверен, что правды эти люди мне не скажут. Ниоткуда не следовало, что я должен был оценивать своё положение, стоя на мосту. Я сошёл с него и побрёл вдоль перрона. Все мои мысли притупились, я чувствовал себя, словно в дремотном бреду.

Меня куда-то приглашали и даже тянули, но не особенно настойчиво. Я отпихивался и брёл дальше. Само по себе моё поведение было правильным, надо ж было осмотреться, если ничего другого не оставалось. Но я не мог сконцентрироваться, не мог ни на чём задержать взгляд... Я как будто видел всё и ничего не мог рассмотреть.

Неожиданно, не помня себя, я остановился как вкопанный. Мои глаза сфокусировались на ярком оранжевом предмете. В следующий момент я узнал том из серии "Драгэн Лэнс". Используя его как точку опоры, я разглядел и остальную обстановку.

Книга лежала на раскладном столике, служившем чем-то вроде барной стойки. По одну сторону сидела женщина, по другую двое мужчин. За спиной женщины стоял не то буфет, не то книжный шкаф, заполненный маленькими ёмкостями: баночками, кульками, спичечными коробками. Перед мужчинами стояла картонная тарелка с тремя небольшими горками порошка, на вид все три напоминали молотый чёрный перец. На другой тарелке мужчины резали колбасу, густо макали её в порошок и жевали. Один после этого глотал, другой сплёвывал в воду. Женщина взглядом указала мне на свободный стул. Мужчины обернулись, в одном из них я узнал парня, который кололся кровью в вагоне прошлым утром.

Воспоминания вернули мне веру в себя. Мне снова захотелось в родной засиженный метропоезд, который вывезет меня на светлую станцию, а оттуда я выберусь на волю и никогда больше не поеду на метро. Не знаю, почему - но я страшно обрадовался и сел на стул. Парень подвинул мне колбасу.

- Тебя чуть не рассосали? - спросил второй.

- Что? - не понял я.

- Ё! - сказал парень.

Они ещё немного поели. Парень покачал головой и удручённо произнёс:

- Зачем же ты со мной пошёл?

Я не понял, что он имеет в виду, но его тон мне не понравился. Своим вопросом он установил между нами связь, и это давало мне основания надеяться на его помощь. Почти шёпотом я попросил:

- Мне нужно в город.

- А это что, по-твоему - свинарник? - отреагировала женщина.

- Нет, конечно. Простите, - сказал я. - Я имел в виду тот город, - и указал пальцем вверх. - У меня там сложные обстоятельства, там есть люди, они...

- Надеюсь, ты понимаешь, что мне в некотором смысле всё равно, что там с ними происходит, - отрезала женщина.

Я замолчал. Второй мужчина сделал вид, что разговор его не касается.

- Не злись, Бона, - сказал мой знакомый и обратился ко мне. - Тебя как зовут?

- Слипченко. То есть, Дима, - ответил я плохо.

- Разве у тебя нет чего-нибудь другого?

- Можно Слипа, - с надеждой сказал я.

Парень не впечатлился моим именем, но представил мне компанию:

- Ладно. Я - Телик, она - Бона, а он - Космо.

Я выпучил глаза. Бона пояснила:

- Телик без конца смотрит на людей, постоянно сидит у ящика. Мне, например, это совершенно неинтересно. А Космо ищет проход к подземным пусковым установкам, что тоже неинтересно и глупо.

- Почему? - не согласился я. - Очень интересно. И телевизор я люблю смотреть.

- Поздравляю. Значит, тебе будет, чем заняться.

- Послушайте, - не выдержал я. - Что здесь происходит?

- Ты что, слепой? - спросила Бона. - Или слипой?

Я хотел сказать.

- Ну почему вы здесь живёте, неужели из любви к экзотике?

- Экзотика в жизни хороша, когда ты её сам выбираешь, - вставил Космо.

- Хорошо, - сказал я. - Это Оскар Уайльд.

- Витраж тебе ничего не объяснил? - спросил Телик.

Я понял, что речь шла о байкере.

- Он сказал, что я могу выбирать между смертью и жизнью с вами, а вы - космонавты.

- Странно, - сказала Бона. - Что это с Витражом?

- Наверное, корона на голову давит, - ответил Космо.

Телик сделал мне знак подняться.

- Пошли, Слипой, надо поговорить.

- Зря ты со мной пошёл, - начал Телик. - Хочешь знать, куда ты попал? Изволь. Ты попал к упырям.

Я вдавился в сидение. Мы разговаривали в обжитом вагоне, припаркованном в одном из ближайших тоннелей.

- Не бойся. Не только меня, никто тебя не тронет. Есть правило: если живой человек пришёл сам, без принуждения, хотя бы и заманённый хитростью, он делает выбор. Витраж должен был спеть тебе песенку. Он, надо отметить, романтик, и песенки - его личное изобретение. Вообще-то, он должен был объяснить тебе, что умереть - это значит, что тебя рассосут, то есть, высосут всю твою кровь. А стать одним из нас - значит, после этого тебе дадут попить нашей, вампирской крови. Такая смерть, скажу тебе, даже приятна, а вот жизнь наша не для каждого.

Мои знания о вампирах укладывались в рамки романов прошлого века, читанных в раннем детстве, и модных голливудских блокбастеров. Настоящие вампиры в подземельях родного города в моей картине мира не присутствовали. Я не знал, с кем разговариваю, насколько Телик остался человеком в смысле чувств и поступков.

- Я помог бы тебе уйти, - продолжал он. - но тогда упы выгонят меня со станции. Извини, один я не проживу.

- Ты можешь жить у меня, - предложил я, понимая, что говорю ерунду и слова своего скорее всего не сдержу.

- Смеёшься?

- Почему?

- Упы наверху не живут. Мы другие.

Свистопляску, начавшуюся у меня в голове, трудно описать. Возможность стать вампиром волчком вертелась у меня в голове, подставляя то одну, то другую сторону. Поэтические бредни, вроде отравленной крови под атласной кожей перемежались дикими картинами Лез Эдвардса с обглоданными человеческими конечностями. Потом я чуть с ума не сошёл от мысли, что могу упустить такой шанс, прозевать вечную молодость, массу новых ощущений... Уж я не стал бы сидеть на станции. И постепенно заметил своё потенциальное будущее в качестве вампира со своей прежней человеческой жизнью. А на самом деле всё обстояло несколько иначе, прошлой жизни мне никто не предлагал. Именно эта мысль отрезвила меня. Если бы бытиё вампира действительно было столь заманчиво, то кто бы стал ставить мне такие условия?

- Не торопись с выводами, - сказал Телик. - Достоверно одно - мы все умрём. Каждый в своё время, сам понимаешь. Желательно, чтобы оно наступило как можно позже, поэтому смерть выбирать в любом случае не стоит. Если только твои морально-этические принципы позволяют - сохраняй свою жизнь. Когда вернётся Витраж, скажешь ему, что ты согласен вступить в нашу ложу. Перетерпишь одну не совсем приятную процедуру и начнёшь, скажем так, новую жизнь. Всё лучше, чем гнить в канализации.

Конечно, он был прав, но почему-то упущенная возможность всегда кажется особенно заманчивой. Неужели я даже не попробую бежать отсюда? Как шар по наклонному жёлобу мои рассуждения опять скатились к бандитам, которые, в отличие от благородных вампиров, не предлагали мне в качестве альтернативы вступить в свои ряды.

- Есть хочешь, Слипой? - спросил Телик.

- Не то слово, - сказал я.

Он вытащил хорошей еды: рыбы, фруктов, шоколад.

- Сейчас хорошо стало, - сказал он. - Много ночных магазинов, на станциях киоски. А старые упы рассказываю, что в раньшие времена, да ещё летом, совсем негде было еду взять. Воровали у пассажиров...

Я навалился было на угощение и вдруг сообразил.

- Не знал, что вампирам нужно есть.

- Вообще-то, ты прав, не нужно - но очень трудно отвыкать. Видел Космо? Он пожуёт-пожуёт, да и выплюнет. Он по вкусу скучает, а у меня желудок болит, когда пустой.

- А дефекация и всё такое?

- Поешь - будет тебе и дефекация, куда ж деваться. И ногти будут расти, и волосы. А нет - водички попьёшь, кишечник промоешь и законсервируешься.

"Интересно, - подумал я. - Очень удобно".

- Ты спрашивай, - предложил Телик. - Не стесняйся.

Ну что я мог спросить? Настоящие ли они вампиры, пьют ли они кровь, кто их жертвы, ну хотя бы это.

- Да многие пьют, -ответил Телик. - Но я не могу, я колюсь. У меня даже зубов пока нет, и крови здоровой, чтоб напиться, так просто не найдёшь.

- А, кстати, про зубы, - уточнил я. - Что значит "пока нет"?

- Все существа приспосабливаются к своей среде, - обстоятельно начал Телик. - Как живёшь - так и выглядишь. Постепенно природа возьмёт своё, организм перестроится. Видел старых упырей? Всё как в книжках. Под глазами круги, кожа бледная, зубы торчат... Но кровушки тёплой хлебнут и расцветают - глаз не оторвёшь. А пока молодой - разницы особой нет, я и колюсь нечасто. К тому ж, кого можно рассосать? Бомжа или проститутку. Ну какая у них кровь? Отрава. Крысы и кошки - тоже суррогат. Сейчас первосортную кровь можно раздобыть только в давке... Хотя не советую тебе столоваться на дискотеках, слишком много наркоманов.
 

 1   2   3   4 

  laertsky.com  |  монморанси  |  2000
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023