Беседа с психотерапевтом Черепахиным. Часть 2
 

Лаэртский: И тем временем, пока я показывал доктору Черепахину наше новое помещение, где мы будем, в общем-то, прятать тех, кто должен денег, пришло огромное количество вопросов, сейчас я их буду потихонечку зачитывать. Бари Алибасов просит вас составить психологический портрет ансамбля "Анан". Ой, извините, "Нану".

Черепахин: Так "Нану" или "Нана", вы мне что-то нукаете, я не понимаю...

Лаэртский: В общем, ансамбля любого составьте.

Черепахин: Ну, в основном, конечно, представители этого ансамбля являются...

Лаэртский: Давайте, давайте женской части вот. Я извиняюсь, что вас перебиваю, просто что нам составлять психотерапевтический портрет мужчин? Поскольку это квартет, давайте возьмём женскую половину.

Черепахин: Квартета.

Лаэртский: Да.

Черепахин: Ага. Что я могу сказать? Я с большим уважением отношусь к Лидии Федосеевой-Шукшиной, это дама с большим жизненным опытом, и я надеюсь, что она окажет благотворное влияние на господина Алибасова, и вполне естественным путём это влияние перейдёт на квартет.

Лаэртский: Спасибо. Хороший ответ. Грецкий интересуется: "Как вы думаете, является ли синдром золотого дождя патологией?"

Черепахин: Я не думаю, что это является патологией - дождь-серебро, дождь-золото, я не вижу каких-либо проблем. Весь вопрос заключается в том, как часто и на как долго вас хватает. Если этот акт длится минут пять-семь, то это нормально. Если он длится меньше, то вам нужно обращаться к сексопатологам, к урологам, пожалуйста, или к нефрологам. Я думаю, что вам окажут помощь. Существуют препараты, которые, как вы понимаете, замедляют этот процесс, в общем, как и все остальные, и посему, доведя до пяти-семи минут, мы не сможем это назвать патологией. Если у вас это происходит десять-пятнадцать минут непрерывно, коллеги-сексопатологи вам также помогут. Норма достаточно ориентировочна, проводятся замеры, тестируются, многое зависит от объёма черепной коробки, от величины пищевода...

Лаэртский: От диаметра струи, кстати, тоже.

Черепахин: Измеряется. Сложно, но измеряется. Проведя соответствующие замеры, вам выдадут распечатку с полнейшим анализом, где будет определена ваша индивидуальная норма. Анализ достаточно дорогой, как и всё, что блестит, золотое, но потратьтесь - и вам ответят.

Лаэртский: Я со своей стороны хочу выразить некоторые сомнения в целесообразности золотого дождя как нового направления в секс-индустрии. Дело в том, что сексуальные возможности партнёра или партнёрши оцениваются по огромному количеству факторов, по продолжительности полового акта. Если мы к этому добавим ещё и данное явление, то добавятся факторы, которые могут в дальнейшем вызывать затруднения при половой жизни. К примеру, мочеполовая каменная болезнь практически, с точки зрения людей, любящих золотой дождь, уже является началом импотенции, хотя она вроде бы никак не связана с основным размножающим фактором, и так далее, то есть у сексопатологов может прибавиться работы. У меня есть даже ощущение, что все подобного рода новомодные внедрения в сексуальные игрища ими и придуманы - с тем, чтобы заработать больше денег.

Черепахин: Верно, верно. Ничего не могу добавить.

Лаэртский: Далее. Вопрос от нашего постоянного радиослушателя господина Куприяна. Он интересуется, как вы относитесь к поэзии.

Черепахин: Хороший поворот, хороший поворот.

Лаэртский: Ну, Куприян вообще забавный.

Черепахин: О поэзии мне сложно говорить. Я помню такую фразу: "Дай, Джим, на счастье лапу мне". Люблю, люблю, но знаю мало. Музыка привлекает меня больше, чем поэзия.

Лаэртский: Вы знаете, так же. Так же. Музыка - это поэзия эмоциональная, а поэзия - это грубая музыка. Да. Дедушка Василия имеет привычку закрывать всё на замки - даже пустые помещения. Чем вы это объясните? Действительно, парадоксальная вещь, я сделаю небольшое введение. Дело в том, что когда мы занимались незаконной обналичкой, мы снимали целиком сейфовое помещение одного из банков, где огромное количество была таких частных сейфиков. Мы их скупили все, всё награбленное и сворованное прятали в одном, а остальные тоже запирали, чтобы попутать потенциальных врагов, которые могут вломиться туда и своровать наши деньги. Также есть пожилые люди, использующие только один ящик комода, и запирающие остальные тоже, чтобы внучек, не дай Бог, в общем-то... больше времени на переборку вариантов происходит у внучка, где находится то, что они спрятали. Может быть, этим вызвана привычка дедушки. Но это я подошёл с такой практическо-грубой точки зрения, а вы как психотерапевт что думаете?

Черепахин: Существует и такая навязчивость... вообще у нас сегодня получается вечер навязчивостей - Штурмовик задал тон, и пошли сплошные навязчивости. На мудрёном языке латыни это называется абсессией. Страдает дедушка, страдает. Но давайте с вами договоримся о следующем: пусть уж лучше закрывает, чем оставляет открытыми, а то ведь так уйдёт на прогулку, а все двери-то останутся открытыми. Зачем вам это нужно? Радуйтесь за дедушку.

Лаэртский: Да. Ещё были вопросы, касающиеся медикаментозов. В частности, неконтролируемый приём циклодола какие может вызвать последствия у молодой тушки? Ну, относительно молодой.

Черепахин: Есть такая болезнь, которая называется паркинсонизм. С циклодолом - он в какой-то степени корректирует, и может возникнуть антипаркинсонизм. Чем это грозит? Никогда в жизни не будете больше улыбаться, тяжело будет двигаться ножками; как Александр выражается, тушка будет страдать. И вообще - всё, что начинается с корня цикло-, понимаете, может закончиться циклом, а ещё может так получиться, что цикл нарушится или уйдёт вообще, а представьте себе, что вам это несвойственно - и что же тогда будет с вашей жизнью?

Лаэртский: Целиком согласен, кстати, подобные синдромы вызывает неконтролируемое поедание грецких орехов, которые, вроде бы, с одной стороны, являются полезными, но с другой стороны, если их есть много и часто, тоже внедряют тушку в бездну мук и страданий. Вопрос от нашего постоянного радиослушателя Бориса: "Уважаемый доктор! Я работаю киллером, моя работа даёт мне постоянное напряжение и самоотдачу, поэтому я часто страдаю стрессом и бываю раздражён. Что вы мне посоветуете?"

Черепахин: Читайте книги, на ночь смотрите таблицу телевизора, слушайте "Эхо Москвы", и я надеюсь, что это позволит вам снимать ваше стрессовое состояние.

Лаэртский: Я ещё тоже от себя ему посоветую, если вы не против. Все мы, конечно, зарабатывали разными путями, приходилось и вашим путём нам идти, так мы как расслаблялись - вы знаете, есть такая пословица: лучше нет попутчика, чем случайный пассажир. Ты едешь, бывалоча, в купе куда-нибудь, значит, с мешком, отгастролировал нормально, возвращаешься. И вот начинаешь изливать душу, как это пела Пугачёва, начнёт моряк в тельняшечке мне, там, в душу отливать. То же самое я могу и вам, Борис, посоветовать. Вы, прежде чем выполнить свою работу, попробуйте излить вашей потенциальной жертве свою душу, рассказать ей всё о себе, о всех своих неудачах. Всё равно, он всё это с собой заберёт, а вам легче будет. Попробуйте, это хороший метод, поверьте.

Черепахин: Опять же, можно с... ну, жертвой - я не хочу так говорить, это неправильная установка, негативная. Клиент. Антиклиент, пожалуйста. Поговорите с антиклиентом, спросите, как жизнь у него, чем он мучается, от чего он страдает, какие негативные черты в себе он находит. И после такого задушевного разговора вам будет легче исполнить возложенные на вас функции.

Лаэртский: Теперь пошли вопросы о фобиях. У каждого из нас есть свои фобии.

Черепахин: Не надо обобщать.

Лаэртский: Извините, да. Но всё-таки, всё-таки. "Доктор, скажите, пожалуйста, меня мучают страхи - такие, как страх выходить за дверь и страх выражать свой страх". Очень интересный круг. "Скажите, с чем это связано и как с этим бороться?" Представляете - человеку страшно от какого-то явления плюс он ещё боится выразить свой страх. Всем нам знакомо это, когда мы с вами прыгали с дельтапланами, с парашютами, вроде бы страшно дико...

Черепахин: Помните, как с зонтиками сигали? Да, помню, было...

Лаэртский: Ну, это спьяну, по молодости... тогда особо-то страшно не было. А вот когда действительно страшно показать, что тебе страшно?

Черепахин: Ну, на самом деле не так уж и страшно. Подарите своему доктору пейджер или же просто придите к доктору и скажите: "Можно я у вас на день оставлю пейджер?" И шлите на пейджер точно так же, как вы прислали на программу "Монморанси", свои страхи. Доктор уже будет в курсе, вам не надо будет рассказывать доктору. А что касается выхода за дверь - поставьте дверь посреди комнаты и репетируйте.

Лаэртский: Может, подобные фобии лучше решать, скажем так, кардинальным способом, то есть, например, если вы боитесь показать свой страх - просто не бояться его показать, а показать. Взять и сходить. Или начать орать: "Мы все погибнем!" В общем, выражать всячески, и, таким образом, фобия исчезнет - эта, по крайней мере. Что касается двери - откуда у милиции, у налоговой полиции эта привычка вместо того чтобы по-человечески постучаться или открыть дверь рукой, вышибать её ногой - от страха войти в неё. Поэтому я советую вам тоже - куда бы вы ни входили, ногой - бац по двери, потом начать орать: "Все на пол!" После этого уже вам будет гораздо легче.

Черепахин: Можно пойти на практику поработать в ту же самую милицию или в налоговую полицию.

Лаэртский: Не-е-е-ет!

Черепахин: Почему бы нет?

Лаэртский: Мы не возьмём, у нас перебор кадров сейчас.

Черепахин: В качестве спонсорской помощи.

Лаэртский: Щас! Ещё.

Черепахин: Извините.

Лаэртский: Юра интересуется, он боится светофора, есть ли какое-нибудь средство для спасения. Я расскажу краткую историю, дело в том, что мы ездили как раз с гуманитарной помощью в королевство Непал, именно - в город Катманду, отсасывали там, в общем-то, вредные воздухи и всасывали туда нормальные кислороды, и там стоит посреди Катманду один-единственный светофор неработающий - это реально совершенно, и люди местные, катмандовские, думают, что это бог. Причём около светофора стоит регулировщик, все без правил ездят, светофор никогда не работает, все эти три бляшки горят, и к нему поклонение определённое идёт. Согласитесь, что светофор - это ведь бог дорог. А дорога - это коррекция времени: от того, какое у неё качество, люди могут опоздать, не успеть и так далее. Дорога - это жизнь, да?

Черепахин: Ну, насколько я понимаю, человек, который задал этот вопрос, является не столько водителем, сколько пешеходом. Я рекомендую ему обратиться к окулисту, окулист выпишет специальные очки, и свет в светофоре будет несколько не тем, к какому мы все привыкли. Я боюсь, что у вас вызывает страх именно красный или зелёный свет. Воспользовавшись помощью окулиста и надев специальные очки, у вас будет, допустим, синенький и, к примеру, жёлто-коричневый или более спокойные голубые тона. И тогда у вас не будет проблем, и вы перестанете бояться светофора.

Лаэртский: Но ведь можно, Юрий, что попробовать? Решить проблему кардинальным путём.

Черепахин: Взорвать.

Лаэртский: Или просто отлупить.

Черепахин: Как один из вариантов.

Лаэртский: Да. Много вопросов, касающихся фобий. Вчера, гуляя по улице, автор этого послания наступил на кучку кала. Рядом лежала вторая кучка, и разница между целостностью форм одной и разрушенностью второй ввергла автора в депрессию. Как ему выйти из этого состояния? Его зовут Макар.

Черепахин: Макар, сложный вопрос. Знаете, в одну и ту же реку нельзя зайти дважды. Точно так же нельзя дважды вляпаться в одну и ту же кучку. Это проблема, которой мучаются художники. Они пишут картину, после этого они понимают, что картина не удалась, она не соответствует их мыслям, их замыслу. Они не могут сломать то, что сотворили, и начинают творить заново. Я рекомендую вам выйти ещё раз и поискать такие же две кучки, и попробуйте восстановить симметрию. Симметрия - она важна. Она красива.

Лаэртский: А тут есть ещё один момент, ведь, Макар, вы поймите - если бы в тот же момент, там же вы попытались исправить ситуацию, представьте себе, именно восстановить равновесие между геометрическим видом данных кучек, как бы вы это сделали? Проще, казалось бы, растоптать вторую. Но тогда это было бы...

Черепахин: Негуманно.

Лаэртский: Негуманно и...

Черепахин: Это разрушение, это некрасиво.

Лаэртский: Негативные эмоции.

Черепахин: Человеку свойственно созидание, да.

Лаэртский: Если бы вы стали созидать то, что вы растоптали, то вполне возможно, что вас обвинили бы в том самом, в чём меня обвинил человек по кличке Штурман. Поэтому вы тут должны были бы для своего успокоения всё-таки пройти не через первое, а через второе, несмотря на презрение и удивление окружающих вас жестоких гуманоидов, называющих себя людьми, вы должны были бы встать на колени, всё растоптанное собрать и слепить эту вторую кучку, невзирая ни на что. Так вот мне кажется.

Черепахин: Восстановить первозданность. Верно, Александр.

Лаэртский: "Как в кратчайшие сроки можно избавиться от депрессии?" Это вопрос не от одного Мишутки, а таких вопросов уже штук пять приходило, от депрессивных.

Черепахин: В кратчайшие сроки избавиться от депрессии... Только тот факт, что вам не лень снимать трубочку, набирать номерочек, судорожно общаться с весьма милыми дамами с ледяным голосом, не позволяющими себе даже улыбнуться, когда вы задаёте свои вопросы, не отражающими никаких эмоций, принимая ваши вопросы на программу радио "Монморанси", говорит о том, что депрессия, которой вы страдаете, не так тяжела, а может быть, и не является депрессией. Попробуйте залезть в словарик и почитать, что же такое депрессия. Я думаю, что у вас просто плохое настроение. Слушайте новости на "Эхо Москвы", и наша жизнь, которая там отражена, вас в достаточной степени развеселит. Опять-таки, запишите эти новости на кассету и слушайте несколько раз, пока вы не найдёте там несколько самых смешных моментов.

Лаэртский: Или десять отличий.

Черепахин: Как один из вариантов. Депрессию как рукой снимет.

Лаэртский: Есть другой вариант - рассматривать старые фотографии, причём желательно чужие. Вы можете под видом вашей депрессии напроситься в гости к какому-нибудь другу или подруге, послать её поставить чайник или курицу, тем временем внедриться в комод, быстренько заначить пару пачек с фотографиями семейными к себе за пазуху и дома их разглядывать. Поверьте, это очень помогает от этой адской болезни современности. Сейчас мы прервёмся буквально на пару минут, а затем продолжим беседу с психотерапевтом, доктором Константином Владимировичем Черепахиным.

[...]

Лаэртский: И мы продолжаем нашу беседу с психотерапевтом Константином Владимировичем Черепахиным. Опять же, как-то всё больше сейчас по фобиям у нас. "У моего знакомого, - пишет автор этого послания, - после неумеренного приёма марихуаны возникли страхи езды в метро и, как он утверждает, изменилось зрительное восприятие. К врачу он тоже боится идти. Посоветуйте, как ему помочь". Подпись - Джанкуй.

Черепахин: Убедите вашего друга в том, что необходимо обратиться к врачу, потому что то, что вы описываете, достаточно серьёзно. Обратитесь за помощью к психиатру, ваш друг нуждается в этой помощи.

Лаэртский: С другой стороны, если посмотреть, то сам этот продукт, излишки которого скопились в организме вашего друга, он, в принципе, свойственен тёплым регионам - Ямайке и иже им подобным и потому является, как ни странно, достаточно чуждым для тушки европейца. Но если, например, человека, для которого приём данного продукта является обыденным делом ежедневным, того же Боба Марли при жизни опустить в московское метро, то, я думаю, его бы тоже пробило на мощную измену; тут дело в окружающих вашего друга согражданах, которые с жёлтыми лицами мчатся куда ни попадя откуда попало с непонятно какой целью. Далее: "Уважаемый Константин Владимирович! Одобряете ли вы теорию Александра Лаэртского, что люди похожи на выпечку, то есть у каждого человека должно быть своё хлебобулочное название, и к какой категории вы отнесли бы Александра?" - интересуется Лена. Ну, вы читали, да, эту книжку?

Черепахин: Да. Да-да-да-да-да. Я, кстати, её захватил с собой, и хорошо, что у вас в руках ручка...

Лаэртский: Она называется "Выпечка и кошки".

Черепахин: Я попрошу вас оставить автограф. Безусловно, это новое и весьма интересное направление. Мы сегодня говорили о различных типологиях - руконогие, ногорукие типы личностей. И классификация по хлебобулочным изделиям также имеет право на жизнь. Это интересное направление, и, при удачном стечении обстоятельств, фонд Сороса выделит определённый грант, и будет учреждён институт хлебобулочных изделий и психологии. Я надеюсь, что это весьма перспективные разработки.

Лаэртский: Я немножечко объясню, откуда у меня появилась эта теория. Вы, наверное, заметили, что у всякой хозяйки по-разному выходит её пирог, то есть, например, у женщины злой и сварливой, как правило, и пирожки сухонькие...

Черепахин: Заметьте, они их делают ещё из песочного теста.

Лаэртский: О! Совершенно верно. А сдоба получается у женщин с доброй и широкой душой, пусть они несколько могут быть и базедовые, но, тем не менее, они тёплые такие, сами что эта пышка. По выпечке, произведённой определённой женщиной, мы можем очень многое сказать о её характере.

Черепахин: Причём, кстати, заметьте - эти женщины выбирают себе достаточно сухеньких и маленьких мужичков, дабы эти плюшки их не испортили. Наоборот, чтобы мужи раздобрели... это интересное наблюдение.

Лаэртский: Наш радиослушатель Сирота - фамилия, видимо - признаётся: "Доктор, я боюсь считать деньги. Посоветуйте что-нибудь".

Черепахин: Сложный вопрос. Я не знаю, где вы работаете и кем вы работаете; всё зависит от их количества. Если их мало, то лучше их не считать. Если их много - сходите в банк. Я видел такую картину: пришёл человек, достал пакетик и высыпал оттуда я не знаю какую сумму, - меня вызывали в этот банк, я в своё время подрабатывал на скорой, - потому что кассирам, которые работали в банке, стало просто дурно от того количества, которое было, и я не удивлюсь, если у них тоже возникли подобные страхи. Трудно что-либо вам посоветовать. Пользуйте вашего... вашу... это мужчина или женщина задала вопрос?

Лаэртский: Непонятно - Сирота.

Черепахин: Пользуйте, пожалуйста, вашего супруга или супругу вместо кошелька. Знаете, как там - одна девочка звонит другой и говорит: "Ты сегодня с кем придёшь?" - "Я приду с кошельком". Ну, вот и вы найдите себе кошелька, и пусть он или она считает деньги.

Лаэртский: Хороший ответ. Серж интересуется, излечивается ли болезнь Дауна.

Черепахин: Во время музыкальной паузы сообщение пришло, некоторое время назад. Мы с Александром устроили небольшой симпозиум, пригласили коллег. К сожалению, коллеги ещё наши не подъехали...

Лаэртский: А дауна вот два пришли.

Черепахин: Да. Это для клинического разбора. Не можем мы сейчас ответить на этот вопрос. После симпозиума и разбора, который мы устроим уже через некоторое время, мы сможем сказать. Александр считает, что не имеет смысла лечить уникальное, не имеет смысла лечить непревзойдённое. Я же считаю, что целесообразно нарастить мизинцы, дабы люди были более стандартизованы, и наш комитет по стандартам требует присвоить определённые ГОСТы этой категории людей. Учитывая нашу лояльность и экологичность, вероятно, это не будет гуманным по отношению к этим людям, поэтому проще их довести до нашего ГОСТа, так скажем, общеевропейского, общечеловеческого. А консилиум впереди, и, при наличии возможности, мы сообщим вам о его результатах, если Александр позволит.

Лаэртский: Да, безусловно. Я всё-таки ещё о своей немножечко скажу теории, если позволите, почему я...

Черепахин: Мы сейчас устроим просто здесь скандал. Конечно, я буду держать себя в руках, я умею это делать, но я бы попросил вас быть крайне этичным.

Лаэртский: Безусловно. Я считаю, что лечить дауна - всё равно, что лечить рыбу. В том смысле, что объяснять рыбе способы поведения, определённого этикета, который у людей водится, понимаете? У рыб - у них свои действия, свой язык общения, поэтому в данном случае внедрения в психику дауна со стороны человечества мы можем назвать не лечением даже, а, скорее, неким подобием миссионерства на уровне внедрения в психику, а миссионерство ни к чему хорошему не привело.

Черепахин: Я просто, понимаете, зажал зубы и сквозь зубы могу сказать: ну, не согласен я с вами, не согласен.

Лаэртский: Ну, сейчас приедет консилиум, в момент следующего перерыва мы сделаем пульпацию нашим клиентам...

Черепахин: Или депульпацию...

Лаэртский: В общем, чего-нибудь с ними тут произведём, какие-нибудь действия. "Как влияют на психику москвичей установленные на дверях большие количества кодовых замков и домофонов?"

Черепахин: Влияет забавно. Москвичи, которые владеют пластиковыми картами, остаются без своих карт, потому что они судорожно на банкомате начинают набирать коды, которые необходимо набирать при входе в квартиру; господа, промышляющие мелким воровством и мошенничеством, подключают специальные автоматы к кодовым замкам - это некие механизмы, которые считывают те коды, которые вы набираете; очень часто коды с пластиковых карт набираются на домофонах, считывающее устройство запоминает, и в конце концов человек теряет пластиковую карту, "теряет" - я ставлю слово в кавычки, потому что её просто у него воруют, и код уже известен. Мало того, я наблюдал картину, когда человек зашёл в автобус, вставил абонемент в компостер, ударил кулаком по компостеру достаточно сильно и громко крикнул свою фамилию. Это тоже есть некий элемент стереотипного поведения: каждый раз, когда вы заходите куда-либо, звоните куда-либо, вы представляетесь: "Здравствуйте, я - доктор Черепахин" и так далее. Так вот на любое действо, связанное с каким-то стандартным поведением, - ввод кода, компостирование билета, - происходит некое смешение в голове кодов, фамилий, в результате вы себя называете фамилией совсем другой, вам не свойственной; вы открываете дверь и говорите: "Аллё!"; вставляете телефонную карточку в турникеты метрополитена и так далее, и так далее. В результате появились портмоне с огромным количеством специальных мест, куда вставляются карточки. Карточки вставляются, к сожалению, не только в портмоне, но и в другие места. Человек, допустим, желает положить телефонную карточку в задний карман и ошибается - кладёт её совсем не туда. Заметьте, что на этих картах существуют определённые микросхемки. Я не открою большой тайны, ибо это уже информация рассекреченная: эти чипы считывают биологическую информацию, и после того, как вы карту выбрасываете - на самом деле, на мусоросжигательных заводах стоят специальные уловители, которые эти карты вытаскивают, отсепаровывают. В результате ваши мысли или сакральные потребности - всё зависит от того места, где вы храните телефонные карточки - считываются специальными службами. Налоговой инспекцией, управлением по борьбе с экономическими преступлениями, в зависимости от того, что у вас на сердце, что у вас на уме или ещё где-то, смотря каким умом вы думаете. И эта информация переходит в соответствующие органы, так что москвичи, которые имеют больше всего карточек, страдают от этого достаточно серьёзно. В общем-то, наверное, поэтому Москва даёт до восьмидесяти процентов доходов государству - просто службы, которые здесь работают, знают о москвичах несколько больше, чем об остальных гражданах страны.

Лаэртский: Кстати, мы заметили огромное количество женщин, именующих себя представителями чёрной, там, и прочей белой магии, которые лазают по помойкам, пытаясь своровать ауру у выкинутых москвичами предметов. Поэтому есть такое вам предложение - прежде чем выкинуть предмет уже на общественную свалку, его нужно выставить где-то на месяц куда-то, например, на недосягаемое для других людей место - на чердак, на балкон.

Черепахин: Лучше всего, мне кажется - это за Полярный круг. Пусть шлют сюда...

Лаэртский: К нам.

Черепахин: Нет, зачем к вам, Александр? Вы, постольку поскольку являетесь жителем Норильска, насколько мне известно, почётным жителем...

Лаэртский: Да, я...

Черепахин: Вот. И по нечётным тоже, по всей видимости, отвезёте туда, за Полярный круг и там просто похороните.

Лаэртский: Естественно, за определённую мзду, потому что...

Черепахин: Ну, я надеюсь, что вы решите эти вопросы.

Лаэртский: Само собой. Человек по имени Лектор прислал сообщение: "Уважаемый доктор, как вы считаете, каннибализьм - это последствие психологической травмы, либо просто гастрономическое пристрастие?" И сразу же прислал следующий вопрос, спустя некоторое время: "Уважаемый доктор! Как вы считаете, поддаётся ли лечению каннибализьм или же просто нужно смириться со своим гастрономическим пристрастием?" Зачем тогда было задавать предыдущий вопрос? Если во втором уже акцентируется, что да, гастрономическое пристрастие. Гастрономические пристрастия лечатся. Клизьмой лечатся, содой лечатся питьевой и ношпой. Иногда всё это, в общем-то, в комплексе делается.

Черепахин: Как один из вариантов. С другой стороны - всё зависит от того, как это отражается на вашем организме. Если у вас есть гастрит или проктит - имеет смысл на некоторое время назначить себе диету и изменить ассортимент, потребляемый вами в пищу. Подумайте о том, чтобы перейти на духовную пищу и пожирать в огромных количествах литературу. Попробуйте пожевать книги, в которых рассказывается о каннибализме, возможно, это неким образом отразится на ваших способностях мыслить и воспринимать эмоционально ту пищу, которую вы принимаете. Вам станет легче.

Лаэртский: Лиля интересовалась, что мы показываем работникам ГАИ, когда проехали на красный свет. Лично я придерживаюсь такой точки зрения, как говорится, достал - стреляй, поэтому, если уж проехал, то не останавливаюсь. У меня не было таких случаев, чтобы я что-то показывал, нарушив.

Черепахин: Да, как выясняется, удостоверение капитана милиции тоже не очень помогает.

Лаэртский: Могут отобрать.

Черепахин: Могут отобрать, да. Попробуйте показать язык. Да - нестандартность в поведении всегда вызывает непосредственные реакции.

Лаэртский: Извините, Константин Владимирович, вы немножечко оговорились даже - говяжий язык. Дело в том, что нормальные водители возят сейчас с собой на заднем сиденье говяжий язык, и в растерянности, когда им говорят: "Здравствуйте, лейтенант такой-то, пожалуйста, ваши права," - он начинает шарить и показывает эту мандулу здоровую, всю в пупырях. Вы знаете, самое удивительное впечатление производит на сотрудников ГАИ это дело. Многие, кстати, говорят, выхватывая этот язык: "Спасибо, езжайте. Счастливого пути. Я так хотел с вами побеседовать, а тут прямо не дают. Но мы же на службе, мы должны".

Черепахин: Наша служба и опасна, и трудна, я знаю.

Лаэртский: "Среди коллектива работников нашей фирмы имеют место разговоры, что генеральный директор ходит на курсы какого-то нейро-лингвистического программирования и это может дать ему способность неявным образом влиять на волю сотрудников. Объясните, пожалуйста, что это такое и как от этого уберечься," - волнуется Алевтина Герасимовна.

Черепахин: Мы сегодня уже говорили о защитных экранах. Вы можете сказать коллегам и шефу, что доктор вам назначил носить защитный экран. Существуют "лавки жизни", обратитесь письменно в "лавку жизни" с просьбой произвести биологический замер вашего энергетического поля. Специально для вас в "лавке жизни" изготовят специальный шлем, и, дабы шеф не мог воздействовать на вашу психику без вашего ведома, надевайте этот шлем. Принесёте справку о том, что вам это показано, что вы на работе должны находиться в шлеме. Со шлёмой будет всё в порядке.

Лаэртский: Кстати, есть ещё другие способы. Ведь все такие приёмчики, которые у людей появляются в ходе каких-то тренировок, они оказываются совершенно бесполезными в реальной обстановке, известно, что тренеров по таэквондо два подростка лупили просто в подъездах, как котят. Так же и здесь, понимаете, сходит ваш босс на эти курсы, поднаберётся каких-то знаний, безусловно, будет пытаться на вас воздействовать. Вы должны тоже, не теряя времени даром, говорить себе, на работу приходя и с работы уходя: "Я могу повлиять на босса". Ну, и, к примеру, вы можете смотреть ему в спину и говорить: "Завтра увеличь мне оклад" - мысленно, но сильно этого желая. Или: "Облажайся на переговорах". Или: "Уйди в отпуск". Главное - сильно этого желать. Такой нестандартный подход может привести к тому, что ваши желания неожиданно сбудутся. Тут наступает следующий этап: главное, не переоценить свои силы и не сказать: "Я - волшебник", а насторожиться, потому что такой пистолет стреляет один раз, потом его нужно месяца два заряжать по новой. Извините, я волнуюсь. Далее. "Осветите, пожалуйста, психотипы спортсменов, в частности, использующих преимущественно методы стандартного повторного упражнения и методы старого регламентированного упражнения, а также... да что ж тут такое-то... а также... сейчас... а также взаимосвязь от психотипа и соматипа", - Лев Матвеев интересуется, и ещё, я просто хочу попросить, уважаемый Харрис, ну, пожалуйста, мы уже обсудили про контролёров и про звёздную болезнь, это было год назад, поэтому мы эти вопросы и не затрагиваем. Что у нас со спортсменами?

Черепахин: Психотип и соматип.

Лаэртский: Да.

Черепахин: Приятно, когда тебя слушают...

Лаэртский: Ещё как! Извините. Я что-то не то сказал.

Черепахин: Да, в общем... как - это не здесь. Так вот, приятно, когда слушают интеллигентные воспитанные люди, которые имеют хорошее образование и знают, что такое психотип и соматип. О спортсменах - это отдельный вопрос. Изначально необходимо понять, что человека влечёт в тот или иной вид спорта. Почему человек не идёт в искусство или в какую-то специальную школу, например, математическую, биологическую, химическую; почему он идёт именно в спорт. Какие мышцы он начинает развивать. Почему он монотонно выполняет одни и те же движения. Почему тренер предлагает делать либо монотонные движения, монотонные упражнения, либо, наоборот, достаточно быстрые, агрессивные. Сложно провести параллель с типом спортсмена, многое зависит от тренера. Спросите об этом у тренера.

Лаэртский: Вы хотите сказать, что всё это выдумки тренера и ничего более?

Черепахин: На самом деле - это влияние тренера, и не более того.

Лаэртский: Вообще, кстати, у населения нашей страны сложился такой стереотип, касаемый спортсменов и взаимоотношений их с тренерами, что, дескать, там полное взаимопонимание и любовь. Мы часто видим на чемпионатах по фигурному катанию, по боксу жаркие объятья, взаимные слёзы и так далее, а на самом деле, реально, мы, спортсмены, конечно же, ненавидим своих тренеров, и мы, тренеры, ненавидим своих подопечных, потому что эти самые тренировки - это постоянная борьба, прежде всего не спортсмена со своей физической выносливостью, а спортсмена с тренером и, соответственно, тренера со спортсменом. Это мощное столкновение двух психотипов совершенно разных, потому что один из них - бывший спортсмен, а другой из них - спортсмен, который должен подняться, скажем так, на определённую вершину, то есть они связаны друг с другом, как кандалами - с одной стороны, с другой стороны - они друг друга искренне ненавидят и даже не поздравляют на новые года, восьмые марта и прочие праздники. Что тут у нас ещё? "Я не могу отличить немецкое стерео от японского. Есть ли какие-нибудь способы?" По-моему, это и не нужно.

Черепахин: Да, в общем. И уточните - видео или аудио, или, может быть, это голография.

Лаэртский: "Объясните, пожалуйста, девушки, выступающие по телевидению, которые поют и собираются в группки - почему так по-детски одеваются? Не является ли это комплексом детства, комплексом возврата назад, в утробу и детство?" - Михаил из Тёплого Стана интересуется.

Черепахин: Михаил, возврат, разврат - и понеслась. Следите, пожалуйста, за своим языком. Это не является ни возвратом, ни развратом, ни подвратом и даже не под вратами. Девочки одеваются так, как им хочется, они хотят показать, какие они стильные; в этом стиль и проявляется, пожалуй. Что же касается текстов - послушайте тексты и проведите те параллели. У меня есть ощущение, что, задав вопрос, вы сами на него и ответили. Является.

Лаэртский: Всё это не случайно, форма одёжки вот этих вот всяких там, значит, "Бзделок", "Дристящих" и прочих - она не случайна. Дело в том, что женщинам и вообще населению всего земного шара свойственно нездоровое умиление детьми. Поэтому детей используют в рекламных роликах, в фильмах. Я, как человек нормальный, испытываю физическое отвращение, видя ребёнка по телевизору, и как только начинается кинофильм, где в главной роли - ребёнок или КЖ, крутая женщина, я сразу, естественно, выключаю это, потому что я нормальный человек. Большинство же, поскольку по ним психушка плачет, они, наоборот, прилипают, умиляются, пускают медузу изо всех, в общем-то, щелей от умиления, и на этом чувстве достаточно подленько и играют данные персонажи, чтобы выглядеть этакими детьми, вызывая в публике умиление и даже определённый элемент жалости, но жалости такой, которую испытывает мамаша к ребёнку, то есть желание зашшытить. Правильно?

Черепахин: Абсолютно верно. Спасибо.

Лаэртский: Я старался. Хорошая речь была, да? Ну, сейчас мы прервёмся ненадолго и затем продолжим.

[...]