Беседа с Приёмными Джозефами. Часть 1
Дата - 08.11.1998 г.
Александр Лаэртский - Лаэртский, Кирилл Немоляев - Немоляев, Самюэль и Джозеф Бехтеревы - Приёмные Джозефы.
Набор текста - Silentium.
Лаэртский: И в столь ранний час я рад представить гостей в нашей студии. Ну, во-первых - это хорошо известный вам Кирилл Немоляев, который сидит слева, он пришёл с шахматной доской. Что объясняется вполне легко, поскольку всю эту неделю происходил чемпионат Подмосковья и Москвы по этой замечательной игре. Я думаю, Кирилл, ты в подробностях нам расскажешь, чем всё это закончилось.
Немоляев: Да, безусловно - произошла встреча с Вишванатаном Анандом, известным индийским шахматистом. Несмотря на то, что, как ты уже сказал, происходил чемпионат Москвы и Подмосковья, Вишванатан посетил наш чемпионат, и я попытаюсь в подробностях рассказать о той партии, о той защите, которую применил Вишванатан. Если кто-то из наших радиослушателей осведомлён о различных способах защиты и нападения в шахматах, то мы об этом поговорим... Сейчас я просто пытаюсь благодарить тебя, Александр, что ты меня сегодня пригласил и передать слово Дмитрию Алексееву, моему знакомому ближайшему.
Лаэртский: Э-э-э...
Голос в студии: А он, наверное, ещё не пришёл, да?
Лаэртский: Да, судя по всему - да. Кирилл, я хочу тебя познакомить с двумя нашими замечательными друзьями. Прямо по левую руку от тебя сидит Самюэль Бехтерев...
Самюэль: Здравствуй, Кирилл.
Немоляев: Я прошу прощения... Да... Мне очень приятно познакомиться, Самюэль, мы можем пожать друг другу руки...
Самюэль: Да, Кирилл, спасибо.
Лаэртский: А ещё левее от тебя сидит Джозеф Бехтерев. Это два брата.
Джозеф: Здравствуйте.
Лаэртский: Они поющие у нас братья, немного танцующие, плюс у них есть девки... хэ-хэ...
Самюэль: На самом деле мы - тройняшки. Третий Бехтерев пока ещё...
Лаэртский: Вот третий, насколько я понял...
Самюэль: Самый главный из братьев Джозефов.
Лаэртский: Джозеф Коломятов. Но непонятно, почему его фамилия Коломятов, он что - произошёл от другого папы? Хотя этот вопрос нескромен.
Джозеф: Дело в том, что мы Джозефы, но мы Джозефы приёмные.
Самюэль: Нас все принимают, принимают... да вот никак принять не могут.
Лаэртский: Угу. Ха, у нас Джозеф Бехтерев ударился только что головой... Ну, это происходит со всеми, дело в том, что эта притолока весьма замечательная, потому что об неё бились головы таких великих людей как лидеры всяческих партий, великих киноактёров и прочих звёзд. Затем происходит соскрёб и кладётся в специальные пробирки. В этом месте, дескать, головой приложился лидер такой-то партии, в этом такая-то замечательная певица, которая сидела тут на стуле и пела романсы... да.
Самюэль: Соскрёб произошёл...
Лаэртский: Нет, ещё вот они пока что производят.
Джозеф: А уже пошли они куда-то суетиться... Видимо, сейчас придут и будут соскребать.
Лаэртский: Ну, суетятся тут всегда. Поскольку мы находимся на модной и мощной радиостанции, где, в общем то, без суеты, как вы сами понимаете...
Самюэль: И ни туды, и ни сюды...
Лаэртский: Совершенно верно, Самюэль. Да. Ну вот, о чём я хотел с вами поговорить. Дело в том, что в последнее время нашу радиостанцию просто таки осаждают письмами наши радиослушатели. Приходят сюда, отбивают телеграммы нам... И пытаются понять - почему сейчас на московских прилавках такие резкие перебои - то появляются они, то исчезают, то снова появляются, то вообще исчезнут, то повсюду лежат, даже на улицах раздают бесплатно - с промышленным пирожным Тёмные Шалуны. Я знаю что вы, уважаемый Джозеф, это я обращаюсь к старшему брату Джозефу Бехтереву, каким-то образом пытались сбалансировать недостаток баланса, в нашей соцсреде, вот этих Тёмных Шалунов. И даже случались у вас непроизвольные вылеты иногда, вверх и вниз и в разные стороны. Женщины приходили, подбирали, даже происходили конфликты какие-то. Затем, по какой-то непонятной причине, вылеты прекратились. Не могли бы вы раскрыть нам... Москвичам.
Джозеф: Да, я сталкивался неоднократно с распространителями промышленных...
Самюэль: Шалунов...
Джозеф: ...пирожных. Нет, Шалуны, как было уже сказано Александром, Шалуны Тёмные. Вот распространяют они эти пирожные промышленные... Но дело в том, что мне так и не удалось выяснить ни разу, каков критерий промышленности этих пирожных. Насколько можно считать пирожное промышленным, либо не промышленным, отчего это зависит? Поэтому, соответственно, и бывают иногда вылеты, но вниз проще, потому что ближе. Когда вверх, то часто они затягиваются.
Лаэртский: Назад они падают и получается вброс... Плюс они же плющат те, которые идут следом. Получается не промышленные пирожные Тёмные Шалуны, а, скажем так, плюшки какие-то просто. А плюшки берут хуже - вы, наверное, заметили. Мы стояли и проводили эксперимент...
Немоляев: Плюшки просто не берут...
Лаэртский: Нет, ну...
Джозеф: Сейчас...
Самюэль: Сейчас уже берут...
Немоляев: Очень плохо берут...
Джозеф: Об этом можно спорить. Берут, но плохо.
Самюэль: Хуже.
Лаэртский: Да. А вот я проводил эксперимент, с помощью наших спецкурьеров, социологов...
Самюэль: Спецкоров...
Лаэртский: И спецкоров... В общем-то, бытует мнение в народной среде, что промышленным можно считать всё то, что производится более одного. Но это не намёк в вашу сторону, братья. А что касаемо вещей промышленного производства... Ну, к примеру, есть у меня две одинаковые ручки - это уже промышленные ручки. Если она одна и ручной работы, то это уже...
Самюэль: Ручная ручка.
Джозеф: А если их, к примеру, шесть или семь, но тоже ручной работы?
Пауза.
Лаэртский: Вот вы знаете...
Джозеф: Вот вас просто поставить в тупик, оказывается.
Лаэртский: Ну безусловно, я же не могу объять необъятное, уважаемый Джозеф.
Немоляев: А если мы говорим о берлинских печеньях... Вот вы знаете, уважаемые, что существуют некие берлинские печенья. Гипотетические. Которые можно купить практически в любом ларьке...
Джозеф: И в любом городе мира.
Немоляев: Безусловно...
Лаэртский: Кроме, извините что я вас перебиваю, города Софии. Поскольку...
Немоляев: Безусловно, безусловно... И тем не менее нет никакой гарантии в том, что эти печенья произведены в городе Берлине. Тем не менее мы говорим о том, что это берлинские печенья. Почему они берлинские?..
Самюэль: Промышленные...
Немоляев: Промышленные, безусловно, поскольку они произведены не в единственном экземпляре...
Самюэль: Хотя некоторые из них всё-таки ручной работы.
Немоляев: Безусловно. Но они поставлены на поток. Более того, вкус берлинского печенья ни один человек, который его пробовал, не может передать, поскольку покупая берлинское печенье, мы каждый раз соприкасаемся с совершенно иным вкусовым ощущением. То есть мы не можем понять, что есть под собой, что имеет под собой само берлинское печенье, что это такое.
Джозеф: Да. И потом я должен заметить, что у двух разных людей не может быть абсолютно идентичных вкусовых ощущений. К примеру, мы можем обменяться о наших каких-то вкусовых ощущениях, но, в общем, они всё равно не совпадают и порой сильно разнятся, и могут быть даже прямо противоположны.
Самюэль: Могут быть даже и не вкусовыми.
Джозеф: Да. Я вот, например, с детства не люблю курицу.
Лаэртский: Ну, дело в том, что это вообще противное животное, сорное... И дело в том, что вы знаете, уважаемый Джозеф, по последним данным науки курица и рыба - это одно и то же. Просто одна из них живёт на суше, другая на море. Мы специально ездили недавно в Египет, где опускались на подводной лодке с целью изучения выброса каната из рыб. И его частоты. У нас всё было отснято на плёнку. Затем эти кадры были наложены на соответствующие съёмки, сделанные в одном из подмосковных совхозов, касающиеся данного же процесса у куриных. И вы знаете - одно и то же совершенно. Повадки... Плюс мы при вскрытии обнаружили, что у кур голова набита водой. Вполне возможно... (давя лыбу) ...что это тенденция современная, видимо, какие-то мутации... Но ведь никому не приходило в голову вскрывать голову... каламбур какой... живой курице. Кроме нас.
Джозеф: Ну, наверное - да. Нигде не описаны такие случаи. Но я знаю, например, что в некоторых восточных ресторанах практикуется подача таких вот блюд. Ужасно звучит, но обезьянку бедную каким-то образом приковывают к такому столику, привозят с этим столиком к клиенту и клиент должен лично вскрыть голову обезьянке.
Лаэртский: То есть, сделать трепанацию черепа...
Джозеф: Да, трепанацию черепа сделать. Я не знаю, при помощи каких инструментов это делается...
Лаэртский: Ну как? Стамэска, бритва, пена безусловно. Вы что, вы не доктор разве?
Джозеф: Н... э-э-э...
Немоляев: Не до такой степени.
Джозеф: Не до такой степени, да, верно Кирилл.
Самюэль: Доктор - это Бехтерев.
Джозеф: Тогда получается, что клиент должен обладать хотя бы минимальными навыками слесарного или парикмахерского дела.
Лаэртский: Ну вообще доказано, что самые сильные руки у хирургов и у людей, играющих на пианино.
Джозеф: Да. Я думаю, что...
Самюэль: Это бесспорно.
Лаэртский: Да. Ну что, я думаю, что сейчас мы послушаем ваши песенные произведения... Кстати, тут мне некто человек, подписавшийся на бумажке Берлиозом, прислал записку следующего содержания: "Александр, это у тебя вода набита головой..." Видимо, Берлиоз очень любит кур.
Джозеф: Кажется это композитор такой, да? Зарубежный.
Самюэль: Отечественный, наверное, всё-таки...
Лаэртский: Это Иван Берлиоз - человек, уволенный вчера. Но, тем не менее, он в чём-то тоже прав, поскольку если я сейчас сниму наушники, то две струи потекут... И я буду похож на пробитый пулей самовар. И уважаемый Берлиоз, нечего смеяться надо мной...
Самюэль: Поэтому, Александр, не снимайте...
Лаэртский: Да не буду я, что же... Мне вас не жалко, что ли? Что оттуда ещё может вылезти, кто его знает... Ну, слушаем песенное творчество братьев Джозефов, да?
Джозеф: Приёмных Джозефов.
Лаэртский: Да.
Пиеса "Стремглафф На Луну"
Лаэртский: И я напоминаю вам, что мы только что слушали песню в исполнении братьев Джозефов, двое из которых сейчас у нас в гостях. Также у нас в гостях Кирилл Немоляев. Напомню, что одного из Джозефов зовут Джозеф Бехтерев...
Джозеф: Это я.
Лаэртский: А другого зовут Самюэль Бехтерев. Третий отсутствует...
Самюэль: Самый главный - это наш третий. Он упал лицом, к сожалению, в кактус, и не смог прийти...
Джозеф: Очень внезапно он упал. И ему пришлось сразу пластырем заклеить, поэтому он не может говорить.
Самюэль: Но слышать нас он ещё может.
Лаэртский: А вот заметьте, появление вот этого нового сленга, это же очень замечательно, что кактусом сейчас называют вот эти вот лепёшки от туристических коней, разбросанные повсюду, из которых торчит непереваренная солома. Мы пытались обращаться и в Красный Крест, и просто в Крест приходили, в Думу уже писали, чтобы улучшили корм коням, поскольку дети получают травму при падении... Сколько к нам обращались с детьми, у которых в ягодицах торчала эта солома, а на них коровьи лепёшки, которые вы, Самюэль, так назвали - "кактусы". Но тем не менее - ни ответа, ни привета. Вот на ваш взгляд, появление в Москве таких коней, которые всюду уже... То есть скоро они будут прямо здесь уже, я потому что слышу...
Самюэль: Топот.
Лаэртский: Да. Вот гуманно ли это по отношению к меньшим братьям нашим - коням? Или хрен с ними... С конями...
Самюэль: Коней надо кормить лучше.
Джозеф: Я вот хотел... Я не понял... Дело в том, что у меня был один знакомый, который конями называл просто девушек знакомых своих.
Самюэль: Лошадьми.
Джозеф: Нет, именно конями.
Лаэртский: Они тоже ходили кактусами?
Джозеф: Я не... Мне не удалось отследить...
Немоляев: Я извиняюсь что перебиваю, дело в том, что кони и вообще понятие коней - это достаточно собирательный образ. Дело в том, что многие, особенно поклонники...
Джозеф: Шахмат...
Немоляев: Шахмат и футбола, говорят о том, что "кони" - это некие поклонники футбольного мастерства команды Центрального Спортивного Клуба Армии, будь то футбол, хоккей или другие виды спорта.
Самюэль: Не слышал я такой версии.
Лаэртский: Я тоже ни разу...
Немоляев: Такая версия существует.
Джозеф: Я думаю что кони - это такие шахматные фигуры. Они бывают разные.
Немоляев: Безусловно. Слоны есть ещё. Есть некий спор - иногда это кони, иногда это слоны. Но если мы говорим о конях, то мы подразумеваем не неких животных, а неких безумных поклонников, размахивающих шарфами и оголённых по пояс. И размахивающих майками, окрашенными в красно-синие цвета.
Лаэртский: Может быть просто, Кирилл, они разгоняют мух и других животных, которые толпятся...
Немоляев: Безусловно, видимо здесь речь идёт о животных, которых необходимо разгонять именно при помощи красно-синих маек либо шарфов. А в условиях того, что чемпионат России по футболу закончен, и второе место Центрального Спортивного Клуба Армии можно расценивать как победу...
Джозеф: Оно не было отдано японцам?
Немоляев: Нет, оно не было отдано японцам, хотя такие предпосылки были. Но всё-таки здравый смысл восторжествовал, и те двадцать девять очков, которые Центральный Спортивный Клуб Армии набрал за второй круг чемпионата России по футболу, безусловно говорят о том, что это наша медаль, это наше серебро. И те люди, которые оголённые по пояс размахивают красно-синими шарфами - они имеют на это право, это фэны своей команды, собственно говоря.
Лаэртский: Безусловно.
Самюэль: И они тоже ходят кактусами.
Джозеф: Среди них много дальтоников, как вы думаете? Если цвет будет перепутан, не красно-синий, а, к примеру, другой - зелёно-жёлтый...
Немоляев: Среди них очень много дальтоников, потому что если мы говорим о зелёно-жёлтом или о жёлто-чёрном цвете - то это уже поклонники футбольного стиля команды "Алания" из Владикавказа. А это чудовищная борьба, это противостояние, это избитые...
Лаэртский: Тела...
Немоляев: Тела...
Лаэртский: И тушки...
Немоляев: Безусловно - тушки...
Лаэртский: Кирилл, а скажите пожалуйста, вот вы вернулись буквально недавно, как я выше говорил, с чемпионата Москвы и Подмосковья по шахматному спорту. Меня интересует - почему нет таких же толп шахматных фанатиков, к примеру? Ведь было такое время, когда движение спортивных фан-клубов как-то ушло под воду. Сейчас мы видим возрождение, но не на шахматах... на плавании почему-то мы не наблюдаем столпотворение.
Немоляев: Ну, потому что подводные шахматы и подводное плавание - это, безусловно, разные виды спорта. Если мы говорим о том, что человек может занырнуть и проплыть под водой порядка восьмидесяти тире пятисот метров и безболезненно вынырнуть, то даже произведя партию в шахматы в стиле блиц, то есть некие быстрые шахматы...
Лаэртский: Это то, что, мне помнится, хотел сделать шахматист Гитлер. Он всё время говорил: "Blitz, blitz..."
Немоляев: Безусловно, да. План Барбаросса, план Блиц... И сейчас мы говорим...
Лаэртский: Нет, Барбаросса - он сам за свой план отвечал. Я помню, что их было двое.
Самюэль: Блиц и Барбаросса.
Немоляев: Безусловно, их было двое, но сейчас мы говорим о некоем собирательном образе, о человеке, который мог проплыть под водой порядка километра-двух, одновременно играя в шахматы...
Джозеф: Это Гитлер?
Самюэль: Нет, Барбаросса.
Немоляев: Это не Гитлер и не Барбаросса, это несколько достаточно известных у нас шахматистов. Владимир Крамник и известный индийский шахматист Вишванатан Ананд. И эти люди, помимо того, что они прекрасно задерживают дыхание на десять тире двенадцать минут, они способны производить достаточно логичные ходы, е2 - е4 и другие ходы. И всё это происходит на достаточно большой скорости, без использования ласт...
Лаэртский: И других предметов такого рода, искусственных.
Немоляев: Без использования других предметов. То есть, когда они выныривают, они могут с достаточной степенью достоверности воспроизвести все те ходы, которые они произвели за время этого заныра. То есть человек заныривает, он встречает там шахматиста, который готов сделать первый ход...
Джозеф: И который ответный тоже готов сделать, он тоже наверняка встречает.
Немоляев: Безусловно. И тем не менее этот вид спорта молодой... И как бы... Подводные шахматы, сейчас о них может быть не так уж имеет смысл говорить, поскольку наши радиослушатели будут безусловно удивлены, что мы знаем...
Лаэртский: А они нет...
Немоляев: Да, безусловно...
Лаэртский: Они могут ещё, не дай бог, подумать что мы говорим им неправду.
Немоляев: Да. Но! Два, три, пять лет спустя они, безусловно, вспомнят что именно мы, на волнах радио "Эхо Москвы", Александр Лаэртский, группа "Приёмные Джозефы" и ваш покорный слуга Кирилл Немоляев - первые, кто заговорил о ныне очень популярном виде спорта - подводные шахматы. Даже известный шахматист Гарри Каспаров, не говоря уже об Анатолии Карпове, сейчас не имеет возможность обсуждать этот ныне практически запрещённый вид спорта.
Лаэртский: Я только единственное хочу добавить, естественно, у всех радиослушателей встал резонный вопрос - почему этот вид спорта запрещён? Всё это произошло из-за украинского самостийца в данном виде спорта, которого звали Пётр Укропница, который, не обладая достаточными спортивными навыками и умениями, занырнул, и в результате был там четвёртым, в этой тройной связке, из-за чего чуть не погибли люди, названные Кириллом. А сам Укропница завяз так прочно, что его вынули только через полчаса. Поэтому вид спорта был запрещён, как и собачьи бои, прыжки на длинном ремне с крыш высотных зданий... ну, на самодельном длинном ремне. Я не беру, когда...
Самюэль: За шею когда, да?
Лаэртский: За ногу.
Самюэль: За ногу?
Лаэртский: Да. А также разбитие на автомобилях о столбы всякие.
Самюэль: Тоже был запрещён, да?
Лаэртский: Да.
Самюэль: Там Укропница тоже... имел место быть?
Лаэртский: Нет, Укропница - он остался увязшим...
Джозеф: Ещё я где-то слышал, что подводные шахматы требуют большой выносливости от спортсменов, поскольку ходы производятся в условиях повышенного кислородного голодания мозга. И опасность не в том, что с шахматистом может что-то случиться, потому что выносливость можно тренировать и нужно её тренировать, а в том, что ходы могут быть просто-напросто неадекватными.
Лаэртский: Заставать противника врасплох. Что недопустимо в данной игре.
Джозеф: Я думаю что даже они друг друга застают врасплох.
Немоляев: Я прошу прощения, если мы говорим о блиц-шахматах, то есть шахматах, которые волей-неволей подразумевают под собой действия шахматиста того или иного в экстремальных условиях... То есть, в доли секунды необходимо совершить тот или иной ход конём или другим...
Лаэртский: Предметом, который на доске располагается...
Немоляев: То подводные шахматы напрямую зависят от выносливости шахматиста, насколько он может...
Джозеф: От его умения задержать дыхание...
Немоляев: Да, и на сколько он может, задержав дыхание под водой, рассмотреть позицию на доске и сделать тот или иной верный ход. Потому что для того, чтоб сделать следующий ход - ему, как правило, надо вынырнуть и вновь вдохнуть воздух. То есть, мы говорим прежде всего о выносливости, о некоем ФВ, как мы это называем, то есть физиологическая выдержка. Что такое физиологическая выдержка? Это расстояние от начала эксперимента, начала погружения шахматиста-водолаза...
Джозеф: До его клинической... э-э-э...
Немоляев: Да, до крика: "Всё, не могу, поднимайте". Когда он уже не в состоянии фокусировать, не в состоянии адекватно воспринимать ситуацию. Поэтому многие шахматисты, будь то Спасский, будь то Широв или будь то Чернавский - все вот эти люди отказались от участия в подводных шахматах, потому что не только работа мозга, но и работа лёгких, работа дыхания, это некий собирательный вид спорта, который до сих пор ещё...
Самюэль: Не изучен.
Немоляев: Действительно, не изучен...
Лаэртский: Плюс не изучено его воздействие на человеческий организм.
Немоляев: Абсолютно...
Лаэртский: Вот вы же помните, Кирилл - вы ещё не упомянули такого замечательного шахматиста, молодого, начинающего, ему всего 50 лет, для шахмат это важный возраст...
Самюэль: Рассвет...
Лаэртский: Да, совершенно верно... как Юрий Серёгин, который, увидев то, что случилось с Юлией Кач-Литовской, которая пыталась тренировать в себе физиологическую выносливость для занятия подводными шахматами, попросту зажимая себе нос, пока ей не сказали, что тебе это не поможет. Ей говорили, что нужно как-то держать голову в воде, водная среда оказывает определённое давление. Она не верила... (в студии кто-то кашляет либо чихает) Будьте здоровы! И занималась сухопутным, так скажем, накачиванием выносливости. В результате погружения её вспучило и вынули наружу, в общем-то, невесть что. И даже все сказали, что это, может, уже и не Кач-Литовская и не Юлия. А Серёгин видел это и вышел с плакатом, совершенно недавно тут вышел, и говорит: "Запретить подводные шахматы!!!" Вот. Был побит после чего нещадно...
Джозеф: Но тем не менее он борется за запрещение подводных шахмат, но я слышал, что он пропагандирует глубоководные шахматы.
Самюэль: Нет, глубоководные шашки, на самом деле...
Джозеф: Ой, я перепутал... Но отличие глубоководных шашек от подводных шахмат... э-э-э...
Немоляев: (радостно) Чудовищно...
Джозеф: Конечно...
Лаэртский: В этом нет даже сомнений...
Джозеф: ...оно заключается прежде всего в том, что шашист помещается в специальный скафандр. Нечто среднее между скафандром и батискафом. Поскольку он представляет из себя металлический шар с иллюминатором, и лишь такие вот манипуляторы, куда просовывает руки спортсмен, чтобы он мог перемещать предметы по доске по шашечной.
Лаэртский: Ну есть у них второе название - шашисты-глубоководники, между собой, любя, называют данные предметы ползунками. Потому что ещё они на них вынуждены подтягиваться от доски к доске, в случае, если как-то заблудились, и искать свою партию.
Джозеф: Да, и дело в том, что из-за того, что глубина очень большая и давление воды может раздавить батискаф, они сделаны из очень толстого слоя стали, по-моему кремнеуглеродистой стали специальной, поэтому они весьма тяжелы... и...
Самюэль: Не могут подтягиваться, да? Вы это имели в виду?
Джозеф: Да, глубоководный шашист должен обладать очень развитой мускулатурой рук и верхнего плечевого пояса...
Немоляев: Я прошу прощения... Совершенно справедливо... Дело в том, что на мой взгляд, по моим сведениям, глубоководных шашистов - их всего три человека. То есть, на данный момент профессионально глубоководными шашками занимаются всего три человека. Притом в прошлом эти люди занимались тяжёлой атлетикой, один из них занимался вольной борьбой. Это прежде всего люди, очень выносливые физически.
Лаэртский: Безусловно, с этим сложно не согласиться...
Немоляев: То есть здесь некая работа ума и работа мысли - она...
Лаэртский: Отходит в резонанс...
Джозеф: (одновременно с Лаэртским) Отодвигается на второй план...
Слышны похихикивания.
Немоляев: Как это ни прискорбно говорить - она уходит на второй план. То есть, на первый план выходит прежде всего человеческая выносливость.
Лаэртский: И кости. Главное - кости.
Немоляев: То есть, возможность человека, в условии отсутствия подачи какого бы то ни было кислорода, под водой, соображать... Более того, иметь возможность рукой, в условиях скафандра и некой перчатки чудовищной толщины...
Лаэртский: И конфигурации...
Немоляев: ...переместить некую шашку либо шахмату на нужное деление вперёд либо назад.
Лаэртский: Иногда, конечно не на совсем нужное, но даже то, что он смог переместить - это уже ходом считается в глубоководных шахматах.
Немоляев: Мне кажется, что...
Лаэртский: Надо послушать музыку.
Немоляев: Надо послушать музыку, а потом надо послушать наших радиослушателей, которые, безусловно, знают или слышали об этом достаточно редком виде спорта, и, может быть, сейчас смогут что-то привнести в нашу, достаточно такую...
Лаэртский: Непосредственно идущую беседу.
Немоляев: Безусловно.
Лаэртский: Высокоинтеллектуальную...
Пиеса в исполнении то ли "Бзделок", то ли "Блёсток".