laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
laertsky.com  |  читальный зал  |  пасха  


Пасха

Письмо в тюрьму

 
СЕРЁГА

Это я сказал:

- Его нет! Говорю же - не слушают...

- Да у матери он... - это моя бывшая жена. Ей чудится, а я знаю. Умер он.

 
Он - Сергей, мой одноклассник, погонялово его - "Стремительный". Год в Афгане провёл. Потом за детьми проституток ухаживал. Никогда не работал. А тут пропал как-то, нигде его нет.

 
"А ты работал, Гастелло?"

"Нет, никогда не работал. А зачем работать? На кого? Три варианта: на женщин, на коммунистов и на буржуинов. Они же три толстяка, они же олигархи".

 
А про что мы говорили-то с Серёгой в последний день?

Про корабли и Саддама Хусейна.

Про пионеров с плакатами.

Про пиво и большую банку "Дыни".

Про женщин, про то, что пора принимать ислам, про цены на калаш с оптикой и глушителем.

 
Серёга - живёт с моей бывшей женой и моим сыном, которому 15 лет. У сына есть друг, а у него сегодня суд. И дадут ему трёшку за то, что он украл в школе музыкальный центр. А дадут потому что директор школы баба, а не мужик. Ну и пусть. А чего сделаешь?

А сейчас Серёга пропал.

А разговаривал я со своей бывшей женой. Она курит по две пачки в день и работает в мебельном журнале. В тот день мы поехали на митинг, но опоздали. Полчаса длился митинг, потому что государственный и потому что штурма Багдада не будет.

Конец войне.

Мы у Американского посольства. Митинга уже нет. Никого вокруг, кроме кучки людей с противоположной стороны. Сириец говорит, а тётки вокруг слушают его. И мужики. Всего человек 10-12. Серега пьёт пиво, а я - "Дыню", отраву. Мы и в Останкино в 93-м вместе у грузовика стояли, а потом с автобусов бензин сливали и в бутылки его. Только тогда у нас бутылка водки была и денег больше. И в тюрьме он тогда сидел не два раза, а один.

А сейчас я уверен, что он мёртв. Это первое. И - с матриархатом надо кончать, иначе вымрем. Это второе. Женщин надо и любить, и бить. И самое главное - надо бить и мать, и жену.

 
В тот злополучный день, когда я, пропитанный мечтами и планами относительно будущего, сидел за компьютером, у меня ещё были жена, сын и 20000 у.е.

Водку я не пил, а планов было много.

 
ВОРОНА

Она вошла ко мне в комнату, и свет из двери стал красным. Красным от её волос. Они были взъерошенные. Это причёска такая. Я полюбил Ворону с первого взгляда.

Первый муж у нее был панком, и она, Света, была недовольна им. Мне всё равно, с кем она спала до меня, мужья и всё прочее. Но могу сказать одно - я люблю девушек с татарской кровью. Почему - наверное, какие-то гены взывают и поют в моей башке песни о них.

 
- Ты можешь поднять юбку? Подними.

Она и подняла.

А там - ноги, такие, какие нравятся мне. А за ногами, точнее, на ногах и жопа. Раз ноги такие, значит и жопа такая.

- Света?

- Да, Света.

- Будешь со мной жить?

- Не буду.

- А с кем будешь?

- Одна. Я курить бросила и вообще...

А в голове крутятся Сашины воспоминания о Косово. И жена, и другие женщины промежуточные.

Но Ворона - это любовь. Это ясно и сразу.

 
БЛАНШ

Сейчас у меня бланш и сломанный нос. На Пасху меня вырубил даг в два раза меньше и на 10 лет моложе, и я пошел юзом, на глазах у вахтёрши. И вообще, все мои невезения идут от матери и от женщин. А ещё бывшая жена хочет оставить меня без всего.

А Серёгу она замочила, в сговоре с моей матерью. Матриархат.

 
Я сидел на лавочке и ждал Жанну. А что я хотел? Чтобы вокруг меня воцарились тишина и покой. И чтобы бабы угомонились.

С Серёгой нас было двое, а теперь я один. И с бланшем. И сил у меня духовных гораздо меньше стало, я ощущаю это. И выпить охота постоянно. А раньше такого не было. А что было? Самоуверенность, точнее - уверенность в себе.

А сейчас - матриархат сплошной.

- Чтоб ты сдох, - вот что мне сказала мать.

- Ты теперь меня кормить будешь, - вот что мне сказала Жанна, которую я полюбил вскоре после Вороны.

- Ты как был подонком, так и остался, - вот что мне сказала бывшая жена, которая Серёгу угробила. Которую я любил до Вороны.

 
А угробили они его просто.

В тот день, когда закончилась иракская эпопея и был заключительный митинг у Американского посольства, они не пустили его домой. Потому что у них был тайный план: чтобы Серёга умер, я поверил в могущество бабок и - на поклон к ним. Вот Серёга в тот день и метался - туда-сюда. А он поддавал. Вот и получилось, что у меня пустая пачка из-под фенозепама, а у него остановка сердца и весь этот самый фенозепам в крови. Колёса украл и съел.

 
МОРГ

Первый раз я был в морге. Всё что я пишу - это письмо.

Я следака спрашиваю:

- Ничего, если Дыню попью, химию.

А он мне:

- Да пей. Сейчас на опознание пойдём.

Хоронить приходилось, и не раз. А в Морге не был.

 
Два хиппаря выкатили телегу с белым покрывалом. А под покрывалом - Серёга. Я поцеловал его, да постонал. Друг умер.

- Он?

- Он.

Холодный, да и не страшно, только больно внутри. И надо жить по-другому начинать. А может - и в тюрьму. А может - и в монахи. Как карта ляжет.

Вышли. Только сначала какой-то ритуальный коммерсант в пиджаке приставал. В галстуке, уговаривал деньги потратить. А у него - очередь.

Барыга, сука.

И чего мне теперь делать, если Серёга умер?

Сожрут меня бабы. Матриархат. И выпить охота.

А ночью женщина, с которой я жил, ночевать не пришла. Её Жанна зовут и она устала. И машину у меня украла. Ну и хорошо. Хлопот не стало больше, значит, хорошо.

 
МАТРИАРХАТ

В бога я не верю, но крещён, и потому православие ценю. Готов убивать за него. Так уж вышло. Верю, что где-то есть невиданной силы космический разум, может, он и есть бог. Верю, что друзей у меня почти не осталось, которые понимали бы, верю, что "чтоб ты сдох" - от всего сердца мне сказано было. Верю, что в дурку меня бабы постарше упекут, а если жена будет - обокрадёт только. Верю, что Россия продала таких, как мы с Серёгой. Верю, что вера наша русская - бабская, только монахи сопротивляются ей. По нашей вере главная в семье - матка. Носи, да носи ей. А она тебе сначала нальёт, а потом похоронит.

А у них ислам - мужская вера.

И ещё - выпить охота. И ещё я верю - когда русских 10 миллионов останется - всем урок будет. Пизда настанет чуркам, ЛБН и всем подряд.

Да не дожить мне до Великого разбоя.

 
НО

Верить во что-то необходимо. Во что? В силу денег и погон? Пока не знаю. И был пьяный все эти дни после пасхи. Веду себя в классическом режиме - дерусь, когда хожу - шатаюсь, пропиваю. Вчера с Чегеварой из "Ночных волков" и незнакомым хиппарем-опиюшником мою студию вконец разорили. Дарили да продавали. Весело было. Где и что меня остановит - неизвестно. Оптимизм определённый присутствует, но на чём он основан - не пойму. Звонить, чтобы просить опохмелиться - неудобно, да и кто даст? Вспомнил тут один роман попсовый - "Три мушкетёра" называется. Одно и то же всё. Жизнь одинаковая, что тогда - что сейчас. А то, что без близких друзей, я имею в виду мужчин, остался - плохо.

И нерусские вокруг. Так мне это не нравится. И ненависти к ним нет. Прагматичное недовольство и всё.

Гуру - это что за слово?

Эх, сколько же я слов, точнее, их значения не знаю. Да и хуй бы с ними. Никому не объяснишь, и никто тебя не поймёт, пока сам страдания не примет.

 
ПАЦАН С ОКАРЯБАНЫМ ФЕЙСОМ

Он говорит мне:

- А чего ты так разговариваешь-то борзо?

- Да не до тебя мне, парень. А разговариваю так, потому что пива мне охота, а денег нет. И у тебя нет.

- Это так. И у меня нет.

- А у кого-то есть.

- Точно.

- Я тут на пасху пьяный был и шатался. А потом с дагами связался... И вот теперь у меня бланш. Побили. Но отрезвею - отомщу. В гондон бензина налью и на его тачку кину. Красный Опель у него, я пропас. А ты сам то откуда?

- Охранником работаю в кинотеатре.

- У Толика Обманщика?

- Кого-кого?

- В Рассвете, что ль?

- Ну да.

- А...

 
МОДНАЯ ЖИЗНЬ

А где-то течёт она, модная жизнь. И мне она ужасно нравится. Мне нравятся деньги, мне нравятся чужие вещи. Мне нравится бывать разным. И ещё я люблю чужие успехи и завидовать.

 
- У тебя часы сколько стоят?

- 15000 евро.

- А у тебя костюм сколько стоит?

- 15000 евро.

- Ух, ты...

- Да...

- А у тебя ещё что есть?

- Много. У меня дочь в Англии учится.

 
А я - люмпен. Я хочу у тебя всё отнять, в тюрьму посылки пацанам отправить, а остальное бедным раздать и пробухать. И травы накуриться - чтобы её 10 стаканов стояло на подоконнике. Тут ярко-салатового цвета пробовал воронежскую. Улетел наглухо. А кроме синьки и хэша мне ничего нельзя - философия и забота о здоровье нации.

 
- А хочешь узнать, где у меня ресторан?

- Где, брат?

- В Черногории.

- Ну, давай, супер. Пока, брат.

- Пока.

 
Не брат ты мне, сука, барыга. Саня Фашист за Черногорию жизнь отдал, а ты в море купаешься и про него не думаешь. Пидар ты. Пенкин лучше тебя.

 
ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Очень хочется его совершить.

- Почему, Гастелло?

- Мандельштама не читал.

- Так почитай.

- Да ну его. Лучше - преступление совершить. Хотя, лишение свободы - не сахар.

- Это точно.

 
- А бизнес, Гастелло? Займись бизнесом. Будут темы, как у этих, у мурзиков жирных.

- Последовательным надо быть. А мурзики - дело временное. Так же как лицо у женщины. Было - и нету. А на преступление, например, на убийство, ни духа, ни капитала. 50 штук грина надо вложить, чтобы 500 взять. Нету. Так, одни разговоры.

- Да, херовая у тебя жизнь.

- Точно. Болтовня пустая. Радостных дней мало. И Жанка, блядь, любимая девушка, свалила.

- И чего теперь - пить будешь?

- Не знаю. Может - и к преступлению готовиться. Подумаю.

- Зря ты так. Жил бы, как все.

- Да кто же против, я за всех. Только сам - палец о палец не ударю.

- Так ты, получается, люмпен.

- Люмпен. Ага. А ты?

- Да и я вроде.

- И чего делать будем?

- Пойдём, преступление совершим, что ли.

- Пойдём.

- А какое, например?

- Глупое какое-нибудь. Вдруг не поймают?

- В натуре. Вдруг не поймают.

- А может, тебе женщину другую полюбить?

- Долго по времени. Да и испорченные они все, хотя очень красивые есть.

- Матриархат, думаешь?

- Хуже. Глупые. Когда ебу - чувствую себя педофилом. Как дети они, наши бабы.

 
Если один человек на другого работает - оба пидарасы.

Хорошие - кто сам сапоги шьёт и продаёт. Это труд. Раз. Кто Родине служит и раненый - два. Кто не делает ни хуя всю жизнь - три. И воры. И девки красивые.

 
КАК ПАВЛИК И ДЖОНСОН ПОПАЛИ В ТЮРЬМУ

Джонсону дали то ли 11, то ли 9. А Павлику Архимеду 4. Судье понравился. Толик Обманщик, как свидетель, про Архимеда врал, что он хороший и больше не винтится, а она все заседание елозила жопой по стулу, я видел. Симпатичная. Не толстая и без очков. Мало дала, значит хорошая.

 
А дело тогда было так. Это Павлик Архимед и Джонсон разговаривают. Пацаны с Бескудниково. Джонсон на свободе только два дня. Отмечают.

- Чего брать то будем?

- Да водку. Чего же ещё.

- А сколько?

- Да две. Тебе одну, и мне одну. Одну сразу, другую потом.

 
Взяли. Выпили.

- А теперь пошли машину заберём.

- А как?

- Ты водилу цепочкой души, а я ключи схвачу.

- Давай. Не поймают нас?

- Может, и поймают. А какая разница?

- Сидеть неохота.

- Это верно.

Так и сделали. Выпили - и сделали. А водила из машины выбежал - и к матери, а мать - к ментам.

 
- Ломимся! - кричит Павлик Джонсону.

А тот увлёкся. Не успел. И приняли его сразу, а Павлика с бородой через полгода, когда на Алису с тёлкой ехал. Павлик одно время у Гастелло на даче сухарился. Там же, где и когда-то панк Жабер, он же Серж улыбающийся, когда двух гопников ножницами на концерте покромсал.

 
НА БЕРЕГУ

Около дачи. Бухают Гастелло и Балу с наколкой 88, а на даче Архимед прячется и костёр разжигает. Мы козла у бабки купили, убили и есть собрались. С Балу в село съездили, бухла взяли. Остановились по пути на Рузе накатить и окунуться. Жанка у меня 99-ю зеленую подрезала, я белую 99 за 4 купил.

 
Стоят на песке две тачки: белая и красная чья-то.

На одной водка и два стаканчика, и на другой тоже бухло какое-то.

У одной менты, а у другой двое, - не поймёшь кто. Подонки. Напьются - чего хочешь жди. Мы с Балу.

 
Менты:

- Мы тут одного ловим. Удавкой ветеранского сына придушил. Наш. Ветерана МВД сын.

- Как это - ветеранского?

- Его батя в 79-м дворец Амина в Афгане брал.

- А мы прячем, наоборот всё... Ха-ха-ха... А где ваш придушил то?

- Да на Войковской. Ха-ха-ха...

- А ваш?

 
Вот и пауза для таких мудаков, как мы.

 
"И наш на Войковской", - подумали мы оба. Чуть не вырвалось. Мы - "Не поймёшь кто", оба в наколках. У меня свастика на правой руке и Путин над левой сиськой. Свастику я обычно носком отрезанным закрываю. Часть носка, короче, надеваю. Для своей души колол, не для посторонних.

 
У "не поймёшь кто" - бутылка Кагора початая появляется. И мороженое. "А не одного и того же?" - думает Балу, один из них, из подонков, а сам пьяный. И Гастелло то же самое. И переглянулись, придурки, бля.

А менты почуяли. Тоже переглянулись.

Вокруг - никого. Похоже, как на водопое в мультфильме про Маугли. Когда засуха и вся земля потресканая.

 
"Не напали бы на нас, - думают менты, - не убили бы. На водопое мы же. Забыть надо, да уехать к бабам своим в дом отдыха".

 
Больше не говорили на такие темы, про преступность.

 
Искупались, да уехали. Менты первые.

 
А подонки по дороге чуть собаку не сбили. Сама виновата. Собаку запомнили, богатая. Эх, зеленая машина была хорошая. Лучше чем белая. Поэтому и угнала ее проститутка № 125. Но она нужна ей - Жанка ВГИК закончила, белый хаер и шпильку 15 см носит. 3 года со мной прожила, пусть.

 
ЛЮБИМАЯ ЖЕНЩИНА

До этого было.

Она посуду моет. Мы на даче. Гуси у нее, куры. Все, что говорит - не правда. Обманывает, да и какая разница. Пусть делает, что хочет. Жанна зовут. Любимая, вроде.

 
В тот день.

- Ты, Гастелло, к женщинам как относишься?

- Я не люблю их, и не верю ни одному слову. Но мне они требуются.

- А я - также. Как ты. А они что говорят?

- А мне всё равно.

- Выходит, монах ты.

- Выходит, так. Только какой же я монах - если болт стоит и спать не даёт?

- Выходит - дрочишь?

- Иногда, редко. Если заснуть надо или картинка прикольная.

- А любовницы - есть?

- Пока нет. Я Жанку полюбил.

- А может - убить её?

- Жанку?

- Нет, собаку эту.

- Может и так. Только зачем?

- Не знаю.

- И я не знаю...

- Тогда - пусть пока поживёт.

 
НЕ МОДНАЯ ЖИЗНЬ

- Не модная жизнь у нас.

- Это точно. Даже собаки нет. Да и 600 у.е. тоже нет.

- Пойдём, отнимем чего-нибудь?

- Пойдём, ага. Собаку давай, что ли, спиздим.

- Во...

 
Подошли мы с Балу к забору - а там собака знакомая бегает. Та.

- Как отнимать будем?

- Давай убьём её.

- А смысл?

- А, так.

- Ножом?

- Или палкой. Лопатой можно.

- Давай.

 
- Ага. Ух ты, собака, мой хороший. Иди сюда.

- Гав. Гав.

 
Убили собаку, когда гулять вышла. Смысла, разумеется, не было.

 
КТО УБИЛ СОБАКУ? РАЗГОВОР ЕЁ ВЛАДЕЛЬЦА И ЕГО РАБОТНИКА

Двое меж домов по гравию идут и разговаривают.

- Кто-то убил мою собаку.

- Может, сама сдохла?

- Да что я, дурак что ли, не разбираюсь? Похоронить надо. Гроб иди делай.

- Иду. Только кто же собакам гробы делает?

- Моя собака. Понял?

- Понял.

- А кто убил её, не знаешь?

- Нет. Девка живёт на соседней улице. В самый раз для Вас. Белая, красивая.

- У кого?

- У баркашей, которым мы в запрошлом году болты на тачке скручивали...

- Не помню.

- Там Паук ещё был и Каманча.

- Какой такой Каманча?

- Фанат динамовский, главшпан у них.

- Какая еще девка? Иди гроб делай, сказал.

- Иду, иду...

 
ДЕВУШКА ЖАННА

- Ну и чего теперь? - спрашивает Жанна, приехала зачем-то. Любуюсь.

- Теперь? Вот, собаку убили.

- А машина как, Жан?

- Какая машина?

"Ну, вот я и говорю, - какая ещё машина?"

- Верно, Жанн. Пойдём-ка мы с Балу, пройдёмся.

 
ТРОЕ ИЩУТ УБИЙЦ СОБАКИ

Мимо нас с Балу трое мужиков проходят. Смотрят косо.

Балу говорит:

- Наверняка ищут, кто ихнюю собаку зарезал.

- Может и так.

- Жанка красивая у тебя...

- Вижу. Сам знаю.

- Смотри, к ней подошли, а сами собаку ищут.

- А чего её искать - умерла же она. Мы же задушили её.

- Кого?

- Собаку ихнюю.

- Бля, Жанка супер. Зря мы ее гусей съели.

- Да ей по хую. Она вещи забирает. Чего она, гусей в Москву, что ли, потащила бы?

- Жалко гусей. Куриц рыжих тоже жалко. Собаку - ни хуя.

Балу бухой.

- Вся жизнь теперь - ихняя. Они богатые, у них собаки заебись, а мы - бедные. Навсегда это. А любить - это, Балу, очень дорого, оказывается.

- И что теперь?

- Вон, смотри, к нам идут.

- Ты видел, а она улыбалась им.

Она всем улыбалась, у кого бабло. А любила - меня. Правда, всего два месяца из трёх лет.

 
СИНЯЯ

Трое мужиков подходят.

- Не видели, кто собаку убил?

- Какую собаку?

- Мою. Какую.

- Не видел. А ты мою собаку не видел?

- Какую собаку? Разве у тебя была собака? Какая у тебя собака была?

- Синяя.

- Синяя?

Мужику, который крутой, другие два шепчут на ухо.

- Не связывайтесь, это же подонки. Пойдём дальше искать. Пьяные они.

И шёпотом на ухо:

- Может, они и убили, да как узнаешь?

 
БЕЛАЯ

Трое мужиков ушли дальше собаку искать. Балу спрашивает:

- У тебя что, правда, синяя собака была?

- Нет. Наврал.

- А девушка до Жанки была у тебя какая?

- Была. Только не белая, а с красным хаером. Потом, когда расставались, чёрная приехала с наркошей со своим. Хороший парень, любил её с детства. Ворона звали, бывшая жена пургеновская. Слышал у Шмелей песню "Ангелы в дверях"? Про неё.

- Да хуй с ней, с песней. Блядь, гусей зря побили. А мама была у тебя?

Балу нахуярился, слёзы на глазах. Херню какую-то несёт.

- Моя мама... Единственное, что она умеет делать - это рассказывать соседям, какой я придурок...

- Не может быть!

- Может. Даже когда приезжали врачи и спрашивали маму: как он? Ну, чтобы, ну, может, подлечить меня в дурке. Мама за пять минут успевала объяснить, какой я придурок. Это единственное, что она научилась делать в жизни...

- Что?

- Что придурок я, всем подряд гонять... Даже рядового санитара из Скорой помощи убедить успела...

 
ПЛОХИЕ

- Слушай, а может, догоним и убьём их? Этих троих?

- Позже. Подумать надо, как убить. Оружия-то нет.

- Ну и что? Поджечь, например. Когда на речку пойдут, бензин в воду налить.

- Давай обождём. Пусть походят, собаку поищут.

 
Они сели на лавочке, достали бутылку водки и выпили её.

- Может, топором их?

- Не знаю. Давай обождём.

- А деньги будем у них просить?

- Просить не будем, но какие найдём, себе заберём.

- Ты как вот считаешь - мы плохие люди?

- Нет. Мы - лютые враги этих, чью собаку мы зарезали.

 
Будущее мы встретим радостной песней, оптимизмом и верой в невероятную силу русского человека, русского мужчины. А как иначе?

 
ДЕРЖИСЬ, ПАВЛИК

Не пью. Не курю. Денег море, уже на воле. И жить мне ещё - долго-долго.

- А есть ли у тебя друзья настоящие? - голос с небес спрашивает.

Настроение - отличное.

- Есть.

Это ты такой сегодня, Гастелло. Злой.

 
"Я буду тебе писать, Павлик. И, по возможности, посылки слать. Выйдешь - по телефону не звони. Звони в дверь. Пусть сюрприз будет.

Да пораньше бы...

Мишка Гладков, который банкротством занимается, про тебя спрашивал, просил привет передать. Сказал - посылку тебе соберёт. У Мишки денег полно. Сегодня заехать обещал. Он дачу соседнюю купил. А в Осташево воды ещё - полный лес. Вспоминаю, как встретили тебя в Боровске с тремя урелами.

Вовремя мы тогда с Балу, да?

"Держись", в книжках пишут, что так говорил Скорцени своим кентам из ваффен СС.

 
АМФИТАМИН И РАЗНОЕ

Не пью. Не курю. Она, наконец, ушла. Я про блондинку, про Жанну. Устал я... У них в семье матка есть. Матка - это труба свободе. Остаются те, кто готов пахать и маткины наливки пить. Фу, какая мерзость, до какой степени это не сексуально - матка.

Матка всё и испортила. Так бы жили.

И дело не во внешности. А в том, что мне её было жалко, как собственного ребенка. Заботился я о ней и тайный интерес высматривал. А она, похоже, на стимуляторах и давно. Или раньше в минералочку капала, когда по дансингам моталась. А у меня такие две уже были - мне с такими нельзя. Мне ещё в Секстоне, когда покойный Виктор Андреич Солдатов, по кличке Витушек, который при воре Паше Цируле состоял, говорил.

"Винтовая если - беги в любую сторону".

Эх, любил я её, выходит. Но только через полгода на неё подсел. А она, Павлик, болеет, оказывается. А может, глючит меня с горя.

Что такое амфитамин? Стимулятор какой-то стрёмный? Надо в сети про последствия порыться.

Два года прожили, пока я фразу под занавес услышал от неё: "вчера амфитамина обожралась". Если бы первый раз, по-другому бы сказала. Машину мою украла. Песню про "сны за рулём" украла, которые мы со Скородедом делали. Студию разорила, которую мы с Чегеварой потом допропили. И ещё взяла машинку, которой голову брить. Ничего не найду - ни трусы, ни майку...

Поколдовать, что ли, Паш? Неужто, поколдую - и вернется?

А вернётся - опять любовь. Страсть. Лучше - гармония. Есть какая-нибудь молитва, чтобы не возвращалась?

На 40 дней к Серёге не пойду - он с моей женой первой спал. Пусть она выдвигается.

А Балу, представляешь, с Жанкиной тёткой взрослой живет. И хорошо ему с ней. Наташка зовут, образованная и не работает нигде. Дочку в Голливуд отправить собирается на ПМЖ. И, похоже, любят они его там. Счастья ему. И матку, чтобы наливочкой не обделяла.

 
Семьи у меня, похоже, не будет. Старого не вернуть. Ленка если курить бросит, поживет неплохо. Счастливая она, когда ты ей звонишь. Ты тоже, небось, придёшь и к какой-нибудь матке под подол. Серёга не захотел и умер.

Вовку, сына, в менты попробую, у него дед был полковник - без единой взятки отслужил. Пусть Вовка Коптево выгодно для русских людей охраняет и эмигрантов обирает.

Вообще-то, все выглядит оптимистично. Но эта пасха, 2003-я, главная была. Это точно.

Павлик, записывай интересные истории посмешней и присылай. А лучше б отпустили бы тебя, ведь не виноватый ты ни в чём, а на воле без тебя тускло и бьют нас чаще.

 
О, Русь, великая,
Какая там Украина,
Какое там - окраина.
Америка, Америка,
От Андов и до Терека,
Я творю, а Гейдж вытворяет,
А когда жид бесится,
Всей России весело!
Везде одни индейцы...
И слуги папы с мамой...

 
Припев.

НАЦИ ПАНК. НАЦИ ПАНК.
ЭТО РАДОСТЬ И СМЕХ ВСЕХ ЛЮДЕЙ.

 
Чурки, блядь, задолбали.

О. Гастелло. 2003 г. - ogastello@list.ru

  laertsky.com  |  читальный зал  |  пасха
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023