laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
laertsky.com  |  монморанси  |  1999  


Беседа с обманутой женщиной Софьей Бах. Часть 1

Дата - 07.03.1999 г.

Александр Лаэртский - Лаэртский, Софья Бах - обманутая женщина, Андрей Орлов - социолог, базетолог и психолог.

Распечатал Харрис.
 

 1   2   3   4 

Лаэртский: И под эту замечательную музыку простого русского паренька Шумана мы начинаем нашу беседу с двумя гостями нашей программы - это Софья Бах, обманутая женщина, и Андрей Орлов, социолог, психолог и, конечно же, базетолог. Но сегодня эта третья ипостась, она, в общем-то, поставлена в дальнюю комнату в силу того, что всё, что сказано выше, не что иное, как рога того, что поставлено в эту самую комнату; я думаю, вы все прекрасно поняли мою, э-э, аллегорию. Здравствуйте, дорогие гости, я рад видеть вас сегодня в студии...

Бах: Здравствуйте...

Небольшое веселье в студии по поводу невысокого звучания голоса последней.

Лаэртский: Будьте здоровы, я болею сегодня, да! Но тем не менее, тем не менее, вот... их постоянно обманывают, их постоянно обижают, но, тем не менее, счастье выписано...

Бах: А у меня включён микрофон?

Лаэртский: Да, щас мы...

Бах: Вы тоже хотите меня обмануть...

Лаэртский: Нет, мы уже всё включили вам, да... Но, тем не менее, счастье нарисовано кружевами на их лицах - что это, по-вашему, такая жизненная сила, что вот можно даже лупить... мы, к примеру, одну лупили стиральной доской, но не сильно, так, бережно достаточно, но долго, и, вы знаете, счастья не убавилось, то есть всё так же это было розовощёко, радостно и, в общем-то, готовность к родам практически стопроцентная. С другой стороны, вот он зашёл тоже к мухам туда, дабы сварить компот, его даже не трогал никто, а просто взяли и по носу так щёлкнули пальцем, даже не больно, а обидно и, вы знаете, он подал прошение об отставке, сказал, что больше я на эту радиостанцию не приду в качестве интервьюера, буду, говорит, жаловаться самому Примакову. Но это "он"... мы, значит, обнаружили пол посредством анализа и мазка, он мужчина оказался у нас.

Орлов: А какому из двух?

Лаэртский: Ну, который маленький - мы его, естественно, не трогали, потому что вы сами знаете, что это истерик.

Орлов: Угу. Он обычно прячется и подсказывает тому, что побольше...

Бах: А...

Орлов: И какие из них там, они разбегаются, как тараканы.

Лаэртский: Ну так они мечутся вообще тут повсюду, на всех же внимания не обратишь, мы взяли двух ближних.

Орлов: Ага.

Лаэртский: Ну и вот на них и исследовали.

Орлов: Так, а ты говорил про аллергию с рогами...

Лаэртский: Да, да.

Орлов: И стиральную доску с протяжным механизмом, которую можно, в общем-то, использовать для воспитательных целей, то есть побоев и мелких таких, не наносящих и не оставляющих каких-то особых следов.

Лаэртский: Ну, также можно для сушки её использовать, в принципе. И...

Орлов: Для натира щёк.

Лаэртский: Но для этого же необходимо что-то намочить - мы постоянно нанимаем людей, чтобы они мочили, потому что мы же должны каким-то образом отдавать отчёт, во-первых, себе и, во-вторых, другим, что мы приобрели, значит потратили деньги народа, а вроде не используем. Поэтому мы как бы обеспечиваем занятость определённой части населения, которая мочит; другая - сушит, и получается, что у всех на виду это, что, значит, он куплен, он стоит, он в работе. И те, кто, значит, приходит и говорит: "Он вам не нужен, он у вас не используется, мы сейчас заберём". Мы говорим: "Подойдите сюда!" Они, значит, берут все свои предметы, документы, подходят уже, раз - а там они висят, сохнут. Они: "А, ну тогда извините, извините, пожалуйста, ну, мы ещё через недельку зайдём". Как правило, не приходят больше.

Орлов: Ты знаешь, чтобы избежать каких-то там кривотолков, ты говорил по поводу отчётов - дело в том, что проводится некоторая интервенция оборудования, и сейчас поступили очень серьёзные такие приборы, которые не нуждаются, в общем-то, в анализе, в интеллектуальном осмыслении как бы этих отчётов, которые написаны от руки и непонятно откуда взяты. То есть, сейчас с помощью техники можно проводить анализы непосредственно биологической субстанции, которая принадлежала тому, кто сдаёт отчёт. То есть берётся, попросту говоря, не биопсия, а то, что, собственно, каждый день отдаёт человек природе, оно забирается и в чашках Петри сдаётся и подписывается. Единственное, где теперь могут обмануть - это перепутав лэйбла на этом, но...

Бах: Да нет уж, это вы подождите!

Лаэртский: Вы так не волнуйтесь, Софья, не волнуйтесь, здесь вас не обидят, здесь...

Бах: Я, честно говоря, вообще не понимаю, о чём вы говорите, но вот когда...

Орлов: Мы вводную образуем для...

Лаэртский: Да.

Бах: Когда зашла речь об обмане, это уж я с вами не согласна.

Лаэртский: Ну, в принципе, когда речь идёт об обмане, то никто не согласен, потому что обманутым себя считает, как правило, меньшинство за редким случаем, когда вот большинство, но тогда оно начинает буйствовать, ломиться и кричать: "Отдайте нам всё наше!", хотя, в общем-то, как правило, если обмануло меньшинство, то сыскать это меньшинство, что ветра в поле - ну, я люблю эту нашу древнюю таджикскую пословицу, у нас очень много, у киргизов, пословиц - например "найти ветер в поле", да? Там, потом, значит, "баба на воз - кобыле легче", "рыба об лёд - бах! и наглухо молчит", ну и так далее. Кстати, Андрей, я знаю, что вы напечатали в газете "Радости фашизма", тамбовской областной газете, замечательную статью о том, что, дескать, стоит запретить в детских садах и учреждениях такой обряд, как-то топтание борщевых тряпок. Мы до этого момента его очень активно, так сказать, пропагандировали, и дети все приходили, активно топтали, вот, и вдруг на тебе - такая разносная статья, мы, понимаете ли, в недоумении находимся, и Софья в обиде...

Орлов: Но мы пошли ещё дальше, объединив и запретив вообще сады, не то что топтание тряпок борщевых или же тряпок картофельных, мы объединили эти сады и, в общем-то, их даже сублимировали с зоологическими садами, и, таким образом, дети развиваются, наблюдая за законами природы, не начитавшись газет или насмотревшись на своих неудачников-родителей, а уже как бы срисовывая это с законов природы в том безобразно-естественном виде, в котором они существуют. Таким образом приблизили всё, а остальные могут ходить вдоль ограды на почтительном расстоянии и наблюдать за своими чадами.

Лаэртский: Да, но ни в коем случае они не должны смотреть прямо, то есть, наблюдение ведётся, как говорится, косвенно - они должны так косить глазом, потому что, если прямо смотреть, то они могут смутить чад, ведь чадо под прямым взглядом краснеет и...

Орлов: Да это всего раз в неделю, когда они овёс приносят на прокорм...

Лаэртский: Да, да, понятно...

Орлов: В общем, тогда и могут повстречаться как бы взглядом, но они одичали и не узнают своих.

Лаэртский: Не узнают уже, да, даже черты лица для них воспринимаются, как перевёрнутые. Мы смотрели, брали родителя, переворачивали перед, значит, чадом, за ноги держали, тогда он узнавал, а как ставили назад, он сразу не узнавал и пугался, то есть происходит какой-то переворот в сознании полный. Да, вот здесь Валентин очень интересовался - я специально часть писем оставил-отложил для вас, зная, что вы сегодня придёте - как пересилить природную тупость, дебильность, деградацию, алкоголизм и клаустрофобию?

Орлов: Э-э, а что из этого надо пересилить? Дело в том, что всё перечисленное, оно взаимоисключаемое. Ведь человек, видимо, собрал все привычки своих, вернее, особенности своих родственников, и объединил в одном вопросе.

Лаэртский: Да...

Орлов: Надо бы конкретизировать - то есть, дебильную сестру нужно... как бы отдельно ей заняться, клаустрофобом-братцем отдельно, наркоманом там соседом... и так далее.

Лаэртский: Ну, я думаю, о деградации тогда имеет смысл поговорить, потому что это свойственно всем членам семьи в какой-то степени.

Орлов: Ну, это большей частью социальная оценка. На самом деле деградация - это некоторая форма лукавства.

Бах: Вот, кстати, я предлагаю вам преломить свой угол зрения, потому что в канун восьмого, как правило, все...

Орлов: У нас не угол, у нас точка.

Бах: Все жен... ещё лучше, все женщины говорят о деградации русского мужчины, вот вы можете...

Орлов: Все, абсолютно?

Бах: Я сегодня просмотрела все телепередачи, посвященные кануну восьмого...

Орлов: Какой кошмар...

Бах: ...и везде говорят о том, что он всё хуже.

Лаэртский: А почему вот - он всё хуже, но, однако, это вполне понятно, потому что он, значит, как ассоциируется: с шаблей, с шапкой такой, в которой есть чехол для фофана, туда прятать фофан, потому что они играют всё время в сику на щелбаны, конь и, собственно, двадцать третье, то есть впереди долгая зима, а она, значит, вот та, о которой вы говорите - это такая толстая в оранжевой кофте, да? Вот она...

Бах: А их трое там!

Лаэртский: А, ну я вот об одной...

Бах: А, вы об одной, да?

Лаэртский: Об одной, да, именно её я цитирую...

Бах: Она как раз наиболее лояльна, вот, а две другие, они совсем были недовольны.

Лаэртский: Она же уже была в венке, во-первых, во-вторых, она прямо и заявила - говорит, я - сама весна, то есть и, в общем-то, всё, что связано со мной, то цветёт, хотя, в принципе, судя по мощным таким...

Орлов: Подбираючи подол, побежала вдоль забора!

Лаэртский: Да, поскакала очень ловко, вот, причём мощные пятна вот эти образовывались под мышками у неё, то есть это цветение, оно было странно. Но, тем не менее, это же какой-то своеобразный шантаж, что, дескать, я - женщина, у меня восьмое, поэтому всё цветёт, а вы, дескать, в будёновке и с шаблей и на коне, значит, с будёновской едете все.

Бах: А вот, я знаю ещё, доктору очень понравились колонны с цветками в последний укороченный рабочий день, которые в метро заходили.

Орлов: Да, кстати, как тебе цветки, которые мы подарили сегодня?

Лаэртский: Хорошие, хорошие...

Орлов: Несмотря на то, что они были отобраны только...

Лаэртский: Ну, я заметил, там кое-где на них болтались пальцы, в общем-то, того, у кого отобрали - видимо, он был цепок.

Бах: Я, кстати, очень рада, что внизу у нас сегодня не возникло при проходе сюда сложностей никаких, то есть, у нас никто вообще не потребовал документов.

Лаэртский: Ну, всё объясняется потоком гостей и женщин, идущих за подарком. Они же знают, что подарки дают уже надысь.

Бах: А там, по-моему, женщины на своих подарках спят - вот которые должны проверять документы.

Лаэртский: Да, да, а другие, которые приходят за подарками, они попросту вышибают все двери, мы уже устали их ставить. То есть, некое такое агрессивное желание получить подарок, оно приводит к вышибанию просто всего, даже как ополоумевшие они бегут, протаривают тропинки... если раньше мы, например, наблюдали с крыши, да... там, ну, когда сидишь, пострелять хочется, с оптикой, то как-то была ясна схема их передвижения, вот, значит, от ворот к калитке, от калитки - к подземке, то сейчас получаются какие-то странные витые линии, что твой клубок попросту, и мы в недоумении находимся. Выяснилось, что все бегают за подарком, смотрят друг на друга подозрительно, но не в глаза, хотя если бы они смотрели в глаза, то ни в чём бы никто их не заподозрил. А так, когда искоса, ну, вы заметили тоже, когда тут вот, они же искоса на вас посмотрели?

Бах: Так вот зачем я, собственно говоря, сюда пришла?

Лаэртский: Вот этого никто не знает!

Бах: Я и сама этого не знала до последнего мгновения, но вы опять говорите о подарках, и я всё-таки вынуждена сформулировать причину. В канун восьмого очень много ходит людей по улицам, которые предлагают что-то в подарок женщинам, вы знаете, и я пару раз согласилась принять подарки, ну, разве вы бы нашли в себе силы сказать: "Нет, мне ничего не надо!" Я не нашла. И, значит, один раз мне вручили целый пакет этих подарков, потом, правда, отобрали, когда я не захотела ничего заплатить, у меня отобрали тут же всё сразу. Просто я должна была меньше заплатить, и в этом был подарок, а второй раз мне предложили за моим же подарком приехать в одну организацию, и, знаете, тоже я не нашла в себе силы отказаться, потому что был очень такой выразительный подарок - мне предложили гибкую систему скидок; но я об этом расскажу позже. Вот как уберечься, скажите, дело всё в том, что, я думаю, вы сделаете самый лучший подарок всем женщинам, если расскажете им, как уберечься от тех, кто буквально навязывает свои подарки на улицах, особенно в канун.

Лаэртский: Ну, вы знаете, я вот...

Орлов: Я думаю, что самая гибкая система скидок, она существует при прыжках с парашютом - более гибкой не придумаешь, а особую ловкость имеет тот человек, который управляется с этими женщинами обманутыми. И зрелище, конечно, когда эти парашюты и летят на тебя толпы женщин с гибкими скидками - это, конечно, производит впечатление. И вот она попала недавно - надеюсь, что поделится.

Бах: Да, и, вы знаете, и не одна ведь я попала, я прихожу туда за своим подарком в надежде на то, что будем мы втроём - я, мой подарок и тот, кто мне его вручит, а там буквально толпы страждущих подарка женщин.

Лаэртский: Нету чувства эксклюзивности вот этого, знаете ли.

Бах: Да. И причём многие живут со мной в одном доме...

Лаэртский: То есть, встретились.

Бах: Я их узнала.

Лаэртский: А вы знаете вот, уважаемые гости, философ известный и писатель Максим Сладкий, он в своё время в одной книге, которая называется "Эх, мамашка!", описал следующее предложение, как дарить женщинам подарки: ежедневно, кроме определённого дня в году... ну, видимо, он подразумевал как раз кренделёк, то есть день кренделька... любой мужчина может один раз, в общем, лупануть женщине куда ни попадя чем попало, вот, а восьмого числа ни в коем случае её трогать нельзя. И вы знаете...

Орлов: На самом деле, я вернусь, в общем-то, к проблемам научным...

Лаэртский: Да, да.

Орлов: Поскольку мы бытовые вопросы уже обсудили в достаточном количестве, вот почему ты уже многократно со своей аллергией с рогами объяснял, что женщину бить надо или не надо, или приходится - это, в общем-то, имеет своё эволюционное объяснение. Дело в том, что, когда общество развивалось, находилось в корнях - мы не можем определить точно когда, но без учёта вот этих вот эволюционных теорий известных - существовала некая инверсия половая, то есть, как мы уже объясняли, баба была в почёте и она была огромного размера, то есть гигантская баба, она, в общем-то, за счёт наличия питательных желёз, обеспечивала всех автономным питанием, хотя сама могла есть всё что угодно, что под рукой буквально, всю вегетатику, подметала вообще всё подряд...

Лаэртский: Снегом питались даже...

Орлов: Да, иной раз она там брала какие-то почвы съедала там, но это всё перерабатывалось и в питательную среду переходило всё такую двоичную. От этого, собственно, шизофрения пошла, поскольку не знали, к какой метнуться - к левой или к правой. Одним словом, эта баба, которая вокруг себя сплачивала коллектив вот этого слабого мужика, которые, что твой муравей, собирались вокруг этой самой бабищи, и, конечно, всем доставалось на орехи, то есть кто-то там вперёд лезет, кто-то переел там, рвёт его; одним словом, происходило всё, что обычно при раздаче бесплатной водки происходит или же там при раздаче бесплатного борща.

Лаэртский: Но все в движении в этот момент всё равно пребывают.

Орлов: Да, то есть баба со временем как бы сосредотачивала вокруг себя вот этот огромный коллектив, и мужик, он, в общем-то, на фоне того, что безропотно ощущал радость по поводу такой гигантской бабы, он, конечно, испытывал сакраментальную зависть, чувство зависти. В какой-то период, когда это произошло, Атлантида когда эта погибла или куда-то уплыла от нас, и все превратились в пингвинов, вот эти все оставшиеся бабы, а остальная баба вся помельчала неожиданно. Это всё произошло за счёт движения сланцев туда-сюда. Мы, учёные, называем это "движение камня взад-вперёд". Одним словом, после прочистки этих самых труб камнями, мы, когда вернулись на круги своя, баба, конечно, помельчала, и значительно. Мужик, чувствуя эволюционную инверсию свою и тайную злобу, в общем, где-то даже классовую, объединяться стал и почём зря прикладываться уже сначала туда-сюда, к левому, к правому, а потом уже и рукоприкладством заниматься. Вот, собственно, история какова.

Лаэртский: Ну, то есть, это связано с измельчанием бабы-матки.

Орлов: Но больше с почвой, потому что почва, которую баба поедала, была насыщена очень сильно ядовитыми спорами и грибами; грибов нажравшись, баба, конечно, не могла отвечать адекватно за свои действия, и многого мужика просто закатывала и подметала, потому что она гигантская была по своему размеру, что твоя секвойя.

Лаэртский: Да-а!

Орлов: Она огромная была и иной раз ходила, словно этот... Голиаф.

Лаэртский: Но тогда я не пойму, почему они прекратили финансировать альтернативные питомники, бабо-питомники, чтобы хотя бы вернуть это в нормальное русло.

Орлов: А им не надо было уже возвращать, потому как баба мелкая стала, и классовая вражда, конечно, победила в этом случае. То есть, элементарное это чувство, что он отыграется на ней, и вот до сих пор отыгрывается, хотя неизвестно, сколько он с этой бабой морочился, с этой огромной. Конечно, баба эта тоже не была, так скажем, паинькой, или как это ещё...

Лаэртский: Ну, безусловно, что с течением времени она начала чувствовать своё превосходство, исключительное положение, кстати, и вполне возможно, что, если раньше бабА была вынуждена как-то порой добывать себе пропитание посредством выковыра ногтевого каких-то почв, грунтов и обрывов, то есть сгибанием каких-то древ и обрыва каких-то почек, надпочечников, прочих деревянных потрохов, то потом, когда о ней стали проявлять заботу какую-то глобальную уже, социальную, естественно, она расслабилась, она обнаглела и...

Орлов: Ты знаешь, самое интересное, что деликатесом для той самой бАбищи были содержания дупел, то есть вот летающий мужик - он был совсем маленький и гнездился иной раз...

Лаэртский: Мало кто знает даже о том, что он вообще существовал, потому что его как только не называли: и сова-двуножка, и...

Бах: Что это тут такое происходит, я не пойму?

Лаэртский: Софья, мы просто сейчас немножко углубляемся...

Бах: Дело всё в том, что сейчас уже пошёл новый виток спирали, и примерно то же самое, что было тогда, происходит и сейчас, если говорить более конкретно, то вот здесь именно, вот в этой стране, где мы сейчас с вами проводим ночь. Я скажу больше. Мужчина, он, на самом деле, измельчал сейчас в силу этого последнего кризиса особенно, ну, ведь вы не будете отрицать, что это государство превратилось в страну третьего мира, то есть, собственно, специалисты здесь и не нужны - здесь нет никакой тяжёлой и никакой лёгкой промышленности, соответственно, нет никаких мозгов, инженеров там. Соответственно, чем занимается нынешний теперешний мужик? Он или ворует или работает на ресепшене в гостинице. Таким образом, профессия его тоже измельчала и вот в государстве он не может найти, собственно, признания и ничего, и вынужден опять вернуться к этой же самой бабе, которая как раз в период надкризисья адаптировалась намного лучше. И, может быть, даже эти, и левые, и правые, у неё расцвели и поднялись, как...

Орлов: Я вынужден прервать эти суфражистские бредни...

Лаэртский: Я тоже, я тоже совершенно не согласен.

Орлов: ...для того, чтобы...

Лаэртский: По-моему, это и есть агрессивная, фашистская форма эмансипации.

Орлов: Да, и она имела в виду этот кризис, это палеолит...

Бах: В общем, я сейчас приду.

Лаэртский: Вы только там осторожней, потому что там ещё женщины собрались, вы как-то между ними.

Орлов: А мы озвучим сейчас это.

Лаэртский: Но я вот ещё хотел что сказать, что, конечно же, конечно же, измельчание так называемой ПБ, первичной бабЫ, оно было также ещё связано и с желанием выжить, потому что поглощаемая ей солнечная энергия была велика к тому моменту, потому что развелось вокруг неё много всего, много, скажем так, вторичной бабЫ, третичной бабЫ, даже появились четвертичные бабЫ, которые облепляли её повсюду, и всё это требовало, конечно, огромного притока энергии, которой не хватало. Поэтому она пошла другим путём, будучи существом хитрым и, ну, скажем, таким одарённым от природы, одарённым мощным иммунитетом. Она автоматически включила режим уменьшения собственных габаритов. Попросту. Но, конечно же, в надежде, что потом, когда эти все отпадут первичные, третичные и вторичные, две сойдутся, и она опять будет той же самой вот гигабабой, которую и привыкли мы видеть. Тут-то она и просчиталась.

Орлов: Изнабища она называлась, изначальная бАбища.

Лаэртский: Да, безусловно.

Орлов: Гигантская вот эта.

Лаэртский: Гигантская баба.

Орлов: Так что, вернёмся к музыкальному...

Лаэртский: Ну, что сейчас, да... Софью будем искать?

Орлов: А она ушедши.

Лаэртский: Ушедши... ну, ладно.

[ ... ]
 

 1   2   3   4 

  laertsky.com  |  монморанси  |  1999
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023