laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
laertsky.com  |  монморанси  |  1999  


Беседа с Алиной Витухновской. Часть 5
 

Лаэртский: Ну вот тут приходят они, топчутся застенчиво у порога, но в глазах у них один вопрос: а что делать, вообще, с любовью? Что есть любовь "измь"? То есть вот например любовь женщины к женщине, да? Является ли это патологией? Если вообще любовь целиком патология, то это патология патологии. Является патология патологии патологией?

Витухновская: Нет. Как раз патология патологии является меньшей патологией, чем непатология. И в принципе правильная любовь является интенсивной, запредельной, квинтэссенцией некой ненависти, да? А всё остальное - неправильная любовь и патология.

Лаэртский: Вот, кстати, ты знаешь - существуют такие базедовые службы знакомств, где подбираются люди по качеству, там... ну, дескать "Я люблю кашку рисовую и кофейку", и она также. И вот, дескать, вы будете идеальными мужем и женой.

Витухновская: Ну, по этому принципу люди должны умертвляться. То есть - "что вы любите больше всего?" - соединяем и умертвляем в одной камере. Если вы любите кашку, допустим гороховую кашку...

Лаэртский: Перловую...

Витухновская: Да, перловую, там - в одной камере расстреливаются, гороховую - в другой...

Лаэртский: Нет, вообще это несколько неэстетично - расстрел в помещении, потом убирать надо это помещение. Расстреливают в овраге. По взрослому если. А в помещении потом нянечка будет мучиться... Ну на самом деле...

Витухновская: Если долго расстреливать в овраге - овраг начнёт расстреливать тебя...

Лаэртский: Птицы, там...

Витухновская: Ницше, знаете? Читали Ницше?

Лаэртский: Нет, я поэзию не люблю...

Витухновская: Слава богу, это хорошо.

Лаэртский: Да-а... Так вот, может тогда пойти тут по другому принципу, например...

Витухновская: Нет, по принципу по другому нельзя пойти. Либо по принципу, либо по другому.

Лаэртский: Нет, а мне кажется есть несколько принципов.

Мужчина: Пойти нельзя. Надо по другому сказать. Скажи: "Пойдём по другому". Не надо говорить "принцип".

Лаэртский: Нет, почему? "По другому принципу"...

Витухновская: Он запутался, он запутался. Мы его запутали.

Лаэртский: Нет, я...

Витухновская: (подражая Александру) Да-а-а!..

Лаэртский: Вы меня сбили с понтолыги...

Мужчина: Кто это мы?

Лаэртский: Вот вы, Мужчина, и вот вы, кстати, тоже сбили меня...

Витухновская: А кто это я? Вот скажите, кто это я?

Лаэртский: Поэтесса...

Витухновская: Что??? Кто???

Лаэртский: ...теперь, вот так вот.

Витухновская: Я сейчас уйду.

Лаэртский: Ты мне вот чего скажи...

Витухновская: Я сейчас уйду, извинись.

Лаэртский: Говорит, уйдёт, а?.. Кто ж тебя выпустит? Мужчина, наручники...

Витухновская: Извинись.

Лаэртский: Да не буду я извиняться, поэтесса...

Витухновская: Поэт...

Лаэртский: А вот я сейчас уйду!

Витухновская: Иди. Нам времени больше достанется.

Лаэртский: Ну всё-таки, если пойти по другому принципу, вернёмся к начальной пластинке...

Мужчина: Ну пусть так...

Лаэртский: То есть разрешаете, да? И людей объединять по принципу их недостатков. Например, вот... Заставлять их любить через ненависть, попросту. Как тебе? Ну вообще я даже проще спрошу. Огромное количество есть вещей, которые людей объединяют. Демонстрация, массовый футбольный матч хоккейный, да?

Витухновская: А кроме вещей людей ничего и не объединяет. Людей нет вне контекста вещей.

Лаэртский: (после всеобщей паузы) Чё-то она по-моему... Подожди, ты дослушай...

Мужчина: Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.

Витухновская: Ой, какой...

Лаэртский: Да-а-а!.. А что может послужить фактором разъединения людей? Вот мы можем, например, сейчас легко собрать демонстрацию там какую-то, потереться там, или какой-нибудь модный кинофестиваль - все собираются в одном месте...

Витухновская: Фактором объединения людей всегда служит некая неадекватность, некое непонимание. А понимание всегда должно служить фактором разъединения. Человек как понял, как убежал ото всех... И ни с кем не соединился, не совокупился, не поимел общего дела коммерческого.

Лаэртский: Есть же ловушка для таких вот беглецов. Мы просто проводили эксперименты, наблюдали за ними, и выяснилось, что они тянутся в конечном итоге друг к другу. То есть, такие беглецы собираются вместе, сидят на кухне, хорошо, если они не барды...

Витухновская: Диссиденты... Это подонки, подонки... Надо говорить "подонки", а ты говоришь "Да-а-а..." Скажи - "подонки".

Лаэртский: Нет, для меня это хвалебное слово. Я, знаешь, званиями всуе не разбрасываюсь! Вот. Ну так вот объединение - ты-то не боишься, что тебя начнёт тянуть к каким-то людям, которые тоже бегают параллельно, и вы создадите что-нибудь типа партии, там... Глядишь - раз, и партия. А ведь нет ничего хуже... как бы... вступить в партию, или организовать партию. Всё - это, считай, кончина. Кончина этого... Не буду говорить вслух. Знаешь такое выражение - в связи с кончиной.

Витухновская: Не боюсь.

Лаэртский: То есть это не затянет тебя?

Витухновская: Я даже возьму в партию. Возьму так конкретно, потом поимею, тоже конкретно, а потом разберусь, подходят они или нет. И та это партия о которой ты говоришь, или это та партия, которая может деструктивно подействовать на общество. То есть партия сама по себе - она нейтральна, может быть и правильная партия.

Лаэртский: Нет, я с тобой не согласен. Дело в том, что вообще...

Витухновская: Потому что ты не состоишь, поэтому и не согласен.

Лаэртский: Хотя тут понимаешь, есть другая тема. Я думаю, что надо состоять сейчас везде. Понимаешь? Вот. И когда ты состоишь везде - это тоже самое, что ты нигде не состоишь. Вообще общественно-политическая жизнь - она сама по себе уже грешна и абсурдна.

Витухновская: Ну это такое "лилипутство". Которое имеет своё оправдание, если в этом есть такой как бы дикий подвох, которого никто не уловил и не уловит.

Лаэртский: Ну а вот смотри, ты же вот о революции говорила, это же тоже социальное действие. Вот... Мне, например, по барабану, мне бы пивка...

Витухновская: Я говорила о революции как о локальном проявлении, агрессии.

Лаэртский: Ну а вот опять же, скажем так, если тебя...

Витухновская: А революция - она как пивко. Просто часть общества пьёт пивко, а часть говорит о революции.

Лаэртский: Ну тема-то локальная, локальная агрессия, она, по моему, не должна... вот... жить... внутри головы человека. Ну ты как то вот думаешь об этом на самом деле, и постепенно ты говоришь с ними на одном языке. Вот. Вот что меня беспокоит. Я понял. То есть, ты с теми, кого не любишь, говоришь на одном языке, а с ними вообще же диалог не надо вести. Понимаешь?

Витухновская: Я повторяю...

Лаэртский: Валяй!

Витухновская: ...как один из героев Сартра - мне было бесконечно противно пользоваться чужими словами. Но своих слов у меня не было. И ты точно так же пользуешься их словами. Просто ты это обрекаешь в манеру какого-то такого стёба, декоративного такого. Я не пытаюсь как бы вуалировать то, что я вынуждена говорить с подонками на языке подонков. Но при этом я объясняю им правильные вещи. И никто не будет с этим спорить, даже ты. Да?.. Ну скажи "Да-а-а..."

Лаэртский: Не-е-ет!.. А, кстати, вот ты говоришь - стёбная программа. Нет, на самом деле я считаю её совершенно серьёзной. И люди как раз и проявляются, что твой негатив, когда они звонят и начинают говорить вот о третьей ноге, к примеру. Их восприятие данной программы - оно тоже стёбовое, поэтому они несколько не на правильном пути. На самом деле...

Витухновская: На самом деле всё надо воспринимать всерьёз.

Лаэртский: Нет. Вот ты просто...

Витухновская: Да-а...

Лаэртский: Не-е-ет... Люди, которые всё воспринимают всерьёз, как правило, потом становятся клипмэйкерами... и всерьёз размышляют там... ну, на какой-нибудь вечеринке: "Я снял новый клип группы "Дристящие"... Человек об этом говорит совершенно серьёзно.

Витухновская: Всерьёз надо воспринимать серьёзные вещи.

Лаэртский: Нет, серьёзных вещей не бывает.

Витухновская: Глобальных.

Лаэртский: Нет, ну что значит глобальных? Я знаю - глобальная сеть Интернет, то есть...

Витухновская: Хорошо, серьёзных вещей не бывает...

Лаэртский: Не-е-ет!..

Витухновская: Да-а... Ты же сам сказал - серьёзных вещей не бывает.

Лаэртский: Да, я сказал... А!.. Я уже запутался...

Витухновская: А что побуждает тебя вести дискуссии о серьёзных и несерьёзных вещах?

Лаэртский: То есть ты имеешь в виду... именно...

Витухновская: Мотив, мотив...

Лаэртский: Так нет, я о них не дискутирую, а отрицаю наличие серьёзных вещей. Это же не дискуссия, то есть нельзя дискутировать о несуществующем.

Витухновская: То есть ты хочешь сказать что в твоей студии Алины Витухновской нет?

Лаэртский: Ну почему...

Витухновская: Ну ты отрицаешь наличие серьёзных вещей.

Лаэртский: А ты же сама говорила, что тебя нет.

Витухновская: Я говорила, что меня нет?

Лаэртский: Ты сказала, что ты не ешь и не пьёшеш и не дышиш...

Витухновская: Я не ем и не пью, но Алина есть. Она очень серьёзна, со всеми своими претензиями.

Лаэртский: А я вообще к людям отношусь с уважением, вот как!

Витухновская: Ну так при чём здесь я?

Мужчина: А вообще мне кажется, он хотел сказать, что никакая серьёзная вещь не сможет его никогда накрыть своей серьёзностью.

Лаэртский: Почему, сможет.

Мужчина: Какая? Ну какая бы тебя накрыла вещь своей серьёзностью? Когда бы ты понял, что она вдруг действительно серьёзна.

Лаэртский: Вот, то есть...

Мужчина: Если бы признать их сразу, что они все несерьёзны, и не бояться их серьёзности, либо ограничить этот вот список степени серьёзности.

Лаэртский: В принципе, скорее всего это функциональные недомогания скафандра, вызванные каким-то неправильным потреблением чего-то. То есть, то, что вызывает, попросту говоря, физические страдания, вот. А это, конечно, серьёзно. Всё остальное, безусловно, нет. Ну сколько я их уже перевидал, они хохмят, веселятся, а как припрёт - к нам бегут. Мы говорим: "Под нож, под нож..." Вылечился - и опять весёлый, опять беззаботный. Вот только это серьёзно, а остальное... А что ещё может быть серьёзно?

Витухновская: А мы ножи - всё режем, режем...

Лаэртский: У нас работа такая! Работа это наша!

Витухновская: Даже если и не знаем, серьёзно это или нет - работа такая.

Лаэртский: Работа, кстати, это тоже ведь несерьёзно.

Мужчина: А вот скажите ещё, вот это вот помещение, где мы находимся, это средство массовой информации, да, насколько я понял?

Лаэртский: Нет, это моя квартира. Я тут играю в радио.

Мужчина: Просто... Ну как же?.. Тут у Алины есть цитата в какой-то книге, насколько я помню, да? "Если я в средствах массовой информации, значит, я существую".

Витухновская: Не знаю, я не читала.

Мужчина: Ну неважно, чья это была книга, может, не ваша, конечно, но в принципе мысль такая есть. Если бы это сейчас было средством массовой информации, то нельзя было бы сказать, что нас нет. В данный момент в любом случае мы существуем.

Витухновская: (в задумчивости) А так я вас... сейчас... пристрелю...

Лаэртский: Кхе-кхе... Только не здесь, давайте на улице. Потому что опять мыть всё, понимаете? В прошлый раз тут эти разборки... Нужны они нам... Я-то не против...

Витухновская: НУЖНЫ ОНИ НАМ!

Мужчина: Алин, у нас же здесь постоянно стреляют, я думал что вы хоть как-то...

Лаэртский: Гуманистка известная. Нет всё туда же, в бандитизм и преступность.

Мужчина: Сегодня это не повторится. А пристрелите Женщину.

Слышен задорный смех Лаэртского

Витухновская: Женщину... Женщину в первую очередь. В первую автоматную очередь.

Мужчина: (смеясь) А меня во вторую. А его в третью.

Лаэртский: Да, чтоб я успел убежать.

Витухновская: Ну его я оставлю, с ним я ещё не разобралась.

Лаэртский: Но тут, кстати, дальше, нужно всё-таки вернуться к теме серьёзного и несерьёзного. Вот Мужчина сейчас сказал о том, что мы существуем, поскольку находимся вот тут. Но мы-то при этом не знаем, существуют ли...

Витухновская: То, что не тиражируется, того не существует, имел он в виду. Я так поняла?

Мужчина: Ну, может быть, и так.

Лаэртский: Кстати, "тираж" хорошее слово, это второе название деторождения, детовоспроизводства. Вышел в тираж - обычно мы ставим в трудовой книжке женщинам, которые у нас... вот... в положении интересном.

Витухновская: Нет, я с вами категорически не согласна. Тиражировать можно мёртвое, а плодятся только живые. Это же взаимоисключающие вещи.

Лаэртский: А как же тогда Корею... Если взять Корею?

Витухновская: Корею не надо брать.

Лаэртский: Оставим её. Не будем завоёвывать Корею!

Витухновская: Плевать. Плевать на Корею. Ничего не изменит наличие или отсутствие Кореи.

Лаэртский: Я как вождь, хочу сказать следущее: ...

Витухновская: (возмущённо) Как какой вождь? Кто вождь?

Лаэртский: Я вождь...

Витухновская: Я как вождь!

Лаэртский: Ладно, ты как вождь должна понимать, что...

Витухновская: Я как вождь своими устами могу сказать...

Лаэртский: Ты относишься к рождению... Как ты сказала? Не тиражирование, а другое слово...

Мужчина: Плодиться.

Лаэртский: Плодиться, да? Тем самым ты вкладываешь в плодящ... ну... в расплождаемых, ты вкладываешь уже самостоятельность определённую, и какую-то, скажем так, душу. А стало быть - возможность альтернативно мыслить. А мы, вожди, как правило...

Витухновская: Мы вожди... Мы... Мы...

Лаэртский: Да. Мы...

Мужчина: Мы не вожди, вожди не мы...

Лаэртский: Мы всячески пытаемся как раз заниматься тиражированием. С тем, чтобы люди были покорны, и делали то, что нам нужно. Отношение к людям как к материалу рабочему, это и есть высшая степень умения управлять таким сложным механизмом, как моё государство.

Витухновская: Высшая степень управлять таким материалом выражается в полном отсутствии материала, каких-либо работ, проблем с ним.

Лаэртский: А как же там... ну... тщеславие, радость от того что...

Витухновская: Это досуг, а мы занимаемся делами. Может, вы занимаетесь досугом? Какой же вы вождь?

Лаэртский: Нет, ну я же... Например, мне приятно, когда меня слушают...

Витухновская: Приятно! Приятно! Да! Вождю не может быть приятно. Надо или не надо. Правильно или неправильно. А "приятно" - это термин из терминологии двуногих.

Лаэртский: Ну я ещё молодой вождь, Алина... Нет, ну я ещё хочу сказать - "правильно или неправильно". С точки зрения женщин правильно - это одно...

Витухновская: "Хочу" опять. "Хочу", "Не хочу"... Либо правильно, либо неправильно! Как я сказала!

Лаэртский: А тогда должно быть...

Витухновская: Не должно быть. Как я не сказала, так не должно быть.

Лаэртский: А ты должна любить тогда людей, которые говорят что-то неправильное, с твоей точки зрения. Потому что это люди, привлекающие внимание, и ты должна с ними бороться. И борьба порождает любовь. Вот.

Витухновская: Я не нуждаюсь в объектах, как бы, любви...

Лаэртский: Ну хорошо, представь себе что все будут с тобой согласны, и что получится? Ты же со скуки умрёшь.

Витухновская: Я пришла сюда не развлекаться. Остановите весёлую карусель.

Лаэртский: То есть, зря я плясал сегодня?..

Витухновская: Зря ты тут плясал. Зря.

Лаэртский: Я так старался... [...]

Слушатель: Доброе утро уже, видимо, Арина и иже все остальные, то бишь вся Москва. У меня такой архисерьёзнейший вопрос. Арина, где ваше слабое место, которое делает вас такой высокой? Всё, спасибо за ответ.

Витухновская: Молодой человек, возьмите самый-самый острый предмет, который находится у вас в квартире, и воткните его в то самое место, которое вы считаете наиболее уязвимым в собственном теле. Может быть, это послужит ответом на ваш вопрос.

Лаэртский: Тоже, кстати, не совсем правильно, потому что это место плавающее. В детстве - это родничок так называемый на черепной коробке. Кстати, всегда напоминало мне коробку скоростей... Так оно и есть. Черепная коробка - та же коробка скоростей. Все процессы в ней, тушкой управляющие, рождаются, потом в дальнейшем это становится пуповиной, и так далее... Определить своё слабое место можно только на текущий момент.

Витухновская: Определить своё слабое место можно посредством как бы целенаправленных втыков...

Лаэртский: А, ну да... да... Это называется "методом проб и ошибок".

Мужчина: Может быть, этот молодой человек уже сделал такой себе втык, ему просто чисто... ну... чисто любопытно, интересно узнать, где это такое место у другого.

Витухновская: У меня такого места, честно, как бы, и нет.

Лаэртский: А ведь бывают вообще люди, которые...

Витухновская: И нелюди...

Лаэртский: ...все представляют из себя такое место. Представляешь? Когда слабое место - это вся тушка. Ну, кроме какой-то одной брови или ресницы, или там другой части тела, которую не отломаешь никак...

Витухновская: Ну да, они при этом говорят: "Не в бровь, а в глаз". Чтобы уберечь бровь.

Лаэртский: Вот... Совершенно верно.

Женщина: А вот была такая дама - она в момент возбуждения психического...

Витухновская: Это говорит Женщина, чтоб потом не путали. Я Алина, а это говорит Женщина.

Женщина: ...у неё розовело темечко.

Лаэртский: Розовело?

Женщина: Да, розовело.

Витухновская: Темечко... темечко... Алина-то и таких слов не знает, с уменьшительно-ласкательным...

Женщина: Ну, это рудимент того что осталось от родничка младенческого. То есть, она только начинает думать, возбуждаться, и розовеет сразу. Ей даже кличку дали - Заря.

Лаэртский: Заря... Знаешь, а когда её не любили, я помню, в кулуарах, типа, говорили так... Ну, когда при ней, так и называли - Заря, а так просто: "Розовое темя опять обожралось..." Вот так. Вообще люди очень злы. Знаешь как, за спиной говорят одно, думают другое, делают третье... Свиньи, одним словом. [...] Мужчина, у вас есть что добавить?

Мужчина: Нет.

Лаэртский: Тогда песня.

[...]

Лаэртский: Вот Василий интересуется. Какие обряды нужно выполнить, дабы изгнать нелюдей? Интересный вопрос, кстати.

Витухновская: Что за наезды?

Лаэртский: Ну, то есть Василий так перевёл просто нашу беседу в русло обрядов. Он знает что я изучаю всё это, коллекционирую обряды и так далее. Топтание борщевых тряпок, перекидывание выпечкой и другие обряды. Но есть же обряды развлекательного плана, обряды-праздники, а есть обряды, цель которых конечная - это как-то обезопасить себя от кого-то, либо...

Витухновская: Заопасить...

Лаэртский: Заопасить, да. То есть каким-то образом повлиять активно на то, что окружает место дислокации обряда. Вот у тебя какой любимый обряд?

Витухновская: Хм... Обряд... Нет, я не люблю обряды. Обряды - это какой-то символизм, это какой-то фетишизм. Обряды тоже являются символом того, как бы, женского начала, привношения человеческого, симуляцией, извлеканием из реальности неких фрагментов и патологического фиксирования их. Правильные люди - они не совершают обрядов, они дистанцируются от реальности. Надо как бы действовать спонтанно, надо действовать деструктивно. Обряды... Я тут совершенно не компетентна, и я категорически против.

Лаэртский: Понимаю тебя, понимаю...

Женщина: Есть тут один такой обрядчик. Метафизик...

Витухновская: "...Чик..." От слова "Чикатило"...

Женщина что-то говорит, но её перебивает Алина

Витухновская: Женщина, молчать! Чикатило - единственный Христос, которого мы заслуживаем. У Камю была такая статья: "Посторонний Камю - единственный Христос, которого мы заслуживаем". Чикатило - единственный Христос, которого мы заслуживаем. И на этом месте мне хотелось бы заткнуть рот Женщине кляпом.

Лаэртский: Нет, ну он, может и нормальный, только он некрасивый очень и фамилия у него дурацкая. А так...

Витухновская: Красивый-некрасивый... Что за женские штучки, а?

Лаэртский: Кхе... А я просто любитель изящества, во.

Витухновская: Изящества... Что за...

Лаэртский: Я, может, скульптуры леплю!

Витухновская: Скульптор, что ли?

Лаэртский: А может не леплю! Понимаешь тут как?..

Витухновская: А-га...

Женщина: Хитро, хитро...

Мужчина: Может он и некрасивый, но харизма есть.

Лаэртский: Кхе... Вот сказал Мужчина увесисто... А вы не грузин?

Мужчина: Нет...

[...]

Слушатель: У меня тут такая сентенция родилась. Нужно, чтоб они не рождали, все телевизионные каналы превратить в один такой канал, по которому двадцать четыре часа в сутки будут транслироваться роды. Таким образом, вид пупсика на экране - он будет не умилять, как в рекламе, а будет шокировать... Ну там слизь, пуповина, крик... Таким образом, они рождать не будут, а во-вторых - и телевидение никто смотреть не будет, и его запретят.

Лаэртский: Хорошая тема. Спасибо.

Витухновская: Молодец, молодец, мальчик...

Лаэртский: Прямо-таки новаторство.

Витухновская: Я первый раз нахожусь в эфире, в который звонят люди, которые хоть что-то понимают.

Лаэртский: Ну естественно, я же воспитывал в течении почти двух недель свою аудиторию. Нет, ну я должен ведь как-то подмазаться, похвастаться, а иначе получается, что я вроде как тут и не при деле...

Мужчина: Нет, вы очень хорошо работаете.

Лаэртский: Да?.. Да?..

Витухновская: Ну Мужчина - он вам льстит, и ещё неизвестно по каким причинам.

Мужчина: Я любитель изящества...

Лаэртский: А кстати, Алина, как ты считаешь, вот мы затронули любовь женщины к женщине, а любовь мужчины к мужчине... Просто дело в том, что я, вот, люблю лесбиянок, а вот когда мужчина с мужчиной - мне это не очень понятно и меня это тревожит.

Витухновская: Ой, ну это какие-то комплексы... Надо отказываться...

Лаэртский: Думаешь? (давя лыбу) Наверное, надо попробовать мужчину...

Витухновская: ...отказываться надо от этого. Ну гомосексуалисты - они же не плодятся. Они не плодят этих мерзких, уродливых младенцев, которые всасываются своими червяками губов в эти самые соски, о которых ты начал в начале программы. Поэтому твоё приятие к гомосексуализму должно произойти сначала на каком-то идеологическом уровне. Тут не должно быть никаких эмоций. Не надо эмоций. Эмоции - это что-то женское. Сразу подонки, сразу двуногие - они не станут действовать правильно. Лучше гомосексуализм, чем нормальный секс. Правильно? Вот. А потом привыкнув, смирившись, ты поймёшь, что лучше терпеть это, чем вот эти все модные, престижные, эротичные совокупления... Надо лишить совокупление престижности. Кстати в дальнейших своих программах работайте над этой темой. И гомосексуализм надо воспринимать как... ну такую... неизбежность. Людишки - они же хотят сексуальной возни. Это термин Курта Воннегута, не мой. Ну пусть возятся хоть как-то, главное чтобы они не плодили в дальнейшем двуногих, себе подобных.

Лаэртский: В таком случае тут можно вообще посоветовать, это я просто так отрекламирую, наш секс-шоп, там опять новая партия бычьих хвостов завезена, и пользоваться просто сексом в обыденной жизни с предметами обихода, которые мы активно поставляем, и на прилавках их можно найти. Вовсе не обязательно для этого мучить, как ты говоришь, какого-то двуногого несчастного, который там весь потеет, и пыжится, и боится. Можно прийти в секс-шоп, купить свиной хвост, и...

Мужчина: Заставить его попотеть...

Лаэртский: Да, именно отсюда и работает секс-индустрия. То есть, люди просекли эту фишку, о которой ты сказала, они не дали определения чёткого, как ты это сделала, но неосознанно они насытили рынок сексуальных товаров услугами, которые позволяют людям вести активную сексуальную жизнь, не вступая в контакт друг с другом.

Мужчина: А потом... Можно я?..

Лаэртский: Да-а-а...

Мужчина: Вы употребили термин "нормальный-ненормальный секс" и мне кажется, что в данном контексте, в контексте индустрии, понятие "норма" - она всё время перемещается с одного на другое...

Витухновская: Ну послушайте, мало того что вы мужчина, вы ещё начитались Сорокина, и начинается - понятие нормы...

Мужчина: Нет, это я сейчас не к Сорокину абсолютно...

Витухновская: Вы сами сказали: "Как только услышу слово "норма"..."

Мужчина: Да, когда я услышал слово "нормальный", сейчас я не о Сорокине. Не о его "Норме"... Ну как бы Сорокина мы не читали... Вся индустрия заключается в перебросе с одной нормы на другую. Те, кто практикуют всё время ненормальное, для них это становится своеобразной нормой, поэтому старое нормальное для них уже станет ненормальным. Поэтому вот эту норму надо всё время перебрасывать с одного на другое, дабы был новый ориентир.

Витухновская: Ну это для подонков, мистификаторов и дезинформаторов. А для правильных людей, типа меня, не существует понятия "норма, не норма"... Какая может быть норма в изначально неправильной реальности?

Мужчина: Не может быть никакой.

Витухновская: Не может... Какой мужчина может сидеть рядом со мной? Никакого. Может, вы не мужчина? Так вы провокатор...

Мужчина: Так у меня тоже фамилия - Мужчина...

Лаэртский: (ласково) Друзья, не ссорьтесь... не ссорьтесь...

Мужчина: У него фамилия Женщина, а у меня Мужчина...

Лаэртский: Нет, ну опять же, ты говоришь - для тебя не существует каких-то норм. Однако ж ты в одежде пришла, и летом ходишь в одежде... Например, мне удобнее ходить голым. Вот. Я голый хожу по своему мощному пентхаусу, поливаю фикусы и так далее... Иногда тут голый сижу, вот сотрудники подтвердят, но сейчас-то я чувствую, что вас это может шокировать... Видишь, я в одежде.

Витухновская: Мне удобнее ходить в одежде.

Лаэртский: Обманываешь...

Витухновская: Нет.

Лаэртский: Обманываешь... Не может этого быть... Значит, ты цивилизованный человек.

Витухновская: В одежде я сплю. Мне как цивилизованному человеку говорили - Алина, разденься, спать пора... Нет, не разденусь.

Лаэртский: Ну нормально. И я в одежде сплю. Естественно, перед сном я одеваюсь, а как же иначе?

Витухновская: Ага, что ж ты, цивилизованный человек... Цивилизованные люди раздеваются. Они надевают пижамки. С цветочками. У тебя есть пижамка?

Лаэртский: У меня есть гигантские трусы.

Витухновская: Ха!

Лаэртский: И там такая... В общем, я их обклеиваю переводными картинками. Вот, у меня такое хобби.

Витухновская: Ну ладно, я прощаю тебя.

Лаэртский: Спасибо. Ну ещё звонок? [...]

Слушатель: Здравствуйте, это Харрис говорит.

Лаэртский: А ты же уже был сегодня.

Витухновская: Да вообще нам звонит один и тот же человек...

Лаэртский: Конечно, из соседней комнаты... Говорю же - дома я! В радио играю!

Слушатель: Ну вам жалко что ли?

Лаэртский: Ну рассказывай, рассказывай.

Слушатель: Ну так вот, я значит хочу чего спросить: я вот вас слушаю сколько времени, всё с вами согласен, во всём. Но вот я слышу и Александра и поэтессу...

Витухновская: Сами вы поэтесса...

Слушатель: ...а вот Женщина всё время молчит. Никак она всё записывает, а потом понесёт это в спецслужбу.

Лаэртский: Нет, а Женщина ведь рассказала нам про Зарю.

Слушатель: Так она изредка что-то говорит, а потом опять затихает...

Витухновская: Честно?.. Честно вам ответить? Мы её зарезали, эту Женщину.

Слушатель: А, ну вы меня успокоили.

Лаэртский: Кхе... Спасибо, гуманный вы наш Харрис.

Витухновская: Ну нам привезли другую Женщину, кстати. Если услышите, что будет говорить Женщина, это новая Женщина. Подвезённая. Только что. Свежая.

Лаэртский: Буквально подвезли, а не привели. Дело в том, что в это время суток обычно они уже не могут ходить сами...

Витухновская: Только подвозят. На тележках.

Лаэртский: Да, на чём ни попадя, на себе тащат, складируют... Ну что, у тебя есть что пожелать? Например, ты можешь сейчас обратиться к какому-нибудь конкретному человеку, сказать: "Вить...", дескать, "...не пей!", там, а можешь не к конкретному, к сообществу людей обратиться, что-нибудь сказать такое мощное, потому что у нас сейчас просто... я хочу проверить, как...

Витухновская: Спокойной ночи. И атомной войны...

P.S. Автор данной распечатки старался как можно точнее передать аутэньтизьм и настроение этой беседы.
 

  laertsky.com  |  монморанси  |  1999
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023