Встречи Лаэртского

Предисловие

Хозяйка принесла из магазина прибалтийскую сметану. Вкусная! Ест вся семья. Москвичи. Этикеточка на баночке. На русском языке. Специально для нас делают, с уважением. Кушайте, кушайте на здоровье. Только в Прибалтике, когда делают сметану для России, в нее ссут. И взрослые женщины садятся и ссут, и молодые ребята, которым завтра служить в Балтийских миротворческих частях. Смеются и не стесняются друг друга пожилые женщины-работницы и мальчишки 17-ти лет. Ссут в сметану, которая поставляется в Россию для русских.

Часть I. "Литванцы"

В 1981-м году служил Лаэртский в армии с одним литовцем. Это была сержантская школа в Тучково. Имя неизвестно, а фамилия его была Пукялюс. Здоровый малый, из города. Сидит с ним Лаэртский в наряде и разговаривает. До армии этот литовец работал в кафе у дяди.

- Как это, у дяди? - спрашивает Лаэртский.

- Так, у нас давно кафе частные, просто числятся государственными. Наше кафе в самом центре города. Кормили в основном одних туристов.

- И сколько ты получал?

- По-разному, но дело не в этом. Мы русских не любим. Лаэртский в то время про Прибалтику вообще ничего не знал. Как это, - "русских не любим"? За что?

- Понимаешь, вы оккупанты. Вы захватили Литву силой. Знаешь, что я в кафе делал, когда русские тургруппы обеды заказывали?

- Что?

- Я мух сачком ловил и через мясорубку проворачивал в фарш. Мясо у меня тоже для русских специальное было. И когда первое заказывали, я это мясо туда кидал.

- Что за мясо? Человечье, что ли? Или кошек дохлых?

- Дурак, "что ли, человечье"! - литовец засмеялся, передразнивая и видимо представив. - У нас не у вас, дохлые кошки на улицах не валяются. Нет, обычное гнилое мясо и отходы. Ну жилы, там, жир.

- Зачем ты мне-то это рассказываешь?

- Сам не знаю.

- А знаешь, это я, Лаэртский, неделю назад нашего "бандеру" в особый отдел Округа сдал. Хохла.

- Да ну?

- Да, я случайно услышал, как он про жевти-блакитни, ну желто-голубые, флаги пел. Я специально с ним разговорился, узнал про что песня. А при обыске о него письма нашли и книжки тайные.

- Сука ты, Лаэртский. Стукач.

- Сам ты! Педрило ты литовское!

Ну и драка началась. Больше Лаэртский с ним не разговаривал, через месяц ему дали лычки, присвоили звание младшего сержанта и отправили в войска.

После этого случая, Лаэртский встретил литовцев лишь в 90-м году в Югославии. Прямо перед войной, выполняя ответственное секретное задание на территории Сербии.

Их там называли "литванцы". "Мы не русские, мы литванцы", - с гордостью объясняли они всем югославам. Один раз Лаэртский в кафе сидел, рядом "литванцы". Хозяин-серб крутился около них, крутился, а они поели, выпили и "соскочили". Не заплатили.

Лаэртский потом с этим хозяином за одним столиком выпивал и рассказал ему историю про мух и литовцев. В этом кафе мужик играл на аккордеоне, он Лаэртскому "Подмосковные вечера" и "Катюшу" на заказ бесплатно сыграл, а Лаэртский спел. Сербы к москвичам, к русским очень хорошо относятся. А в Хорватию въезжаешь - все по другому. Там немцев любят. Там бы Немцов понравился.

Часть II. Молошница-эмигрант

Сидит Лаэртский на даче под Волоколамском. Пьет один водку. Молошница приехала, на велосипеде. Торгует первачом, молоком, творогом, сметаной. Симпатичная девушка лет 25-ти. Лаэртский купил у нее молоко и бутылку самогона. Кстати, запивать самогон натуральным молоком хорошо. Разговорились.

- Я раньше в Эстонии жила, - говорит молошница.

- И чего? Чего уехала-то? - интересуется Лаэртский.

- Да, замучились мы там. Отец на пенсии, бывший прапорщик. А я там на молочной ферме работала, в кооперативе.

- Где, где?

- Чего смеешься, у них в деревнях не фирмы, а кооперативы. Как при Брежневе было, так и сейчас. Я видела, как эстонские тетки в упаковки перед разливом плюют. Не веришь?

- Почему, верю.

- А знаешь, что они в сметану, которая в Россию идет, ссут? Вот тут Лаэртскому стало не по себе.

- Ты сама видела?

- Так после этого мы с отцом и уехали. Увидела я их. Стоят, человек 5, смеются. Я подхожу, смотрю, а у них на полу стоит большая банка из-под селедки. Туда сначала пожилая женщина нассала при всех, а потом молодой парень. Ну и в сметану вылили. Меня увидели, замолчали. А что я им сделаю, не в драку же лезть. Сделала вид, как будто ничего не поняла.

Лаэртский налил полстакана самогону себе и полстакана девушке. Выпили молча. Потом еще. А потом они танцевали на веранде, скрытые вьющимся диким виноградом и гуляли вдвоем по берегу водохранилища пьяные.