laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
laertsky.com  |  артель стихотворствующих даунов  


"Панк - детям!". Часть 3

Продукт творческого резонанса, произошедшего в головных опилках нескольких даунов, обучавшихся в то время на ХимFUCKе МГУ. Панковская лирика и солнечный идиотизм. Исходным толчком, естессно, послужили песни геройского орла Лаерта.

 
Сдающим сессию

Когда окно бело от инея,
И впереди встаёт пиздец,
Не надо плакать от уныния
И свой оттягивать конец.

Кто пьет вино и курит "Яву"
Или не курит, вашу мать,
Сдаёт экзамен на халяву -
Халяву нужно лишь поймать.

Напомню вам я предков опыт:
Не думайте о ерунде,
Доверьтесь смело чувству жопы -
Оно не подведёт в беде.

Пока червонец есть в кармане,
И капли пива на усах,
Я верю, счастье не обманет,
Ведь Бог не спит на небесах!

 
Некрасовское (детишки)

Нежаркое солнце сияет над полем,
Деревья украшены свежей листвой,
Роса на траве представляется морем,
Детишек гоняет козёл с бородой.

Ах, милые дети, родителей радость,
В их жизни есть счастье, задор удалой...
Но, господи боже, какая же жалость:
Один - на рогах у скотины тупой.

Другой поскользнулся на корке арбузной
И личиком нежным упал на плетень,
Глазёнки его тут же вытекли грустно -
Им больше не виден сей радостный день.

Братишка с сестрёнкой залезли под трактор,
А он вдруг завёлся и быстро поехал.
Печально сказался тот горестный фактор:
Колёса в крови и детей больше нету.

Родители нежным и любящим взором
Следили за гибелью глупых подростков:
Мамаша слезинку подтёрла с укором
Отец в нетерпеньи поджёг папироску.

А завтра, одетые в чёрные платья,
Они побегут в сельский клуб на гулянку,
Где парни-ублюдки, начальника братья,
Разврат учинили и буйную пьянку.

 
Одиночество на даче

Бля! Так больше нельзя! Как меня это бесит!
Утром снова вставать, умываться и бриться.
Завтра солнце на небо зачем-то повесят...
Нет, пора накуриться, к чертям, и забыться.

Если б кто-нибудь знал, как же мне надоели
Эти старые стены, скрипучие двери,
Эти мышы, которые вечно скребутся,
А ночами в подвале, я знаю, ебутся!

Нет возвышенней счастья и больше отрады -
Говорить, что нельзя и твердить, что не надо.
Только здесь, в моей мерзкой вонючей клоаке,
Из питья - лишь вода, из людей - лишь собаки.

Я устал от безделья, охрип от молчанья,
Я истаял от скуки, как сахар в стакане.
Офигев ото сна - не засну и ночами.
Я навечно забыт в этом гнусном капкане.

Эй, друзья и подруги! Хоть это и глупо,
Но я гибну, как дети больные в Ираке.
Я умру на рассвете, и пепел от трупа
Вы развейте на милом далёком химфаке.

 
Лирическое

Я вспоминаю часто до сих пор:
В неясной дымке пики белых гор,
А далеко внизу у моих ног
Лежит долина - мирный уголок.

Там жил я раньше, там я счастлив был
И девушку красивую любил...
Довольно часто. Так прошли года.
Казалось мне, что будет так всегда.

Но толпы бородатых дикарей
Нахлынули из глубины степей
И утащили девушку мою.
Теперь я песни грустные пою.

И на песке, под каменной скалой,
Сушу свой свитер утренней порой
И Пушкина читаю иногда,
И вспоминаю прошлые года.

 
Дума Снежного человека

Гора Джомолунгма в непальское небо
Вонзила вершину свою.
А я, в соответствии с жизненным кредо,
Ногами снежок здесь топчу.

Потом понаедут смешные мужчины
И будут следы изучать,
А я - из стоящей в палатке корзины
Закуску и водку таскать.

Они, с восхищеньем глядя друг на друга,
Воскликнут: "Он здесь, твою мать"!
И будут часами носиться по кругу,
В надежде меня увидать.

Но тщетны старанья презренных людишек,
Не сдать им меня в зоопарк.
Им в суп я подкину засушенных мышек -
От зрелища смерти я рад.

Меня не вините в жестокости гордой,
Я просто к свободе привык.
Обидно мне слышать, что я - плоскомордый,
Лохматый, вонючий мужик.

На самом-то деле я нежный и скромный,
Добрейшей души существо.
Я знаю историй набор преогромный,
Которых не знает никто.

Могу рассказать я про двух альпинистов,
Попавших под снежный обвал,
Про сотню китайских друзей-коммунистов,
Жующих свой собственный кал.

Про негра из Конго, которого в спешке
Крюками забили в скалу -
Висит он поныне, я часто орешки
Его головою колю.

Я знаю повадки зверей гималайских,
С медведем и волком дружу.
Я видел сокровища недр непальских -
Хотите, я всё покажу!

Но только в покое меня вы оставьте,
Забудьте про мой атавизм,
Не трожьте мое одинокое счастье,
Свободу и личную жизнь!

 
Практикум

Я титровал, пыхтя и матерясь,
Метался, словно пойманный в капкан.
И, наконец, задача удалась,
Осталось только перелить в стакан.

Дрожащею рукой я колбу взял,
Дрожь алкоголика с усильем подавил,
Но в этот миг такое увидал,
Что колбу чуть не выронил без сил.

Увидел я, что не видал от роду:
Ко мне летела насекомых рать.
Казалось, то взялась сама природа
Мне в исполненьи плана помешать.

Шмель прилетел, в зубах зажавши вилку,
Кружил, грозя воткнуть её в висок,
А муравьи, проев в ботинке дырку,
Стащили мой единственный носок.

Поодаль муха дерзко разлеглась
И край стакана лапкою качала...
Тут пёрнул я - вся жидкость разлилась,
Теперь всё надо начинать сначала.

 
Зима

В дугу согнула фонари
Зима на улицах столицы
И подарила всем на лица
Обмороженья пузыри.

Но это просто ерунда
В сравненьи с тем, когда ударят
Вдруг холода, вернуть желая,
Оледенения года,

Напомнив нам о той поре,
Когда плыл айсберг антарктично,
И спали медведи отлично
В своей извилистой норе.

 
Дания

Подгнивает Дания,
Хмуро за околицей,
Ядерной угрозою
Сине небо полнится.

На лужайку ровную
Зайчики да козочки
Прибегали утречком
Поиграться в ножички.

И не знают глупые,
Что летят к ним скоренько
Два бомбардировщика
С ядерными бомбоньками.

Вниз упали бомбочки,
Звери закумекали -
Зайчики запрыгали,
Козочки замекали.

Только всё уж поздненько:
Гамма-фон повысился,
Два гриба немаленьких
Над лужайкой высятся.

На лужайке холмики -
Две могилы братские,
Ярко светит солнышко,
Плещут флаги датские...

 
Дальний Восток

Средь вулканов, на крае земли
Бродят тигры в туманной дали
И валяются в серой пыли,
Чтоб их люди узнать не могли.

На таежной реке Уссури
По ночам не горят фонари,
Там при свете вечерней зари
Вылезают из нор упыри.

Я оставлю знакомым листок
И уеду на Дальний Восток,
Где народ - лимита и чмыри,
А в лесах, так вообще - упыри.

А с утра поплыву за пролив,
Где японцев живут короли
И едят золотой ананас
И с улыбкой взирают на нас.

И мне скажут тогда короли:
"Вы гребите, откель приплыли!
С вашим брюхом до самой земли
Мы бы вас прокормить не смогли!"

Но не сяду я снова в баркас,
Я спущу королей в унитаз.
Ведь чихал я на их ананас,
И на них, и на вас, и на нас.

  laertsky.com  |  артель стихотворствующих даунов
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023