laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
Решетки вентиляционные переточные на дверь от производителя.
laertsky.com  |  монморанси  |  1998  


Беседа с группой "Оберманекен". Часть 3
 

 1   2   3 

Лаэртский: А вот в студию пришёл наш пианист, как по-другому говорится - тапёр, есть ещё такая птица тупик, они где-то схожи... Я надеюсь, вам понравится его игра, напоминаю вам, что в гостях у нас группа "Оберманекен", писатель Юзеф Густав, сценарист и режиссёр индийского кино Виджай Лабардан, и вы можете звонить нам по телефону двести три... да, я не ошибся, девятнадцать, двадцать два, это прямой эфирный телефон, задавать вопросы нашим гостям... и напоминаю, конечно, состав группы "Оберманекен": это Анджей Захарищев фон Браун, Евгений Калачёв, который сегодня ещё обещал нам прям-таки вживую исполнить энное количество произведений, Кирилл Преображенский и их, в общем-то, сводная сестра Марина, которая тоже тут, в студии, но она молчит, что рыба об лёд, наглухо, вот. Что, в общем-то, и хорошо! Почему, потому что тут спрашивают, сколько нас тут в студии собралось, но дело в том, что нас очень много и мы собираемся в это морозное утро выйти и устроить пикет в защиту чего-либо или манифестацию против кого-нибудь, пока мы не решили, но обязательно это сделаем; хотите - присоединяйтесь. Сейчас слушаем телефонные звонки, доброе утро, мы полны к вам внимания и претензий, говорите, пожалуйста. Алё.

Слушатель: Алё.

Лаэртский: Да. Вы принимаете претензии?

Слушатель: Какие?

Лаэртский: У нас сломался холодильник, мы хотим, чтобы вы приехали его починили.

Слушатель: А претензии к кому?

Лаэртский: А чего вы звоните тогда к нам? Или куда я попал... Здравствуйте... у-у-у... хороший голос. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания, говорите, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте, уважаемые.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: Я холодильник тогда с утра, приеду...

Лаэртский: Да, да. Вот - это видно, что звонит деловой человек. У вас есть барсетка, видимо, тоже.

Слушатель: Ну, безусловно.

Лаэртский: Да!

Слушатель: А вопрос у меня такой: не секрет, что страна Индия и её жители - очень музыкальные люди. Это, кстати, мы можем лицезреть и в художественных фильмах, причём разных жанров, от боевиков до порнофильмов. А вопрос такой: почему, собственно, индийцы настолько музыкальные люди и с чем это связано?

Лаэртский: Хороший вопрос, спасибо вам. Кстати, я так понял, поскольку я парень догадливый, что этот вопрос к нашему индийскому гостю, видимо, к Виджаю Лабардану. Виджай, тут такой же вопрос пришёл: почему вы носите паранджу задом наперёд?

Лабардан: Я бы хотел сказать, что вообще эти проявления современной культуры, о которых мы сейчас с вами говорим, они появились в Индии со времён привития марксизма-ленинизма, а именно с тысяча девятьсот двадцать пятого года. До начала нашего столетия в Индии не было как музыки в её современном понимании...

Лаэртский: А железная дорога была? Это очень важно.

Лабардан: Нет. Вернее, была, но дело в том, что первая железная дорога... английские колонисты...

Лаэртский: Но маленькая и короткая, то есть практически это, я знаю, были две шпалы и две рельсы, собственно, и люди приходили смотреть...

Лабардан: Макет, макет, да. Поскольку губернатор Индии...

Лаэртский: Дирадж Солюдже...

Лабардан: Да, он хотел, так сказать, привить всё цивилизованное на местности, и, поскольку не было больших капитальных вложений, вынужден был, действительно, две шпалы и две рельсы длиной в метр проложить.

Лаэртский: А откуда вы так хорошо знаете русский язык?

Лабардан: Десять лет, проведённые в нашей стране, они...

Лаэртский: В нашей стране... в тюрьме вы их провели в нашей. Скажите правду, за что вы сидели?

Лабардан: Видите ли...

Лаэртский: Не хотите отвечать. Ну, не нужно, давайте послушаем телефонный звонок.

Брауш: Я знаю, он продавал коноплю.

Лаэртский: Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Алё, добрый вечер.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: Скажите, пожалуйста - олигофрения, которой вы страдаете в избытке, передаётся по эфиру, нет? Если передаётся, то очень страшно, это во-первых.

Лаэртский: Спасибо. Но, вы знаете, я бы не стал ставить вам такой... да.

Слушатель: Если вас слушают ваши матери, как вы думаете, что они о вас думают? Ваши матери слушают вашу пошлость...

Лаэртский: Спасибо, спасибо вам за звонок. Хочу сказать, что если вы всё-таки сумели набрать наш телефонный номер, то такой диагноз, как олигофрения, вам точно не грозит, потому что... скорее всего, у вас что-то другое, неспособность воспринимать адекватно информацию, по-моему, называется дебилизьм элементарно, вот... что касается матерей, то вашими устами вы, видимо, целовали и вашу маму, поэтому подумайте прежде всего о ваших взаимоотношениях с существом, вас породившим. У нас с этим всё нормально, поскольку до сих пор нас, всех присутствующих в студии, наши мамы водят за руки, потому что... ну, в силу нашего слабоумия природного. Тем не менее, спасибо вам за звонок, это был хороший друг нашей программы, уволенный нынче отовсюду, откуда ни попадя, и оставшийся без всяких пособий, но, тем не менее, мы подплачиваем ему, то есть то носцы подкинем, сырники, то трусцы, там, то ещё чего-то. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Доброй ночи.

Лаэртский: Здравствуйте, уважаемый.

Слушатель: Дело в том... во-первых, спасибо за песню, дело в том, что я являюсь внештатным сотрудникам федерал бюро оф инвестигейшен...

Лаэртский: Мы слышали такую компанию, да. Вы, я знаю, торгуете примусами.

Слушатель: Да. Нет, не только примусами, в частности, вещами, купленными... там, в общем-то...

Лаэртский: Ну, в общем, ворованными вещами. Называйте вещи своими именами.

Слушатель: А, ну ладно.

Лаэртский: Да.

Слушатель: Мне поступили два сигнала: первый - для уважаемого писателя, который, как очевидно, в прошлой жизни является Айратом, сигнал такой, студия радио сто и один горит. Второй сигнал - охранник позвонил со входа вашей радиостанции, сообщил, что три девушки, такие как Орлова, Соколова, Киселёва рвутся к вам и кричат, что они тоже являются оберманекенами, такими декадансными голосами, что я готов поверить, что это действительно они.

Лаэртский: Да, спасибо, я вижу, что Виджай, он как-то у нас, это самое, активизировался активно, Виджай, что случилось?

Лабардан: Да, собственно говоря, напомнил мне этот звонок о древней легенде... Индия богата...

Лаэртский: ...сходи посмотри... Это я не к вам, Виджай, вы сидите, сидите. Нет, ну дело в том, что я...

Лабардан: Индия богата своими драгоценностями...

Лаэртский: Секунду, да что вы говорите, Виджай...

Лабардан: Это совершенно не так...

Лаэртский: Виджай, не к вам сейчас обращаются, подождите, замолчите, право, это. А куда ты пошёл-то? А, ну тогда говорите, Виджай, да.

Лабардан: Это совершенно не так. Действительно...

Лаэртский: В смысле - не так? Я считаю, что всё совершенно правдиво, то, что сейчас происходит, и...

Лабардан: Ну, у вас в России это называется, что, значит, Индия - богатая страна драгоценностями, древностями. Действительно.

Лаэртский: Богата курами!

Лабардан: Да.

Лаэртский: И гусями.

Лабардан: Сейчас я, собственно, по освобождению поднялся-то на чём? Как вы думаете? Все вот эти вот изобилия куриных продуктов - это же всё индийского производства. Все эти куры, которые мы именуем, вернее, мы, я как сейчас живущий в России причисляю к вашему обществу себя, мы, россияне, сейчас именуем это ножками Клинтона, Буша или...

Лаэртский: Мерилин Монро ещё тоже есть ножки.

Лабардан: Да. На самом же деле их происхождение гималайское. Предгорья Гималай - наиболее приличный климат для выращивания кур. Более того. Индийская культура во многом основана на куроводстве. Кто есть Будда? Почему у него восемь рук? Дело в том, что вообще курица произошла первоначально с побережья Тихого океана. Как вам известно, Тихий океан непосредственно прилегает к Индийскому. Так вот в том месте, приблизительно на рубеже десятого-одиннадцатого веков, от природного, так сказать, прапрародителя мы, индусы, вывели, одомашнили, вернее, курицу, которая была о восьми перьях, то есть на каждом крыле курицы было по четыре пера.

Густав: Это же сколько получается перьев всего, если умножить, вы призадумайтесь. Кстати, пока вот...

Лабардан: О восьми перьях была курица, и дело в том, что...

Лаэртский: Курица о восьми перьях, я читал!

Лабардан: ...когда её рисовали, то есть впоследствии, трансформировалась в символ поклонения, поскольку индийское общество, все касты индийского общества были так или иначе связаны с курицей. Низшая каста - она убирала помёт. Средняя каста занималась непосредственно кормлением. И только высшая каста, к которой я, Виджай, принадлежу, удостаивалась чести, собственно, отведать филе. Да. И всеми нами, россиянами, любимая котлета по-киевски, она произошла... вообще изначально была котлета по-калькуттски. Это уже потом, когда предки нынешних сомастийцев, трехзубцев, они когда ездили к нам за пряностями, они отведали это блюдо в Калькутте, поскольку, мы все знаем, что шёлковый путь шёл от Калькутты до Киева... и, кстати, ведь у нас, в Индии...

Лаэртский: Будьте здоровы.

Лабардан: ...родилась та по... спасибо, кстати, ведь у нас, в Калькутте родилась та поговорка, дескать, язык до Киева доведёт...

Лаэртский: Будьте здоровы!

Густав: Вы тут все немного закряхтелись, мне просто...

Лабардан: Спасибо.

Густав: Я, кстати, пре... премного бла... извините, погода холодная.

Лабардан: Действительно, от Калькутты до Киева - приблизительно восемь тысяч километров.

Лаэртский: То есть сколько перьев почти, умноженное на тысячу. Всё к восьми сводится.

Лабардан: Минимальный тираж изображений Будды у нас, в Калькутте, не менее тысячи экземпляров. Таким образом, сайентологи, та религия, которая сейчас модная в Европе, она же тоже, можно проследить корни из Индии. Вообще, в принципе, всё, что так или иначе используется в современном мире, произошло из Калькутты. То есть Калькутта - это, в принципе, порт семи морей. Вот у вас, в России, очень модно говорить, что Москва - порт семи морей; совершенно нет. Может быть, да, но Калькутта - реально находится на берегу океана. Она находится на притоке четырёх рек, которые я перечислял выше, - туда входит Хугли, Ганг, Бангла и, собственно говоря, Деш.

Лаэртский: А также Хугли ещё.

Лабардан: Да. Ещё три реки, о которых я скажу ниже. Это притоки. Так вот. Самое-то интересное заключается в том, что, как я уже сказал, всё в мире радикально и действительно - то, что заслуживает нашего внимания, так или иначе произошло из Индии. Вот, например, тот дисплей, на который вы сейчас все увлечённо смотрите, и те кнопки, на которые вы жмёте, это всего-навсего аналог озера. У нас в Индии есть озеро, на которое местные жители до изобретения телевидения, то есть ещё в прошлом, позапрошлом и много-много веков назад ходили и наблюдали за происходящим в озере явлении. Дело в том, что...

Лаэртский: А извините, пожалуйста, уважаемый Виджай, вот каким-то образом пересекается эта тема с вопросом, который нам задали радиослушатели, на тему канатометания в воде? Я знаю, что вы участвуете активно в процессе...

Лабардан: Безусловно, безусловно. Более того - это является у нас национальным видом спорта. Вообще древняя индийская религия своим рационализмом поражала многих европейцев. Так, в частности, Бенджамин Рой - английский исследователь, который посетил нашу страну в 1764 году, - писал в своей книге "Дети земли", описывая суровый быт низшей касты, которая убирала помёт за восьмипёрыми курицами, он отмечал, что, несмотря на свою, так сказать, классовую маргинальность, даже та каста, самая низшая, она отличается своей высокой культурой в быту, то есть, на взгляд англичанина прошлого века, было просто каким-то открытием, что люди отправляют свои естественные потребности исключительно в замкнутой среде, поскольку ведь что такое вода? Вода - это область, которая не даёт распространяться, так или иначе, запахам и всему, что сопутствует отправлению естественных потребностей. А мы, индусы, действительно, крайне гигиеничные люди. Как кажется на взгляд европейца, смуглая кожа - признак немытости; это совершенно неверно. И более того - в результате экспериментов мы установили, что чем дольше человек находится в воде, тем темнее его кожа. Исходя из этого, мы можем сделать вывод, что некоторые расы, которые присутствуют сейчас на земном шаре, просто более приближены к воде, нежели мы, европейцы.

Лаэртский: Это исчерпывающий ответ, сейчас мы ненадолго прервёмся, буквально на пару минут, потому что мне нужно сходить... просто - сходить.

Брауш: Я вам сочувствую, да, действительно, нужно сходить. И, по-моему, многим в этой студии нужно сходить, а в это время тем, кому не нужно сходить...

Лаэртский: Пусть не ходят.

Брауш: Не ходят! И не бродят. И что мы послушаем?

Лаэртский: Новости.

Брауш: Новости!

[...]

Лаэртский: Я напоминаю тем, кто только что включил свои приёмники, что вы слушаете радиостанцию "Эхо Москвы"...

Брауш: Мобильники!

Лаэртский: Мобильники и прочие сопли, и в гостях у нас группа "Оберманекен" - это Анджей Захарищев фон Брауш, Евгений Калачёв, который ещё сегодня будет...

Брауш: Попеть.

Лаэртский: Петь, петь вживую, да, прям-таки под гитару...

Брауш: Он живой, кстати.

Лаэртский: Да-а.

Брауш: Не мёртвый.

Лаэртский: Кирилл Преображенский...

Брауш: Он министр культуры, он не член группы "Оберманекен".

Лаэртский: А! Извини, пожалуйста, да. И, безусловно, их мама Марина. Также Юзеф Густав здесь у нас находится, писатель, и индус Виджай Лабаран, который сейчас тоже вышел. Я всё-таки думаю, может быть, нам вместе хором спеть какую-нибудь русскую народную песню для наших...

Брауш: Ну, я думаю, маме нашей нужно дать слово. Всё-таки мама рожала.

Лаэртский: Мама - это святое.

Брауш: И поэтому - хоть пару слов. Пусть скажет.

Лаэртский: Ну что, Марина, я хотел спросить, как вы относитесь вообще к этому процессу, я имею в виду роды, всё последующее, значит, исходящее и входящее, в плане гормональных отравлений, потолстения, дальнейшего похудания, адаптации беременной, кормящей и родящей, живородящей к условиям, окружающим её. Как происходило это у вас...

Марина: Всё это очень сложно.

Лаэртский: Безусловно. Ну, давайте тогда, давайте...

Брауш: Хорошо, как сын...

Преображенский: В городе Бостон мать родила в коме.

Брауш: В Коми! В Коми АССР.

Лаэртский: Да. Это известная республика была.

Преображенский: Тоже, в общем-то, не рассмотренный феномен современного общества - рождение детей в коме. Влияет ли это как-то на развитие, на их сексуальные направленности, на предрасположенность...

Брауш: Да, многие хотят стать бабочками, например, я слышал.

Лаэртский: Причём австралийскими большими бабочками. Я производил недавно независимый опрос на улице, приходил с микрофоном куда ни попадя и приставал к кому попало, и все кто попало говорят, что они бы хотели если и быть бабочкой, то гигантской австралийской бабочкой, сокращённо ГАБ. А маленькой бабочкой-капустницей никто не хочет, на самый плохой случай - шоколадницей, то есть люди как-то стремятся к красоте и к высокой моде.

Брауш: Не хотел бы вас перебить, Александр, но я видел марсианских изумрудных бабочек. Так как у меня есть возможность перемещаться с планеты на планету, тут недавно я был на Марсе - и прекрасные, изумительные марсианские бабочки, в общем...

Лаэртский: Облепили вас как-то или, собственно...

Брауш: Да, да, именно облепили. Именно облепили, да.

Лаэртский: Я слышал, что у них есть такой обычай - приветствовать своего гостя облеплением, кстати, мы, люди, тоже пытаемся это ввести, когда приходит дорогой гость, пытаемся его облепить чем ни попадя, то есть телами гостей, предметами обихода, именно отсюда ведь произошёл обычай разбивания бутылки о корабль - изначально её разбивали о тело капитана, в общем-то, об голову, там, и так далее. И многие наши предки и нынешние наши современники иногда этот обычай продлевают, например, вчера было разбито несколько бутылок о головы сограждан, проходящих там и сям. Вы знаете, поскольку вы путешествуете повсюду, вопрос изначально адресован...

Брауш: По всем галактикам, собственно.

Лаэртский: Да, этот вопрос вам наверняка будет близок; он вообще адресован Виджаю, мы потом его мнение тоже спросим, но, тем не менее, значит, известно, что в первоначальном тексте Священного писания присутствовали...

Брауш: А! Это я знаю, да.

Лаэртский: ...присутствовали...

Брауш: Я, собственно, писал этот текст.

Лаэртский: Присутствовали упоминания о реинкарнации. Однако впоследствии они были оттуда удалены, и современное христианство, как известно, реинкарнацию отрицает, тогда как во многих индийских религиях такая вера сохранилась до сих пор. Чем вы объясните эту разницу в развитии религиозного сознания, - спрашивает нас Беланья, которая только что заходила в тюбетейке. Это действительно так, то есть не секрет, что современное, в общем-то, писание, адаптировано...

Брауш: У меня готов ответ. Как автор этого и того, другого, писания... я замолчал на секунду, чтобы вспомнить - всё-таки тысячелетия прошли. Так. Конечно, это одно и то же. Реинкарнация важна. Как бы люди ни не признавали её, конечно, Бог с нами. Бог вокруг у нас. И мы - души его. Входим в него. Как божественная сущность. Лишённые зрения. Слуха и ощущения. Да. Именно так в бесконечности мы перерождаемся из души в душу. Переходим из камня в дерево, из дерева - в улитку, из улитки - в человека, и там мы становимся ангелами, Бодхидхармами, безусловными сущностями всего человечества. Да, я думаю, именно так я написал эту книгу. Я думаю, так прочтут эту книгу мои потомки, - написанную простым русским языком.

Лаэртский: Скажите, Анджей, обладая таким даром - безусловно, я вижу, как горит ваш глаз... а, это фонарь у вас... извините, да, но, тем не менее, вы не могли бы нам пояснить, кем, на ваш взгляд, в прошлой жизни был, например, Виджай или Юзеф, или они были одним и тем же, потому что у меня какие-то сомнения на эту тему, что это был один организьм раньше.

Брауш: Я вижу всё.

Лаэртский: Я тоже! Ну, это хороший ответ. Послушаем что-нибудь вживую, как, как у Евгения нашего...

Брауш: Калачёв.

Лаэртский: Да, с тушкой нормально если, то... сейчас...

Брауш: Через секунду произойдёт минималистический концерт, романтический одновременно... настройте свои гитары... чтобы снять...

Лаэртский: А вот трубы настраивать не надо, поэтому я играю на трубе, называется туба. Труба-туба.

Брауш: Сейчас делаем рэп.

Делают рэп.

Лаэртский: А! Ну да, мы чего-то отвлеклись, вообще я могу так целые семь часов заниматься этим, и я предлагаю подпереть дверь в студию сосновой доской, которую я специально припас, и никого не впускать.

Брауш: Там ломится куча людей, да.

Лаэртский: Ломится вообще немеренно, по-моему, среди них есть и спецслужбы, и милиция...

Брауш: Эмвэдэ, кагэбэ, фээсбэ...

Лаэртский: Приехали все, собрались...

Брауш: Все у наших ног!

Лаэртский: Песня?

Брауш: И сейчас песня романтическая для вас всех.

Песня.

Лаэртский: Замечательная пьеса... my, estonci, nazyvaem, eto est' plyasovaya. Esly ya ne oshibayus'... Да, я напоминаю вам, что вы слушали только что в прямом эфире выступление Евгения Калачёва, вот он вживую играл на гитаре, - это участник группы "Оберманекен", которая сегодня у нас в гостях, также Виджай Лабаран у нас в гостях, Юзеф Витольдович Густав, писатель известный, который написал книгу, о которой мы уже сегодня рассказывали, восьмилогию о лесе, и сейчас мы слушаем ваши телефонные звонки, если вы не против. Здравствуйте, вы в прямом эфире, наше внимание к вам попросту беспредельно, говорите, пожалуйста.

Слушатель: Алё, здравствуйте, Александр.

Лаэртский: Здравствуйте, уважаемый.

Слушатель: Я хотел спросить такой вопрос, дело в том, что я ещё практически с пелён увлекаюсь вашим твор... вашим искусством, потому что творчество - это ошибочное мнение, я его, кстати, сравниваю с такими гениальными людьми, типа там, Крымский-Персиков...

Лаэртский: Да, безусловно, безусловно.

Слушатель: Хочу задать вопрос. Мне двадцать два года...

Лаэртский: Это большой возраст, да.

Слушатель: У меня две подружки - одной тринадцать лет, второй - пятнадцать, вот. И как им объяснить, что ваше искусство - это не пошлость и это гениальный талант?

Лаэртский: Э-э. Спасибо. Я предлагаю в данном вопросе, если вы не против, обратиться всё-таки к индусу нашему, поскольку, в общем-то, вся Пермь от него произошла, то есть он кого мог - оплодотворил там, и мудрость его безмерна попросту. Виджай, скажите, пожалуйста, насколько в Индии процветает нимфоманство и так далее - это возврат к сексуальной тематике, да.

Лабардан: Как я уже говорил ранее...

Лаэртский: Ну, там же щупать-то нечего, там же - вобла.

Лабардан: Безусловно, индийская женщина, она, собственно говоря, чем и хороша - там куда руку ни положи, не ошибёсься. Да. Так вот. Что касается корней. Действительно, Корней Иванович Чуковский был выдающийся писатель России, но! На сегодняшний день установлено, что большую часть своего творческого задела он брал, непосредственно читая Бхагават Гиту. И всем известный Бибигон отнюдь не гном из "Белоснежек", а собственно произведение индийского детского писателя Махито Цхье, конца семнадцатого века, просто трактованное и переработанное уважаемым автором. И тот же самый Айболит - это переделка американского пошлого произведения, которым, словно гамбургерами, было забросано поколение американских детей перед Второй мировой войной, чем, собственно, и обусловлено позднее вступление этой сверхдержавы в великую мировую бойню. Кстати говоря, бойня как таковой атрибут - он произошёл, опять же, в Индии.

Брауш: Mne kazhetsya, nash... ya kak amerikansky korrespondent, mne kazhetsya, nash indiysky korrespondent dazhe zabyl svoy narodny akzent, mne kazhetsya, eto ploho.

Лабардан: Десять лет, проведённых в России...

Брауш: Vy dolzhny ne zabyvat' svoy indiysky yazyk, because...

Лаэртский: А можно... давайте попросим нашего друга, кстати, Виджая, спеть какую-нибудь мантру на индусском это...

Брауш: Chtoby on proyavil svoy yazyk, svoyo nutro, mozhet byt', eto shpion, zaslanny iz Angliya...

Лаэртский: Или диверсант или террорист.

Брауш: Может быть, он... листает... я виже перед ним этот словарь, там написано "Индия". Может быть, он пытается вкрутить нам мозги, но на самом деле, пусть он будет честен...

Лаэртский: Пусть докажет...

Брауш: ...перед нашим телезрителем и скажет им правду, правду в глаза, because... Because, по-русски... как это? Я не знаю, как это по-русски - because...

Лаэртский: Бекон, попросту - мясо это.

Брауш: Мясо... Действительно, что происходит здесь? И какое ваше самочувствие, мы, американские люди, которые попали здесь в Россию, не до конца понимаем, что здесь происходит.

Лабардан: Первый американец был замечен нами в Калькутте в 1795 году.

Брауш: Опять, опять потерял, это русский шпион! Мы не верим этому шпиону.

Лаэртский: Это, Виджай, ну спой, чего тебе, лень, что ли? Сейчас, пусть Виджай споёт, тихо, да. Попросить пианиста пока выйти или он не мешает?

Лабардан: Не-ет.

Лаэртский: Ну, пусть тогда... под него что-нибудь.

Лабардан: Ка-а-а-а-а-а-а-а...

Лаэртский: А вы сомневались, я же говорил - индус!

[...]

Лаэртский: И я напоминаю вам, что в гостях у программы "Монморанси" группа "Оберманекен", также, соответственно, Виджай Лабаран и многие другие, например, Юзеф Густав, бабушка их - Марина, ещё ряд женщин, и...

Брауш: Это грэндбабушка, кстати.

Лаэртский: Да.

Брауш: Ей сто пятьдесят восемь лет, очень старая...

Лаэртский: Поэтому вы её привезли в колбе и заспиртованную, хотя мне такой способ...

Преображенский: Это как раз та женщина, которая родила в коме.

Брауш: На секунду, кстати, я хотел бы дать микрофон нашему министру культуры, и он имеет несколько слов по поводу секса, по поводу освобождения, я думаю, он скажет их. Министр культуры, вы готовы?

Преображенский: Неожиданно, я как раз не был готов к таким серьёзным высказываниям, но хочу высказаться по поводу творчества группы "Оберманекен". Сейчас в обществе существует определённая напряжённость, как вы заметили. Противостояние разных сил, разных идеологий, разных типов сознания. Творчество группы "Оберманекен" как раз снимает все эти...

Брауш: Попроще, пожалуйста.

Преображенский: ...противоречия, это всё равно что - мы говорили о русских народных ритуалах...

Брауш: Побыстрее.

Преображенский: ...типа вытаптывания...

Лаэртский: Топтания борщевых тряпок, вот это всё, кидание пельменями через стол... дружеское, дружеское, подчёркиваю, потому что бывает злобное кидание пельменями через стол - это означает, что затушить трубку мира у нас, у индийцев.

Брауш: Ну, в данном случае министр культуры, конечно, не произвёл впечатления на вас как радио...

Лаэртский: Как оратор! Явно ослабил позиции.

Брауш: Да, ослабил позицию, но я готов взять функции как президент на себя. Много людей, девушек ломилось в двери нашей радиостанции... не нашей, конечно...

Лаэртский: Ну-у! Ну-у! Можно называть вещи своими именами - нашей, да, ну, нашей, ну что ж теперь... Нашего дома даже, я не побоюсь этого слова, дома номер одиннадцать на Новом Арбате - да, и что теперь? Нашего, да, и что? Ничего в этом нет, мы честно всё, на ворованные деньги это всё.

Брауш: На ворованные деньги...

Лаэртский: А нечего, это самое, нечего, как говорится, лоховать, дескать, если... бери что плохо лежит, а ты плохо не клади! Если положил плохо - будь готов к тому, что это пропадёт, баба с возу - кобыле легче, говорится.

Брауш: Лохов здесь нет, конечно.

Лаэртский: Да, ты знаешь, в этой стране их всё меньше и меньше, поэтому мы начинаем окучивать Индию в лице Виджая Лабарана.

Брауш: Лабаран, конечно, нам подскажет, кому... капал камасутр, но сейчас мы, наверное, всё-таки послушаем...

Лаэртский: Пьесу.

Брауш: Пьесу "Оберманекен", которую посвятили всем нелохам.

Лаэртский: А я пока слазию под стол.

Брауш: А слазий под стол, пожалуйста. Что ты там будешь делать? О, мы видим, что он там делает! Да, да-да-да, как обычно.

Лаэртский: Корнеплод.

Брауш: Он достал свой корнеплод. Каждый знает, что называется корнеплодом, да, именно туда он залез и достал его. Мы не будем про это говорить.

Лаэртский: Вы пока пойте, пойте.

Брауш: И вот наконец начинается песня... всех чудесней.

Песня.

Брауш: Эта замечательная песня прозвучала в эфире "Эха"... Москва, конечно.

Лаэртский: Совершенно верно. Я предлагаю сейчас - ты далеко её не ставь, мандолину, потому что послушаем телефонный звоночек, а затем, если Женя, тебе далее в кайф, то... мы-то послушаем, мы никуда не разойдёмся, ты не волнуйся, да. Здравствуйте, вы в прямом эфире, наше внимание к вам - по-опросту безгранично.

Слушатель: Алло.

Лаэртский: Да. Говорите, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте, Саша.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: У меня вопрос к Виджаю.

Лаэртский: А это не Николай, случайно, вот вы?

Слушатель: Не-ет.

Лаэртский: Не-ет! Хорошо тогда. Потому что если бы вы были Николай, я бы выключил, - ну, это я шучу так. Да.

Слушатель: Ну вот, у меня приехал товарищ из Индии, он весь такой толстый, важный, он занимается спекуляцией.

Лаэртский: Безусловно, наверняка торгует свитерами.

Слушатель: Да-да-да-да-да, индийскими. И мохеровыми шарфами.

Лаэртский: Да, грузинскими.

Слушатель: Он мне рассказал, что, находясь в пятизвёздочном отеле, рядом с отелем люди копают норы и живут в них, то есть какая тебе нужна: нужна пятикомнатная - выкопал, нужна трёхкомнатная - ты её выкопал. И не жил ли Виджай в норе до того как стал знаменитым кинорежиссёром? И ещё бы хотелось у него узнать, почему индийские фильмы очень любят таджики, киргизы и азербайджанцы?

Лаэртский: Ага... хороший, хороший вопрос, спасибо вам, сейчас отвечает наш индийский гость, сценарист и режиссёр индусских фильмов Виджай Лабардан, наш азербайджанский гость. Отвечайте, пожалуйста, уважаемый Захар.

Лабардан: Азербайджанцы, они почему любят наше кино? Потому что этническая близость прослеживается как в цвете лица, так в цвете стоп. Ведь на самом деле, собственно, идеология расизма была основана на оттенке пяточных. Дело в том, что реально ощутить разность расовой или этнической принадлежности можно только в морге. Когда вы идёте вдоль рядов, полатей так называемых, на котором лежат накрытые простынёй усопшие, как правило, форма простыни не вписывается в структуру голени и голеностопа человека, пятка выступает наружу. И вот, наблюдая ряд этих пяток, вы можете составить гармонический символ, гармонический ряд, попросту говоря. И в наших калькуттских моргах все трупы лежат в такой последовательности: сначала - наиболее тёмные пятки, потом - посветлее, ещё светлее, ещё светлей, и в конце, когда мы проходим это пятидесятиметровый коридор, мы натыкаемся на блестящие, ярко выделяющиеся на фоне простыней - белоснежных, ведь вы знаете, что Индия занимает второе место в мире по производству крахмала, даже в такой интимной области, как последняя простыня, которой накрывают человека, она у нас отличается повышенным содержанием крахмала, то есть её цвет - он иссиня-белый. И вот на фоне этой белизны пятки последнего просто ещё радикально белее, я даже не знаю, какое ещё слово в русском языке применить. Те годы, проведённые в вашей стране, они большое влияние на меня оказали, но не могу я выразить этот цвет русским языком. Да. Так вот, значит. Именно на этом основана, то есть на цвете голеностопа основана близость азербайджанского народа и индийского, помимо географической близости существует близость в цвете. Так вот. Образ мышления индуса понятен, в принципе, любой мало-мальски образованной, цивилизованной группе народов. Уровень мышления Индии, уровень мышления индийского кино, те сценарии, которые я пишу, они основаны на традиционном быте, укладе нашей индийской семьи. Этот быт понятен как учёному из Соединённых Штатов Америки, который передо мной выступал, также он понятен и якуту, который в своём понимании жизни не предполагает наличие высоких температур, жарких пляжей, кокосовых пальм...

Лаэртский: И автоклавов.

Лабардан: Безусловно, безусловно.

Густав: Вы знаете, мне, простому русскому писателю, тоже понятно. Потому что вы на меня так посмотрели, как будто не хотите включить в этот список.

Лабардан: Нет, не хочу, потому что в своих книгах вы пишете...

Лаэртский: Простите, Юзеф, а вы вроде как выходец, я знаю, из Прибалтики, по-моему, то есть вы же сами в вашей книжке "Великосветский скандинавский лев" так и описаны, это же ваша биография попросту. Я так читал её...

Лабардан: Кстати, вы знаете, более того, наши индийские фильмы, когда они показываются... у нас же в Бенгали масса львов, мы их экспортируем. Ведь как устроен индийский кинотеатр? Это же огромная, в общем-то, вырубленная в джунглях просека. На этих пнях, где стояли раньше деревья, рассаживается аудитория. А экраном служат противомоскитные сети.

Лаэртский: Извините, пожалуйста, Виджай, я просто хотел ещё узнать, правда ли, что некоторых, которые, так скажем, не приемлят внедрение в индийскую культуру кинематографа, их силком насаживают просто, так что они не могут уйти с пней и после киносеанса они так и остаются там на них зависать, да?

Лабардан: Да, это правда. Так вот, более того, когда идёт очередное, не побоюсь этого слова, моё высокохудожественное сценарное воплощение в киноленте на этой противомоскитной сетке, в тропическую полночь, на вырубке, то все ближайшие львы, близлежащие львы, они стекаются, как, впрочем, и гиены...

Лаэртский: Что жижка!

Лабардан: ...и гориллы и так далее, то есть вся наша фауна приходит и уставляется на этот просмотровый, собственно говоря, материал. И понимаете, даже многие западные биологи приезжают к нам для того, чтобы увидеть, как животные, смотря на киноэкран, воспринимают происходящее на нём. Индийское кино добилось того, что любой зверь, просмотрев два кадра, просто вливается в наш быт, понимаете? Органично вливается. Поэтому - что там киргизы, понимаете? Ну...

Лаэртский: Понятно, исчерпывающий ответ. Ну что, Евгений, как ваше состояние, я предлагаю, наверное, послушать сейчас теперь песни, спасибо, спасибо большое Диджею Лабарану...

Песня.

Брауш: Песня для всех вас, о нежнейшие мои слушатели.

Лаэртский: Я вот о чём подумал сейчас, что у нас есть один путь - налево, другой - направо, как говорится: мы можем ещё послушать песню или послушать телефонные звонки. В данном случае нас тут много, ещё к нам прибыло людей, ещё приходят и приходят и все несут и приносят постоянно, что радует. Как вы сами скажете, что нам сейчас делать?

Брауш: Звоночки давайте послушаем, эти нежнейшие...

Лаэртский: Голоса.

Брауш: Голоса, кудрявые голоса, я бы сказал.

Лаэртский: Здравствуйте...

Брауш: Волокнистые!

Лаэртский: Вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Здравствуйте, Александр.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: Меня зовут Саша.

Лаэртский: Такая же у меня вот проблема, да.

Слушатель: Являясь вашим большим поклонником, я, естественно, записал в прошлую субботу "Программу А". Я хотел бы спросить...

Брауш: Программу Бэ запишите.

Слушатель: Ну... обязательно, конечно. Как только будет... можно спросить, что это за грудник с вами был такой...

Брауш: Александр Сергеевич Машковцев.

Лаэртский: Совершенно правильно, это был, спасибо, спасибо, действительно, это был Александр Сергеевич Машковцев, это женщина-карлик, которая ходит повсюду, в общем-то, со мной, и не потому что как-то я нуждаюсь в каких-то её услугах. Конечно, он удобен как подставка там, в общем-то, под пиво...

Брауш: Под пиво!

Лаэртский: Под вазу...

Брауш: И вообще... минет делает отлично. Да.

Лаэртский: Причём тут ситуация в том, что ты, Анджей, правильно сказал, безусловно, я не пользуюсь его услугами, но предоставляю их всем желающим. Вообще это уникальная женщина, конечно, с мужским именем...

Брауш: И с усами, как у Будённого.

Лаэртский: Причём совершенно лысая, вот парадоксально, потому что когда с неё скидывают треух, а бывает, что она зайдётся иногда, начинает танцы мочить, ну, исполнять ритуал топтания борщевых тряпок, сорвёт, бывалоча, с себя треух - а там лысина; усы, как у Будённого, сиськи врасперды торчат... страшное, конечно, зрелище, но мы ей всё прощаем, потому что она добрая.

Брауш: Нежная, да.

Лаэртский: И нежная...

Брауш: Сексуальная очень.

Лаэртский: Безусловно... Ну что, может быть, опять песенку послушаем? Женя, как вы? Э-э...

Брауш: Сейчас - песенка, даже не песенка, конечно, песня.

Лаэртский: Паллада, я бы сказал.

Брауш: Паллада. У меня слёзы из глаз. Вот как смотрю на вас - у меня слёзы из глаз, конечно, каждую секунду падают.

Лаэртский: Да, сегодня я не в лучшей форме.

Брауш: Да. Ну, не только из глаз, конечно, падают слёзы, но... Женя! И, наконец, романс! Для вас для всех. Любящих.

Лаэртский: А можно что-нибудь классическое, что-нибудь классическое.

Густав: Выхожу один я...

Лаэртский: Н-на доро-о-огу... подволакиваю правую но-о-огу... достаю, бывалоча, заначку и ловлю первую попавшуюся та-ачку...

Брауш: Хочется каждому из вас песню пропеть... могли бы просто песню за песней пропеть.

Лаэртский: А давайте будем каждый петь свою песню, то есть, например...

Брауш: Да, но сейчас мы делаем кавер на песню "Тёмная ночь". Слов мы не так уж много знаем, но попытаемся сделать это наиболее нежно и адекватно. Итак - "Тёмная ночь"!..

Лаэртский: Только гири свистят и свистят.

"Тёмная ночь"...
 

 1   2   3 

  laertsky.com  |  монморанси  |  1998
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023