"Медицина и культура". Часть 3
 

Лаэртский: (Последствия неотжатия паузы, 30 секунд) ...для налаживания серьёзных отношений и создания сочетаний семейной ячейки, очага. В последнее время, когда стало считаться дурным тоном знакомиться в общественном транспорте, просто на улице, в дискотеках и в молодёжных с танц-диско-рейв плясках тоже это считается, скажем так, даже опасным в какой-то степени. Практически мест для налаживания личных контактов между Ю и Д, сокращенно Юноша...

Немоляев: И девушкой...

Лаэртский: Не осталось. Если раньше мы с вами, Кирилл Всеволодович, в эпоху...

Немоляев: Так познакомились.

Лаэртский: (Издаёт смешок, молчит. Наконец, нашёлся, что ответить) С нашими вторыми половинами. В библиотеке.

Немоляев: Совершенно справедливо, в читальном зале.

Лаэртский: Как это ни вульгарно покажется многим нашим радиослушателям, но это было именно так.

Немоляев: Я бы хотел добавить.

Лаэртский: Да.

Немоляев: Если ты увидел девушку, допустим, не в читальном зале, а где-то на улице, она тебе очень понравилась, то пригласить её на первое свидание нужно именно в читальный зал и попросить её принести её любимую книгу, ты приносишь свою книгу, и читать каждый свою любимую книгу. Скажем, в течение часа или двух. Ты видишь, что это за девушка, какую книгу она читает, как быстро она её читает. И при моменте знакомства ты говоришь ей: "Добрый день, ну что, начнём читать?" - и вы читаете каждый свою книгу, а потом, по окончании, вы покидаете читальный зал и назначаете следующую встречу опять-таки в читальном зале для продолжения совместного чтения. И постепенно, как говорят англичане, стэп бай стэп, развивается знакомство.

Лаэртский: И французы так же говорят, очень многие сейчас так говорят.

Немоляев: Я считаю, что это один из оптимальных вариантов, потому что чтение и образование имеет первостепенное значение для создания именно семьи для ячейки.

Лаэртский: А также место быть имеет. Вы знаете, Кирилл Всеволодович, что...

Немоляев: Вы хотите сказать, что это чушь?

Лаэртский: Нет, нет! Нет, что вы! Мы пытались организовывать специальные читальные залы, там даже был десяток-полтора книг, чтобы как-то привлекать людей. Также были, конечно же, апартамэнты, но достаточно быстро это все прикрыли, и от этого в дальнейшем пошло и насильственное прикрытие деятельности вполне нормальных библиотек.

Немоляев: Дело в том, что читальный зал, если вы хотите продолжать отношения именно с вашей девушкой, читальный зал должен быть маленьким. Это должен быть даже не читальный зал, читальная комната, а по возможности - даже читальный угол.

Лаэртский: Да, да. Для наличия тесного контакта, для ощущения тепла, исходящего от тушки партнёра или партнёрши.

Немоляев: Здесь же то самое пресловутое чувство локтя, когда ты чувствуешь локоть партнёрши, которая этим локтем, а впоследствии и кистью, удерживает рядом с собой...

Лаэртский: Книжку.

Немоляев: Книгу, да. И это - чувство локтя. Ты прикасаешься, соответственно, идёт какой-то контакт, пусть даже через одежду, если это зимнее время года или летом, если вы сидите в майках.

Лаэртский: Кстати, не могу не вспомнить трагический случай, произошедший со студентом Виктором Мухой, который, отмечая прошедший сейчас Новый год, по ошибке, спьяну одел дублёнку одной из гость... Гостьев... Ну, женщин присутствовавших... Гостьих, присутствующих на празднике... И вышел в этой дублёнке на лестничную клетку, дабы покурить. В это время поддатая компания снизу, привлечённая запахом энзимов, исходящих от дублёнки данной дамы, поднялась наверх, и, хотя она и увидела, что Муха - это мужчина и что он Витя, тем не менее, не смогла с собой совладать и дико его изнасиловала прямо на этой лестничной клетке, что говорит о неимоверной притягательности запаха одежды. То есть, конечно же, у компании случился фетишизм. У Вити была истерика... у них, понимаете, фетишизм, у него истерика, у бабы тоже была истерика, она говорит: "А если бы это была я?", хотя не... что если бы это была она, было бы не так страшно. Потому что Муха сейчас, считай, опущенная. (Ржёт) Это я к тому, к вышесказанному Ване.

Немоляев: К чувству локтя.

Лаэртский: Да, да. То есть, не всегда это оборачивается...

Немоляев: Чувство локтя в зимнее время суток... Прошу прощения, в зимнее время года, и чувство локтя летом - это совершенно разные чувства, Александр Алексеевич.

Лаэртский: И вот ещё, я так подвожу...

Немоляев: Мне кажется, что здесь надо не ещё, а ещё о том же.

Лаэртский: Извините.

Немоляев: Давайте рассмотрим чувство локтя в зимнее время года, оно практически всегда через одежду. Причём чем холодней, тем толще слой одежды и, соответственно, чувство притупляется.

Лаэртский: А, с другой стороны, ведь тело должно быть хоть чем-то прикрыто, чтобы в нём оставалась загадка, как сказал... Омар Хайям.

Немоляев: Да. Но так получается, что никакой загадки, и все загадки пропадают именно летом, когда жарко и все носят безрукавые майки.

Лаэртский: А заметили ли вы, Кирилл Всеволодович, что после летнего периода, когда огромное количество наших сограждан выбирается из душного города на лоно природы, в Крым, на пляж, где огромное количество голых людей, прикрытых только маленьким кусочком плавок и лифчиков, да? Возвращаясь в города, практически не излучают вот этих энзимов. Мы ставили, пытались уловить. Нет ничего, потому что постоянный вид голых тушек, раскиданных по пляжу, как ни странно, притупляет... А после зимы, однако, в первые весенние месяцы, когда женщины, в общем-то...

Немоляев: Да, вылезают...

Лаэртский: Откуда ни попадя, тут начинается самое мощное выделение энзимов повсюду.

Немоляев: Так давайте всё-таки вернемся к тому, с чего начиналась наша беседа, последние двадцать минут. Всё-таки, где и как следует знакомиться и что думают по этому поводу наши уважаемые радиослушатели.

Лаэртский: Да, безусловно. Может быть, кто-то из вас, уважаемые радиослушатели, поделится...

Немоляев: Должен ли это быть читальный зал, читальный угол и как это было у вас?

Лаэртский: Да! Здравствуйте, вы в прямом эфире и наше внимание к вам беспредельно.

Слушатель: Здравствуйте, Александр.

Лаэртский: Здравствуйте

Слушатель: Здравствуйте, Кирилл.

Немоляев: Доброй ночи.

Слушатель: Я хотел бы поделиться своим опытом знакомства с девушкой.

Лаэртский: Давайте.

Немоляев: Начните.

Слушатель: У вас уже нетерпение?

Лаэртский: Мы-то - нет, мы всегда терпим, так что... Если хотите, можете перезвонить...

Немоляев: Мы сдюжим.

Лаэртский: Вы будете сейчас рассказывать или перезвоните?

Слушатель: Да, я буду рассказывать сейчас.

Лаэртский: Давайте.

Немоляев: Может, мы перезвоним потом?

Лаэртский: Да. Давайте мы вам перезвоним. Вы, по-моему, волнуетесь... Интересный рассказ должен быть, но я предпочитаю рассказ от этого замечательного радиослушателя услышать попозже. Пусть это будет наша интрига, а сейчас мы послушаем... (Раздаются смешки Александра и Кирилла Всеволодовича) А сейчас мы послушаем другой рассказ. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Добрый вечер, Александр.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: И добрый вечер, Кирилл.

Немоляев: Доброй ночи.

Лаэртский: Мы слушаем, слушаем ваш вопрос.

Слушатель: Простите...

Немоляев: Прощаем, было Прощёное воскресенье, поэтому не можем не простить вас за эту чудовищную неточность.

Слушатель: Вы знаете, мне очень приятно, что вы сказали насчёт книг, насчёт роли печатного слова в знакомстве. Когда я прихожу, если меня дама приглашает к себе в гости, первое ,что я проделываю - это я подхожу к книжным полкам и в две-три-пять минут обзираю. И, странное дело, если я вижу, что что-то такое пересекается с тем, на чём я рос в своё время и что я сейчас читаю, то есть смысл знакомиться дальше с серьёзными, может быть, целями.

Лаэртский: Спасибо, спасибо. У вас есть ещё что-то добавить?

Слушатель: Очень хороший способ знакомства, правда, не связанный с печатным словом, описан в литературе... Дай бог памяти... Наверное, Стругацкие были не первые, кто описал... Он очень простой: вы едете с дамой, допустим, в метро. Она вам нравится, вы к ней обращаетесь: "Простите, ради бога. У вас не найдётся карандаша и клочка бумаги?" Она вынимает, протягивает вам: "Да, пожалуйста". Вы говорите: "Огромное спасибо. А теперь, ради бога, напишите ваш телефон и как вас зовут".

Лаэртский: Да?

Слушатель: Серьёзно.

Лаэртский: Спасибо!

Слушатель: Вы знаете, против такой весёлой, доброй, честной и открытой наглости практически никто устоять не может.

Лаэртский: Спасибо, спасибо. Это настолько интересный метод, неожиданный, новый. Очень тонкий, Кирилл Всеволодович, с психологической точки зрения. Ты можешь быть хорошим психологом, чтобы подойти к женщине с нужным лицом, в определённом...

Немоляев: Здесь может быть несколько вариантов продолжения. Во-первых, у неё может не оказаться бумаги или не оказаться ручки. Предположим даже, что у неё есть ручка и есть бумага. Но ручку она может дать во временное пользование, если не сходит на следующей станции, а количество бумаги не всегда достаточно, либо это та бумага, с которой расстаться и оторвать листик ей просто несподручно. Поэтому тут возможно продолжение при наличии бумаги и ручки. И этот вариант возможен, когда дама отгадывает кроссворд. Если она отгадывает кроссворд, это говорит уже о каком-то её внутреннем, пусть фиговеньком, но мире, и, если она добро расположена, даёт возможность рассчитывать, что она отдаст во временное пользование ручку и оторвёт клочок этого кроссворда или бумажки, где кроссворды бывают, скорее всего, это газета какая-то нелепая.

Лаэртский: Да. Например, о сексе. Вообще, этот метод знакомства меня удивил. Это действительно нужно быть очень смелым, находчивым человеком с гигантским чувством юмора, чтоб вот так ловко подкатить, что называется, яйца. К девушке, извините. Насчёт книг я ещё хотел сказать...

Немоляев: А я ещё хотел сказать, что можно попросить её написать не её телефон, а что-то другое...

Лаэртский: Да можно, конечно...

Немоляев: Можно свой телефон написать на этом клочке.

Лаэртский: Свои телефоны раздавать - дурной тон, Кирилл Всеволодович. Лучше достать визитку, сказать ей: "Позвоните мне как-нибудь". О чем я ещё хотел сообщить? Что однажды я пришел в гости в гости одного известного композитора...

Немоляев: Очень запутанно. К дочке одного...

Лаэртский: Ну это я к книжной теме возвращаюсь. И тоже встал перед огромным рядом книжных полок и обзираю их, обзираю... Обзирал где-то часа три, обозрел все, потом ушёл. Потому что к моменту, когда я обзирать кончил, закончил, у меня уже не осталось сил, дабы свести знакомство. Ситуация в том, что, конечно, конечно, нашему радиослушателю повезло в том смысле, что он приходит к женщинам, у которых возможно кратко обозрать, обозреть книжки. У любимой будущей, потенциальной...

Немоляев: Обзирение книг как таковое, оно может занимать от десяти минут до нескольких часов...

Лаэртский: Не может, а должно. Занимать от десяти минут до получаса.

Немоляев: Другое дело, что любая книжная коллекция и обза...

Лаэртский: Обзирение.

Немоляев: Да, обзрение, если так скомкано сказать, обзрение её, я имею в виду не особу, а коллекции... Необходимо сочетать с вычленением лучших образцов...

Лаэртский: Да, происходит плавное сканирование, но тут ведь, Кирилл Всеволодович, мы, являясь тонкими психологами и коммерсантами, одно время наладили выпуск так называемых умных корешков. Любая женщина могла прийти, купить умные корешки, на которых названия книг красочно написаны, пользующиеся особой популярностью интеллектуалов. Как правило, это труды Фрейдов разных... В последнее время это популярные...

Немоляев: Пелевины всяческие.

Лаэртский: Да-да-да. И они ставят эти книжки, приходит молодой человек и, конечно, вы можете сказать, а вдруг он потянется, как обычно, к книге...

Немоляев: Это скорее навряд ли.

Лаэртский: Выше ставь.

Немоляев: Да, правильно. Или, зная о прошлом спортивном, велика вероятность что он не нагибается уже, потому что проблема поясницы практически у каждого второго спортсмена...

Лаэртский: И что его фамилия не Бубкевич. Не побеждает сам себя в прыжках на месте.

Немоляев: Соответственно, он не будет нагибаться за книгой, поскольку...

Лаэртский: И прыгать не будет.

Немоляев: И прыгать. Это система, как вы сказали, прошу прощения, умные корешки?

Лаэртский: Умные корешки. Знаете, есть ещё один момент. Очень много, конечно, зависит от атмосфэры, творящейся в квартире потенциальной избранницы или избранника. Например, тот же ныне печально известный Виктор Муха, дико изнасилованный на лестничной клетке компанией пьяных людей, он в своё время привлекал дам таким образом. Чувствуя, он был хорошим психологом, чувствуя эмоциональное пристрастие определённой дамы к определённому образу жизни, в пристрастии к нему, он украшал свою квартиру к моменту её появления там определённой атрибутикой. Например, если в беседе с какой-нибудь женщиной он выяснял, что она интересуется спортом, любит спортсменов, он быстро, где только не попадя, брал взаймы всякие медали, кубки, спортивные штаны, и всё это активно развешивал перед её приходом у себя в комнате. Когда дама приходила, он, скромно потупясь, сидел, говорил: "Ну да, вот я в прошлом..." Хоккейные щитки, клюшки, боксёрские перчатки.

Немоляев: Я вспомнил, как Леонид Филатов в фильме "Экипаж", играя одного из пилотов, приглашал к себе в гости актрису Яковлеву с целью познакомиться, а потом неожиданно пришла Елена Коренева, бывшая его знакомая. И вот тогда у него, помните, была интересная цветомузыка, очень модная. В восьмидесятые годы, когда молодой человек пытался завлечь спутницу, приятную незнакомку, было очень модно цветомузыкальное оборудование включать, чтобы посредством различного мигания лампочек создать интимную обстановку. Сейчас ведь такого нет.

Лаэртский: Я хочу вот что вам сказать, Кирилл Всеволодович. Это было рассчитано на женщин таких немножечко легкомысленных. А упомянутый нами герой любил женщин совершенно разных. Это были и интеллектуалки, одна была инженерша. И вы знаете, что он сделал? К моменту прихода инженерши он в одном конструкторском бюро позаимствовал конкретный кульман со сложным чертежом какого-то редуктора, линейку. И когда она пришла, он попросил маму открыть дверь; она такая: "А Витенька работает у себя". Инженерша заходит, а он за кульманом, понимаете? Если бы она вошла, а там была бы цветомузыка, она бы...

Немоляев: Да. Мне кажется, что мы совершенно несправедливо обходим вниманием звонки, которые раздаются в студии. Итак, где и когда, с кем следует знакомиться?

Лаэртский: И как это произошло с вами, если произошло. Здравствуйте, вы в прямом эфире. Наше внимание к вам беспредельно.

Слушатель: Алло, доброй ночи, уважаемые.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: Позвольте мне с вами не согласиться по поводу читального зала и вообще совместного чтения любимых книг. Дело в том что, по себе знаю, я сам читаю с трудом, по складам. А если девушка вообще не владеет техникой чтения, она может просто имитировать то, что она это умеет делать, водить вас за нос. Либо принести какой-то женский журнал со всякими моделями, с картинками. (Унд выкройками - В.К.).

Лаэртский: Попросту, разглядывать картинки?

Слушатель: Да. У меня был один такой случай, но всё закончилось печально, нанесением взаимных побоев и увечий. А предложение моё такое. Юношам, обдумывающим бытиё, не заниматься взаимным чтением. А заставить её написать, например, диктант или изложение. Вот так гораздо проще.

Лаэртский: Понятно. Ваше мнение мы принимаем, спасибо.

Немоляев: Всё-таки изложение - это вариант насилия над личностью.

Лаэртский: Конечно. Во-первых, сама письба под диктовку - она унижает письбящего. Ты ходишь, диктуешь...

Немоляев: Диктант - чисто механическая работа, а изложение - это глобальнейшее насилие над личностью, поскольку ты даёшь ему установку и не просто заставляешь тупо машинально писать, а заставляешь своими словами излагать какую-то нелепую история, произошедшую ещё, как правило, и не с тобой. В читальном зале или в читальном уголке для двоих, красном или не красном, здесь не имеет значения, нужно просто быть бдительным и в момент начала работы с материалом, читая свою книгу, пытаться периодически аккуратно бросать взгляд на свою спутницу, пытаясь выяснить, что же она читает и читает ли вообще. Потому что псевдочтение можно...

Лаэртский: По мускулатуре лица видно.

Немоляев: Если ты будешь читать в течение трёх часов, а она ничего не делает при этом...

Лаэртский: Если у неё лицо, как у собаки, без мимики, это уже плохо. Значит, она играет. Либо, если лицо, как у мартышки, всё дёргается - значит, переигрывает. Лицо должно быть нормальным, нормальное женское лицо. Глаза так блестеть, ходить туда...

Немоляев: Давай послушаем наших с вами радио...

Лаэртский: Оппонентов. Здравствуйте, вы в прямом эфире, наше внимание...

Слушатель: Доброе утро.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: Меня зовут Генрих...

Немоляев: Уже хорошо.

Слушатель: Хотел попросить у вас, чтобы вы последили за своей лексикой, морфологией и всем прочим...

Лаэртский: Хорошо, выполним пожелание Генриха и последим. Я за твоей, ты за моей.

Немоляев: За морфологией последим.

Лаэртский: Следующий телефонный звонок. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: (дебил, таким же голосом) В траве сидел кузнечик, в траве сидел кузнечик...

Лаэртский: Это мой дядя, Кирилл Всеволодович.

Немоляев: А! Арнольд Потапыч Лихобочко.

Лаэртский: Лихобочко. Он очень хочет устроиться хоть на какую-нибудь радиостанцию информационным ведущим. Но его повсюду не берут, потому что он излагает все новости так, как они ему видятся. Он пытается таким образом как-то реабилитироваться в глазах общественности. Здравствуйте, вы в прямом эфире, наше внимание к вам беспредельно.

Слушатель: Меня изувечил библиотекарь.

Лаэртский: Бог мой...

Немоляев: Кстати, профессия библиотекаря и его роль в отношениях мужчины и женщины, желающих завязать какие-то отношения, подчас и очень серьёзные... Роль библиотекаря, вот.

Лаэртский: Роль библиотекаря вообще в деле сведения знакомств...

Немоляев: В определённой степени может быть и роль свахи.

Лаэртский: Да-да-да. Мало того, ведь библиотекарь - это ещё и наставник читательской паствы. Потому что в ту пору, когда я работал на этой должности, бывало, приходят и говорят: "Александр Алексеевич, ну что бы вы нам посоветовали почитать?" Я всем советовал читать только свою собственную книжку "Кактусы и кошки", естественно, пользуясь служебным положением. А другим ведь, которые не пользуются, они советуют читать хо... (Издаёт смешок) Чуть было не сказал "хорошие книжки". Естественно, всякую лабуду любовного содержания. Сейчас мы снабжаем все библиотеки любовными романами, напечатанными в форме ярких, броских книжек с тем, чтобы стимулировать романтику, немножко с примесью сексуальной вовлечённости.

Немоляев: То есть, мы можем...

Лаэртский: То мы можем вообще всё, Кирилл Всеволодович. Но не стоит это делать сразу.

Немоляев: Мы можем, по крайней мере, как говорят музыканты, сделать промежуточное сведение. Если это читательский уголок для двоих с, наверное, одним библиотекарем, то это подчас не поход в этот зал со своим материалом - а именно двое симпатичных друг другу молодых людей, мужчина и женщина, приходят в этот читательский уголок и берут книги, которые им рекомендует библиотекарь, для того, чтобы лучше узнать друг друга. Ситуация тут может быть достаточно запутанная, но в то же время...

Лаэртский: Тут, Кирилл Всеволодович, ничего запутанного нет. Просто вы, как мне кажется, немножко не в курсе последних событий, царящих в библиотеках современных. Мы ввели сейчас новую услугу - читание книжек вслух. Прочтение книжек вслух по желанию клиента, массовое чтение. Если приходят в библиотеку двое, они садятся, библиотекарша обязана не просто выдать им книгу, а по их желанию прочитать главу или несколько вслух. При этом у них руки свободные и, как говорится, вольному воля. Поэтому совершенно новые веяния сейчас повсюду, любой набор услуг происходит.

Немоляев: Но здесь не может быть никакой пошлости.

Лаэртский: Нет, нет. Нет, ну что вы это же святая святых, это храм литературы, сокращенно ХЛ. Что вы, нет. Я предлагаю опять обратиться к звонкам.

Немоляев: Да.

Лаэртский: Здравствуйте, вы в прямом эфире, наше внимание к вам беспредельно.

Слушатель: Алло?

Лаэртский: Да-да-да.

Немоляев: Доброй ночи.

Слушатель: Здравствуйте, Александр.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: У меня другой способ знакомиться с девушкой. Знаете Вечный огонь в Александровском саду?

Лаэртский: Знакомое место, да.

Слушатель: Там каждый день маршируют в белых рубашках юноши.

Лаэртский: Да.

Слушатель: Я становлюсь рядом с ними и так же интенсивно круто марширую. И девушки начинают на меня обращать внимание. Причём, чем я сильнее, круче и красивее марширую, тем они больше обращают внимание. Вы знаете, отбоя нет, скажем прямо.

Немоляев: А вы попробуйте хуже маршировать.

Слушатель: Хуже? Нет потребности в этом. Когда я хорошо марширую, они, наоборот, лучше... Можно сказать, косяками ходят. Чтобы они ещё лучше обращали внимание, я начинаю сильно отжиматься и подтягиваться. И когда я сильно подтягиваюсь, ещё больше девушки подходят. Можно прямо сказать, красавцы.

Лаэртский: Понятно. Хороший метод, спасибо. Я в связи с этим хочу рассказать о...

Немоляев: Может возрасти конкуренция, потому что сейчас многие наши радиослушатели, услышав о таком методе, могут тоже начать маршировать и подтягиваться, и тогда нашему радиослушателю будет сложней и сложней удерживать эти позиции. И толпы женщин могут уже бросать свои взгляды...

Лаэртский: Куда ни попадя. Я хотел бы рассказать о методе знакомства, который применял мой товарищ Сергей Черепица. Он, когда перемещался на эскалаторе в метро, как правило, вниз ехал, вставал за хорошенькой особой и, улучив момент, всей тушей падал на неё. А весил он килограмм под восемьдесят. Естественно, она падала, получала жесточайшие травмы, ну не такие, чтоб уж совсем сильные, но тем не менее. Если всё обходилось относительно благополучно и не требовалось госпитализации, он дико извинялся, поднимал её, отряхал, заботился. В результате - брал телефон, чтобы осведомиться о её здоровье и так сводил знакомство. Если дело заканчивалось госпитализацией, он сопровождал её до больницы, приносил туда цветы и прочие веники, продукты и тем самым тоже втирался в доверие. По-моему, это тоже такой хитрый достаточно метод, хотя, может, и не очень гуманный.

Немоляев: Здесь зависит от степени тяжести.

Лаэртский: Тяжести, да. Но весил он, как я уже сказал, восемьдесят килограмм, так что тяжесть... Сейчас я предлагаю чуть-чуть отвлечься...

Немоляев: Да.

Лаэртский: Потому что пора пойти уже пощупать.

Дэбильная песня

Лаэртский: Я думаю, пришло время послушать мнения наших уважаемых радиослушателей. Напоминаю вам также, что мы были бы рады, если вы поделились бы с нами теми обстоятельствами, благодаря которым вы нашли в этой жизни свою вторую половину.

Немоляев: Или первую половину. Ведь тоже сложно сказать, многие ищут свою вторую половину - а может, они этой второй половиной и являются.

Лаэртский: А ведь в этом есть определённая, скажем так, тирания. Когда человек говорит: "Я ищу по всему свету вторую половину". Почему он автоматически считает себя первой половиной?

Немоляев: Совершенно справедливо. Он, являясь второй половиной, получается, что должен ждать, пока его найдёт первая половина. Тут...

Лаэртский: Несправедливо.

Немоляев: Совершенно.

Лаэртский: Вообще, половины должны быть равные. Как это слово "половина", когда они ещё говорят: "Я ищу свою половину" - это можно.

Немоляев: А если говорят: "Я ищу свою вторую половину"...

Лаэртский: Это уже стоит насторожиться.

Немоляев: Получается, что ты первый, а она...

Лаэртский: Дескать, второсортная.

Немоляев: Вторая.

Лаэртский: Неправильно. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Немоляев: Доброй ночи.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: Идите вы на хуй.

Немоляев: Боже.

Лаэртский: Круто. Это круто. Я прям пугаюсь. И этими же губами он целует свою маму. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Доброй ночи, это Генрих снова вас беспокоит. Я хотел бы объявить телефон Кирилла Всеволодовича в прямой эфир.

Лаэртский: А зачем? Ему будут звонить хулиганы. Потом, такие девушки, [как та], которая только что позвонила перед вами. Она же позвонила и послала нас. Я же не думаю, что мужчина может посылать мужчину вот на это самое место, это может позволить себе только женщина.

Слушатель: Семь-один...

Немоляев: Да, семь-один - это совершенно справедливо.

Лаэртский: Что вы ещё хотите сказать, Генрих?

Слушатель: Да не, я просто хочу сходить на концерт...

Лаэртский: Не! На концерт ходить нельзя, ходить можно либо в туалет, либо на специально отведённую площадку. Концерт надо посещать, Генрих.

Немоляев: Совершенно правильно.

Лаэртский: Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Алё!

Лаэртский: Да-да-да.

Слушатель: Здравствуйте.

Лаэртский: Здравствуйте. Вы как-то, по-моему, волнуетесь? Алё?

Слушатель чего-то молчит...

Немоляев: Не находите слов.

Лаэртский: Да, вы всё-таки волнуетесь. Извините, но перезвоните. Потому что есть ощущение, что не дай бог с вами что-то случится, нам отвечать потом. Я не готов... Кирилл Всеволодович, вы готовы отвечать?

Немоляев: Я...

Лаэртский: Не готовы, я вижу. И девки наши не готовы, им нельзя. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: (Тот же мудак, что звонил про кузнечика, мудацким скрипящим голосом) Как у вас в саду, в садочке ры-ы-ы!!!

Немоляев: Это на самом деле...

Лаэртский: Дядя... Я настаивал даже, уже думаю: "Ну давайте возьмём, будем хотя бы из запасной студии делать, как будто он говорит, вне эфира"...

Немоляев: Нельзя, нельзя говорить, что этот человек никчемный.

Лаэртский: Не-е-т!

Немоляев: Два выхода в эфир сейчас в таких условиях... Совершенно разная тембральная окраска и репертуар...

Лаэртский: Талант определённый. Причём огромное количество эмоций.

Немоляев: Это естественно. Когда человеку не дают высказаться, наступает...

Лаэртский: Прёт. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Идите вы все на хуй!

Лаэртский: Опять эта женщина. Женщина! Что вы от нас хотите?

Немоляев: Это какая-то игра.

Лаэртский: Доброй ночи, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: О, доброй, доброй.

Лаэртский: Здравствуйте. А вы не волнуетесь?

Слушатель: Да вы что, я уже перестал волноваться. Даже прослушал несколько эфиров с вашим участием.

Лаэртский: А, понятно. Рассказывайте тогда.

Слушатель: Да не, рассказывать мне особо и нечего. Я больше хотел передать номер Кирилла в прямой эфир...

Немоляев: (Издаёт с Александром смешки) Это опять Генрих!

Лаэртский: Нет, волнуется же. (Смеются) Но тоже хочется ходить.

Немоляев: (Смеётся) Но это всё нужно делать на специальных площадках.

Слушатель: Да, спасибо.

Лаэртский: Ну а так-то, по сути. Может, у вас есть что-то?

Немоляев: По сути.

Немоляев: По сути, есть кое-что.

Лаэртский: Давайте всё-таки по сути, потому что....

Немоляев: Сходите по сути.

Слушатель: Я хотел подкинуть кассетку, может, прокрутите? Правда, не на русском...

Лаэртский: Лучше тогда не кассетку, лучше, чтобы это был цифровой носитель, потому кассетки у нас великие...

Слушатель: А мини-диск пойдёт?

Лаэртский: Да! Да, конечно. Давайте мини диск, да. И послушаем.

Немоляев: Вы его, пожалуйста, подбросьте.

Слушатель: Вы любите всякие джаз-роки, панки?

Лаэртский: Мы любим всё, всю музыку. Да.

Слушатель: Тогда прокрутите.

Лаэртский: Спасибо. Сейчас остается немножечко совсем времени. Я предлагаю пойти опять с ними пощупать.

Немоляев: Да, да-да.

Лаэртский: А сейчас послушаем пьесу.

Звучит дэбильно-электронно-даунская песня, после которой звучат новости про всяких там губернаторов. Конец третьего часа беседы